— Хозяин это мой, — проверещал Родька. — Чего мне тебе врать?
— Стоп, — попросил я обоих, присел на корточки и привалился спиной к стене. — Граждане, у меня сегодня был очень трудный день и не менее трудный вечер, потому голова вообще не варит. Давайте по порядку, хорошо?
— Хорошо, — с готовностью согласился мой слуга. — Сижу я, значит, у телевизора. Точнее — мы. Вавила Силыч в гости зашел, ну, и Кузьмич заглянул. Да еще Тимоха из первого подъезда тоже подтянулся. Он хоть и молодой, но толковый. Сегодня же суббота, как раз «Магическое противостояние» идет. Такая это потеха, животики надорвать можно! Жалко только, что два выпуска я пропустил, пока мы в деревне были. Но ты не переживай, хозяин, мне Силыч с Кузьмичом все обстоятельно обсказали про то, что там показывали!
— Ну хоть за что-то можно быть спокойным, — порадовался я за слугу, гадая о том, почему я должен за это переживать. — Дальше.
— Дальше, — почесал в затылке Родька. — Дальше чай пошли пить. Гости в доме, как их чаем не напоить? Я покон знаю и достоинство твоего дома не уроню.
— Значит, опять мне завтра в магазин идти, — подытожил я. — И? Родь, не беси меня!
— А потом приперся этот, — показал лапой на кота слуга, причем тот, подтверждая его слова, кивнул. — Силыч его сразу учуял и забеспокоился, мол, «Что-то могилкой потянуло». Сбегал, посмотрел и рассказал, что гости у нас. И верно — вот этот у двери сидит и говорит: «Дай войти, у меня дело к хозяину твоему. Послание для него».
— Кто говорит? — обреченно уточнил я.
— Он. — Родька показал на кота. — Кто еще? Но мне таких гостей у нас дома не надо. У нас тут не погост.
Самое забавное, что после его объяснения, пусть и бессвязного, мне стало чуть полегче. Я начал догадываться, от кого сюда пожаловал этот посланник. И о том, что, возможно, не очень-то это кот.
— Приношу извинения за поведение своего слуги, — обратился я к коту, который все так же не мигая смотрел на меня. — Вас прислал ко мне Хозяин Кладбища, ведь так?
— Муррр, — подтвердил кот.
— Он, — перевел Родька. — Только непонятно мне, хозяин, чего это ты извиняться вздумал?
Невесть откуда появившийся в нашей компании Вавила Силыч отвесил ему затрещину и сказал:
— Александр, я тебя душевно прошу — ты только этого вот в дом не зови. Ведь потом повадится сюда ходить — ввек не отвадим. Знаю я кладбищенскую живность, сталкивался.
Кот что-то коротко прошипел, повернувшись к подъездному, но тот и глазом не моргнул, да еще и зубом вызывающе цыкнул, мол: «Имели мы вас в виду».
А вот это уже серьезно. Одно дело бредни моего мохнатого приятеля, у которого семь пятниц на неделе, и совсем другое — предупреждение подъездного, существа знающего и обстоятельного.
Ладно, это все здорово, но перейдем уже к делу. Надо же узнать, что от меня Хозяину Кладбища понадобилось.
И потом — оно, конечно, вокруг ночь, опять же летняя суббота, половина жильцов по дачам разъехалась, например, мои соседи точно туда умотали на своем «опельке», но все равно не дело такие дискуссионные клубы на лестничной площадке устраивать. Еще увидит кто, как я с котом разговариваю, греха потом не оберешься.
— Подытожим, — предложил я, и все три собеседника повернули головы в мою сторону. — Что у вас ко мне за дело? Точнее — у того, кто вас послал?
Кот снова мявкнул, а после зашипел, как бекон на сковороде.
— Его хозяину любопытно знать, как у тебя дела, — с готовностью перевел с кошачьего на русский Родька. — И спрашивает, не хочешь ли ты нанести ему визит?
Врать не стану, не числилось подобное в моих ближайших планах. Теплых воспоминаний о том месте, где правил хозяин этого кота у меня не осталось, вопросов, ответы на которые мне мог бы дать только он, тоже не возникало покуда. Так чего ради тащиться в это царство мертвых? Просто так, походить, поглядеть? Так там не экскурсионный маршрут, у того места другая суть.
Хотя раньше или позже я бы все равно там оказался. Без вариантов. Сейчас вопросов нет, потом появятся. Да и про ту же Мару он точно знает немало, не то, что нелюбопытная Мезенцева. Другое дело, что он меня и послать может куда подальше, с него станется.
— Непременно, — твердо ответил я. — Обязательно загляну к нему в гости, прямо на следующей неделе. На выходных.
Хочешь — не хочешь — идти надо. Не та это персоналия, от приглашений которой отказываются. Вроде бы власть этого существа не так уж и велика, ограничивается всего-то одним московским кладбищем, но это ничего не значит. Знания и опыт его безмерны, и это перетягивает все остальное. Для меня потеря расположения Хозяина Кладбища будет крайне неприятна, поскольку именно он мог мне рассказать о мире мертвых больше кого бы то ни было. О моем новом мире, если говорить точнее.
— Пшшшш! — вальяжно произнес кот и почесал лапой за ухом.
— Как-то так его хозяин и предполагал, — перевел Родька, а после добавил уже от себя: — Все, теперь проваливай отсюда!
Кот презрительно смерил его и подъездного взглядом, текучим движением скользнул ко мне, на секунду обвил мои ноги своим хвостом, скакнул на перила лестницы и сиганул с нее вниз, прямо в пролет!
— Фига себе! — охнул я. — Убьется!
— Этот? — в один голос сказали Родька и Вавила Силыч. — Да ни в жизнь!
Я подошел к лестнице и глянул вниз. Тишина, пустота. Никакого намека на присутствие нежданного кладбищенского гонца.
— Дядька Вавила, а за что ты меня ударил? — поинтересовался у подъездного мой слуга. — Я же все правильно говорил.
— А с какого ты задумал хозяина своего жизни учить? — подбоченился подъездный. — Ты кто такой есть? Слуга его. Так и веди себя соответственно, уважительно. Воли ты много взял, Родион, вот что я тебе скажу. И если Александр тебя не хочет приструнить, то я за него это сделаю.
— Это да, — задумчиво сказал я. — Много я тебе воли дал, Родька.
Мой мохнатый приятель забеспокоился, заерзал по полу и отпустил рукоятку молотка, которая моментально бахнула Вавилу Силыча по ноге. Ну или как это у него называется?
— Ай! — даже подскочил подъездный от неожиданности. — Что же ты за телепень такой? Все у тебя не того! То дров нет, то угля, а поутру и котел с… ссс… Сперли!
— Больно, да? — виновато, но при этом с надеждой спросил у него Родька.
— Унизительно! — рявкнул Вавила Силыч. — Полено ты березовое, принесло тебя в мой дом на мою же голову!
— Я не хотел, — привычно протарахтел Родька. — И больше не буду!
Вроде бы и забавно все это, а мне почему-то захотелось перенестись в тот день, когда я бежал по Гоголевскому бульвару, и убить в себе доброго самаритянина. Если проще говорить — просто пройти мимо той скамейки, на которой помирал старый ведьмак Захар Петрович. В смысле — пройти мимо, не останавливаясь.
