Мы старательно обвязались и полезли следом за нашим гением моды и, как только что выяснилось, покорителем горных вершин вверх по отвесной скале под названием «Поди-ка заберись».
Я слышал, как бездомные ветераны делились впечатлениями о войне. По их словам, она состояла из девяносто пяти процентов скуки и пяти процентов страха. Карабканье по отвесной скале больше напоминало пять процентов ужаса плюс девяносто пять изнуряющей боли в мышцах. Руки мои тряслись, ноги дрожали, а при взгляде вниз меня начинало мутить. Хотелось заплакать.
Выемки для рук и ног Блитцен проделывал в камне просто великолепные, но меня все равно несколько раз чуть не сдуло порывистым ветром. Впрочем, куда деваться? Вперёд и только вперёд. Если я в результате выдержал, то только благодаря новой силе, которую получил в Вальхалле. Магнус первой версии наверняка бы упал и разбился в лепешку. Не знаю уж, как себя ощущал находившийся в конце связки Хартстоун, но, видимо, все же справлялся.
Вот Сэм я видел перед собой. Она ни разу не дрогнула, не отступилась и не пожаловалась, хоть и не обладала силой эйнхериев.
Мы достигли вершины, когда небо уже стало темнеть. С высоты, на которой мы находились, тело великанши на дне каньона казалось столь небольшим, что её можно было спутать с человеческим. Лагеря Тора, если он там ещё был, мы вообще не могли разглядеть, река же поблескивала во тьме едва заметной тоненькой ниточкой.
В другом направлении маячил Йотунхейм, словно пропущенный сквозь окуляр электронного микроскопа: горные пики в зазубринах, кристаллические утесы и овраги, наполненные яйцевидными облаками, которые очень напоминали бактерии.
Хорошая новость: я видел крепость великана. Она находилась через провал шириною в милю от нас, окна её горели красным, а башни устремлялись высоко вверх. Казалось, что это сооружение не построено, а вырезано какими-то умелыми гномами из цельной горной породы.
Но плохой новостью был все тот же провал шириною в милю. Вершина утеса, до которой мы добрались, представляла собой узкое плато, обрывающееся в этот провал столь же тщетно, как и с той стороны, по которой мы поднялись.
Учитывая, что подъём занял у нас целый день, я подумал, что за следующие шесть месяцев до замка добраться было бы легко, однако, к сожалению, сегодня был понедельник, а Остров Волка поднимется на поверхность в среду.
- Давайте-ка разобьем здесь лагерь, - предложил Блитцен. - Думаю, утром нам удастся найти какой-нибудь короткий путь.
Спорить никто из нас с ним не стал. Все так вымотались, что, едва улегшись, заснули.
Пробуждение нам доказало, что утро вечера не всегда мудренее. В свете вся ситуация предстала нам куда хуже, чем во вчерашней тьме.
Ни единого обходного пути, ни одного удобного выступа в гладких скалах. Лишь тот же самый проклятый провал, одолеть который в короткий срок можно только прямым перелетом. С риском, что заработаю от Сэм топором по лицу, я повернулся к ней. Она бы могла, обернувшись каким-нибудь планером, перенести нас вверх, к крепости. Но она так и не узнала о моем замысле. Потому что, прежде чем я сказать, руки Хартстоуна сообщили нам:
— У меня есть идея.
И он вытащил плашечку с руной —Эм, - узнал я вполне знакомую букву.
Он, покачав головой, показал по буквам:
—Понятно, - покивал я. - Просто «эм» для руны было бы слишком просто.
Сэм взяла руну из раскрытой ладони Харта.
—Знаю. Оно по форме напоминает седло. Это символ коня.
Я пригляделся к руне внимательней. Но толи ледяной ветер мне заморозил воображение, толи ещё по какой-то причине, она мне по-прежнему показались лишь буквой «ЭМ».
—И чем же нам это поможет? - я не воодушевился.
—Означает лошадь, - принялся объяснять мне руками Хартстоун. - Перемещение. Путь, по которому надо двигаться, - указал он на великанский замок.
Блитцен дернул себя за бороду.
—Похоже на мощное волшебство. Ты им когда-нибудь уже пользовался?
Хартстоун покачал головой.
—Нет, но смогу это сделать.
—Верю, что сможешь, - откликнулся Блитцен. -Но ты уже несколько раз доводил себя до предела. —Все будет нормально, - заверили руки Харта.
—Вы хода -то другого нет, - вмешался я и выразительно покосившись на Сэм, добавил: - Если только кто-то из нас не отрастит себе крылья.
—Сейчас я кого-то из нас столкну вниз со скалы, - с угрожающим видом пообещала она.
—Ну что же, давайте попробуем, - сказал Блитцен. - Я имею, конечно, в виду не Магнуса вниз со скалы, а руну, - уточнил он. - Вдруг Хартстоуну удастся вызвать геликоптер, то есть вертолет.
—А если этот Гейрод-Урод услышит, как мы подлетаем на вертолете? - встревожился я. - Запустит вверх камень, и нам конец.
—Надеюсь, у Харта получится что-то бесшумное. Давай, дружище, пытайся, - подбодрил Блитцен. Сэм вернула Харту руну, тот провел над ней ладонью, его губы беззвучно зашевелились.
Рунный камень рассыпался в пыль. Харт пристально наблюдал, как сквозь его пальцы сыпется белый порошок.
—Насколько я понимаю, это не должно было выйти. Мне показалось, что Хартстоун ошеломлен результатом.
—Братцы, - Сэм резко вдруг вскинула голову и выдохнула так тихо, что голос её едва не унесло ветром.
Под самыми облаками возник серый силуэт. Он двигался с ошеломительной скоростью и настолько сливался оттенком с небом, что мне стало понятно, что это за чудо, только когда оно зависло над нашими головами.
Это был конь, гигантских размеров конь, размерами раза в два превышавший обычного. Шерсть у него переливалась, как гладко отполированная сталь. Белая грива колыхалась на ветру. Глаза сверкали агатной чернью.
Крыльев у коня не было. Как он держался в воздухе, было совершенной загадкой, но тем не менее он несся по небу очень уверенно, словно по мостовой. Вскоре он приземлился и тут я увидел, что у него... Четыре?.. Пять?.. Нет, целых восемь ног! Но паре, где у обычного коня всего одна. Ну, как сдвоенные колеса на тяжелом грузовике.
—Чувак, - повернулся к Хартстоуну я. - А ты явно не мелочишься, когда закалываешь коня.
Он успел ещё горделиво мне ухмыльнуться в ответ, прежде чем с закатившимися глазами рухнул лицом вниз на землю. К счастью, я, изловчившись, успел в последний момент его подхватить.
Сэм и Блитцен расхаживали с потрясенным видом вокруг коня.
— Вполне возможно, это... - запинаясь, проговорил гном.
—Один из потомков Слейпнира? - вопросительно глянула на него Самира. -О боги! Какое же восхитительное животное!
Конь, явно польщенный такими словами, потерся носом об её руку.
Его осмысленный взгляд и величественная осанка притягивали, как электромагнитом. Я подошел к нему. Слова лошадиная сила при взгляде на этого жеребца приобретали какой-то особый смысл. Он эту силу просто-таки излучал.
