—Лучше я предоставлю ей рассказать об этом самой, - ушёл от ответа Локи. - А сейчас... -Он склонил голову словно прислушиваясь к чему-то. - Наше время уже на излёте. Возможно, ты очень скоро проснёшься.
—Вы ведь кого-то убили? За это и связаны, да? - вырвалось у меня прежде, чем я даже успел подумать, что ляпну такое.
Улыбка его стала каменной. Вокруг глаз собрались злые морщинки, которые разом его состарили лет на десять.
— Значит, решил хороший разговор испортить? Да, я убил бога света Бальдра прекрасного и бесящего своей идеальностью сына Одина и Фригг. - Локи шагнул вперёд и, тыкая пальцем мне в грудь при каждом произнесённом слове, отчеканил:— И вернись все назад, я сделал бы это снова.
Разум мой просто вопил: «Стоп, Магнус, хватит!», но вы же знаете: я не больно прислушиваюсь к голосу разума.
—И почему вы его убили?
У Локи на выдохе, пахнущем миндалём, как цианистый калий, вырвался краткий хриплый смешок. —Тебе ведь уже было сказано: он приводил меня в бешенство. Фригг так пеклась о нем: «Ах, бедный мой мальчик, измучился от кошмарных снов по поводу собственной смерти!» Добро пожаловать в реальность, Бальдр. Каждому ведь иногда снятся дурные сны. Но Фригг охватывал ужас, даже когда её дорогое дитятко стукалось обо что-нибудь своей драгоценной маленькой ножкой. Словом, она взяла обещание у всего сущего, что никто и ни что не причинит ни малейших страданий её дорогому сынку. Ей дали клятву боги, деревья и даже камни. Ты только представь, каково это выудить клятву у камня, но Фригг удалось. А потом в честь свершившегося события боги устроили праздник и принялись просто так, для прикола, швырять в прекрасного Бальдра стрелы, мечи и даже друг друга. Все от него отскакивало, не долетев, словно этот красавчик был окружён силовым полем. Мистер Совершенство превратился в мистера Неуязвимость. Прошу прощения, но мне стаю от этого тошно.
Я заморгал от рези в глазах. Ненависть в голосе Локи жгла воздух.
— И вы нашли способ его убить?
Локи самодовольно хмыкнул.
—Омела белая. Фригг совершенно о ней забыла. И впрямь, казалось бы, сущая малость. Но я сделал из неё дротик и вручил его слепому брату Бальдра, богу по имени Хёд. Он так расстраивался, что не может принять участия в общем веселье. Ну, я и утешил беднягу. Направил его руку с дротиком прямо в братца. И худшие опасения Фригг сбылись. Получил идеальный юноша по заслугам.
—За то, что был слишком красивым и популярным?
—Да, - кивнул Локи.
— За то, что все любили?
—Именно. - Он склонился ко мне так близко, что мы едва не уткнулись друг в друга носами. -Только не убеждай меня, будто не совершал никогда ничего подобного. Воровство из машин, из карманов. Ты ведь выбор свой останавливал на тех людях, которые тебе не нравились: богатых, красивых, заносчивых снобах, потому что они тебя раздражали.
Мне стало ещё холоднее. Зубы выбивали громкую дробь.
—Ой, да оставь, пожалуйста. - Локи, вновь отступив назад, разочарованно поглядел на меня. - Ну убил я одного бога. Большое дело. Он отправился прямиком в Хельхейм, где отныне почётный гость во дворце моей дочери. А вот меня наказали... Хочешь узнать, как меня наказали?
—Связали и положили на каменную плиту. А сверху на вас капает яд змеи. Я Её знаю.
—Знаешь? - переспросил Локи, задрав рукава, под которыми обнажились запястья в шрамах.- Это следы вечной пытки, но богам показалось мало обречь на муки меня одного. Они ещё отыгрались на двух любимых моих сыновьях Вали и Нарви. Вали был превращён ими в волка, и боги себе на потеху смотрели, как он раздирает брата. Потом застрелили и Нарви. Выпотрошили кишки из обоих моих ребят... - Голос у Локи сорвался. - В общем, Магнус Чейз, я не стану ходить вокруг да около. Связали меня не верёвками.
В моей груди вдруг возник на месте чего-то важного опустошающий холодок. Возможно, меня покидала вера, что, но Вселенной есть справедливость.
—И это боги?
—Именно, Магнус, боги, - глухо протараторил он. - Помни об этом, когда повстречаешь Тора.
— А я повстречаю его?
—По-видимому. Боги даже не трудятся делать вид, что ставят добро выше зла. Асов подобные мелочи не касаются. Для них кто сильней, тот и прав. Вот после этого и скажи мне: ты хочешь выступить в бой на их стороне?
Палуба затряслась у меня под ногами, на ней заклубился густой туман.
— Пора тебе уходить, - быстро проговорил Локи.- Помни наш разговор. Пусть искусственное дыхание от козла принесёт тебе максимум пользы и наслаждения.
— Что? Что вы имели в виду?
Локи, окинув меня злорадным взглядом, махнул рукой и растворился вместе со своим судном в мутно-сером ничто.
Глава XLVII
Я ПСИХОАНАЛИЗИРУЮ КОЗЛА
Локи мне не соврал: я и впрямь очнулся с козлиной мордой у себя на лице.
Время для небольшого признания. До сих нор я целовался всего единственный раз с Джеки Молотов в седьмом классе за рядом скамей в школьной аудитории для тайцев. Слабовато, конечно, для человека шестнадцати лет, но, знаете, после мне было как-то не до того. Сами знаете, жизнь на улице и все такое прочее. Прости меня, Джеки, но я и вспомнил о тебе только во время процесса этого удивительного искусственного дыхания.
Меня всего скрючило и начало выворачивать наизнанку. Очень мило со стороны реки, что она оказалась рядом со мной, иначе бы вышло неаккуратненько. Ощущал я себя совершенно разбитым. Ноги словно сломали в нескольких местах, а потом наспех склеили скотчем. Во рту стоял вкус травы и старых медных монет.
—О, да ты жив, - проблеял козел скорее не радостно, а разочарованно.
Я с тихим стоном принял сидячее положение. Козел оказался с большими рогами и густой свалявшейся шерстью, в которой запутались веточки, листья и всякая другая фигня.
Вопросы, вопросы, вопросы... Что это за такой искусственно дыхательный говорящий козел? Почему у него такой странный запах со рта? Неужели он и впрямь ест монетки? Но в первую очередь я спросил о другом:
—Где мои друзья?
—Эльф и девушка? Ой, да они мертвы,- весело проблеял мой рогатый реаниматор.
—Нет! Нет!
Мне стало холодно, пусто и жутко.
Козел указал острием рогов чуть в сторону. Там, на каменном пляже, лежали в застывших позах Хартстоун и Сэм.
Подобравшись к ним на ещё не твёрдых ногах, я приложил руки к шеям обоих. Пульс прощупывался. У меня потемнело в глазах, но уже не от горя, а от нахлынувшего облегчения.
—Они живы, - слабым голосом сообщил я козлу.
— Ох,- выдохнул он в ответ. - Несколькими часами больше, несколькими меньше, потом все равно умрут.
—Да что с тобой не так? - раздражал меня его пессимизм.
