— Как ты смог остаться в здравом уме? - спросил я у Блитца. - Когда белка лаяла, что ты услышал? Он пробежался пальцами по краю своей шляпы, зажимая край чёрной вуали.
— Всё то же, что я говорю самому себе каждый день. Мы должны идти.
Он пошёл по направлению к холмам. Несмотря на его неширокий шаг, мне пришлось поспешить, чтобы не отставать.
Мы перешли ручей, в котором, как на картинке в какой-нибудь детской книжке, сидела на листке лилий маленькая симпатичная лягушка. В небе над нашими головами пролетали спиралями голуби и соколы. Казалось, они затеяли игру в салочки. Обстановка вокруг была до того идиллической, что я совершенно не удивился быпоявисьвдруг из зарослей полевых цветов хор милых пушистых зверей,
исполняющих диснеевские песенки.
—Догадываюсь, что это не Нидавеллир. -сказал я. когда мы начали подниматься на холм.
Блитцен фыркнул:
— Нет. Гораздо хуже.
—Альфхейм? - пробовал угадать я.
— Хуже. - Блитц остановился, чуть не дойдя до гребня холма. - Иди сюда. Давай покончим с этим. На вершине холма я поражённо остановился.
— Вау.
По другую сторону, зелёные поля простилались прямо до горизонта. Они бы сплошь усеяны разноцветными пледами для пикников.Толпы людей отдыхали там - ели, смеялись, болтали, играли на музыкальных инструментах, запускали воздушных змеев, играли с пляжными мячами.
Вообразите, себе самый большой концерт на открытом воздухе минус сцену и вступление знаменитых артистов, и вы поймёте, что мне открылось с вершины холма. На одном из этих участников гигантского пикника я заметил воинские доспехи и оружие, которое, судя по мирному и благостному их лицу, применять им не сильно то и хотелось.
Две девушки вроде затеяли вялый поединок на мечах, но, скрестив их пару раз, опустили руки и с удовольствием занялись болтовнёй. Ещё один тип развалился с мечом в шезлонге изанятый флиртом с девушкой, которая сидела слева от пего, время от времени лениво парировал выпады чувака, отдыхающего в шезлонге по его правую руку.
Блитц указал мне на гребень холма, возвышавшегося на расстоянии полумили сбоку от нас. На вершине его поблёскивал замок из золота и серебра, формой смахивающий на перевёрнутый Ноев ковчег.
—Сессрумнир. - объяснил мне гном. Дворец множества мест. Надеюсь. нам повезёт и её не окажется дома.
—Кого?
Вместо ответа, он помахал рукой в толпу.
Едва мы туда спустились, с одного из ближайших пледов раздался окрик:
— Эй, Блитцен! Как дела, чувак?
Блитцен стиснул свои зубы так сильно, что я услышал, как они скрипнули.
— Здравствуй, Майлз.
— Да, у меня всё прекрасно. - Майлз рассеянно поднял свой меч, в то время, как другой парень в пляжных шортах и жилетке нацелил на него свой боевой топор.
— Умри! Ха-ха, просто шучу. - и он просто прошёл мимо, поедая шоколадный батончик.
— Итак, Блитц. - сказал Майлз. - Что же привело тебя в этот Обалденный Дом?
— Был рад повидаться, Майлз. - Блитц схватил меня за руку и потащил дальше.
— О’кей, круто! - сказал сзади нас Майлз. - Оставайся на связи!
— Кто это был? - спросил я.
— Никто.
— Откуда ты его знаешь?
— Я его не знаю.
Пока мы добирались до перевёрнутого здания-ковчега, ещё несколько людей остановились и поздоровались с Блитценом. а от некоторых удостаивался приветствия даже я. Сыпались щедрые комплименты. Иные расхваливали мой меч, другие ботинки или волосы, а одна девушка даже воскликнула: «Ну до чего же симпатичные уши!», что вообще не имело никакого смысла.
— Все тут такие...
— Глупые? - предположил Блитцен.
— Я собирался сказать приветливые.
Он прыснул.
—Это Фолькванг. Поле армии. Можно перевести какНародное Поле Боя.
Я изучил толпу, гадая, нет ли здесь моей мамы, но я не могу представить её в таком месте, как это. Слишком уж неподходящая для неё была обстановка. Все с удовольствием предаются безделью. Ни намёкахоть на какую-нибудь активность. Моя мама заставила бы этих воинов подняться на ноги, повела бы их на десятимильный пеший поход, а потом заставила бы поставить палатки, заявив, что иначе они не получат ужина.
— Они как-то не очень похожи на армию.
—Возможно, и так, согласился Блитцен. Но все же они в своё время тоже пали в бою, а отвагой и мощью ничем не уступают эйнхериям. Просто у них отношение к жизни другое. Это же филиал Ванахейма. Ну, как бы та же Вальхалла, только её обратная сторона, по версии ванов.
Я попытался вообразить, что мне предстоит здесь остаться навечно. В Вальхалле о таких пикниках или игре в пляжный мяч оставалось только мечтать, но зато для скуки не было времени. Нет, вряд ли мне тут бы понравилось больше.
Я попытался представить себя, проводящим здесь всю вечность. У Вальхаллы были свои преимущества, но, как я мог судить из того, сколько пробыл там, там не было пикников или пляжных мячей, так что я точно не описал бы её, как приветливое место. И всё же... Я не был уверен, что в Фолькванге мне понравилось бы больше.
— То есть, половина падших отправляется сюда, - припомнил я. - А половина в Вальхаллу. Как они решают, кто куда пойдёт? Подбрасыванием монетки?
—В этом хоть был бы какой-то смысл, - отозвался он.
—Все же не понимаю,- продолжал я.Я вроде нашёл портал в Нидавеллир. Почему же мы здесь очутились?
— Но я пытался отправить нас в Нидавеллир. Почему мы оказались здесь?
Блитцен уставился на строение на вершине холма.
— Ты искал путь, которые был нам нужен для задания. И этот путь повёл нас через Фолькванг. К сожалению, я думаю, что знаю, почему. Пойдём выразим наше уважение, пока я не потерял самообладание.
Когда мы оказались возле ворот, я наконец смог отчётливо разглядеть дворец. Он не просто был выстроен в формеперевёрнутого корабля, а им и являлся на самом деле. Ряды высоких сводчатых окон были в действительности прорезями для множества весел. А строительным материалом для покатых стен служили положенные внахлёст золотые пластины, которые скреплялись серебряными гвоздями. Над парадным входом нависал козырёк, который, если вернуть корабль в нормальное положение, превратился бы в трап.
—Почему корабль? - посмотрел я на Блитцена.
—Что? -нервно щипал он зелёную гвоздику у себя в петлице.-Напрасно ты так удивляешься. В этом нет ничего необычного. Все согласно традиции твоих древнескандинавских предков. Они часто делали здания, просто перевернув свои корабли. Ну а в случае с Сессрумниром, как только придёт судный день, его достаточно будет перевернуть, и на воду встанет корабль достаточного размера, чтобы в него поместились все воины Фолькванга, которые на нем двинутся навстречу собственной смерти. Ну,примерно, как мы сейчас.
