Чуть отпустило меня после того, как я плюхнул фарш из пакета (Женька не поскупилась, пару кило взяла) между ветвей дерева, туда, где природа создала идеальную площадку для подношений, и сразу после этого услышал:
— Хозяин просит вас пройти к нему.
Уже хорошо. Он готов нас выслушать, а это если и не половина успеха, то близко к тому.
Кладбище, признаться, было велико. Очень велико. Мы шли и шли, сворачивали с одной аллеи на другую, и я уже не смог бы указать, где находится вход, через который мы сюда попали. Серьезно. Случись спешно рвать когти, так я даже не буду знать, куда бежать. Заплутаю наверняка.
Надо будет себе навигатор с «track-back» купить для таких случаев, чтобы он мой маршрут фиксировал и потом обратную дорогу показывал. Ну или в смартфон скачать. Память — это здорово, но навигатор — еще лучше. На кладбищах вроде этого — самое то.
Но одно было ясно предельно точно — мы шли на старую территорию, самую что ни на есть. Давно не попадались гранитные глыбы с нарисованными на них самолетами, танками и микроскопами, ознаменовывающими то, что здесь лежит цвет советской армии и науки. Здесь по бокам можно было разглядеть ангелов смерти, застывших в скорбных позах, каких-то женщин с чашами и весами, или плачущих младенцев с крылышками за плечами.
Да что там. Тут имелись и склепы, самые что ни на есть настоящие, фамильные. Эдакие мрачные строения, обвитые плющом. Ну или как там эта зеленая хрень с листьями называется?
И около самого большого и старого склепа предсказуемо обнаружился местный Хозяин кладбища. Он сидел в черном кресле около открытой двери, за которой клубилась непроглядная тьма, а рядом с ним отиралось десятка два призраков, то и дело что-то ему говорящих. Впрочем, он их не особо слушал, похоже. Он сидел и смотрел на то, как мы приближаемся к нему.
— Ой, мамочки! — непроизвольно вырвалось у Женьки, когда та подошла совсем близко.
И было отчего.
В первую очередь поражала его высота. Наш Костяной царь тоже был не коротышка, но здесь… Гигант, как есть гигант, метра под три вышиной. Да он даже сидя был выше меня головы на три. Или больше.
Хотя кое-что общее у них все же имелось. Например — одежда. Все тот же черный балахон с капюшоном, скрывающим лицо, и такой же глухой голос.
— И правда — ведьмак, — гулко ухнул Костяной царь. — А думал — ошиблись мои соглядатаи, чего-то недопоняли. Мало того — ведьмак, выбравший служение Смерти. Диковина, да и только!
— Мое почтение тебе, владыка мертвых, — я приложил ладонь к груди и поклонился. — Прости, что пришел незваным, но так уж судьба распорядилась.
— Судьба к твоему племени отношения почти не имеет, — жутковато хохотнул умрун. — Разве что в самом начале она маленько нити подспутает, да и только. А остальное вы сами себе ворожите. Кто смерть легкую, простую, кто долгую да мучительную. Вот ты, например, такую дорогу выбрал, что и до власти легко добежать, и до покоя тоже. Только одно с другим смешать невозможно, выбирать придется, либо то, либо это. И при чем тут судьба? Ты же сам для себя решать станешь, что тебе больше по душе?
И сразу столько у меня вопросов к этому страхуиле возникло — аж скулы свело. Вот что значит руководитель серьезного, старого и большого погоста. Все знает. Нет, как ни крути, но и по ту сторону жизни все решает статус. Если у тебя маленькое захолустное кладбище — сидеть тебе на районном дотационном уровне. А если с видом на Садовое кольцо — то ты участвуешь в пилке «бюджета». Ну это я фигурально выразился, но смысл, думаю, всем ясен.
— Оживился, — снова засмеялся умрун и ткнул в меня когтистой рукой такого жуткого вида, что Мезенцева даже за мою ладонь ухватилась. — Смотрите-ка! Нет, ведьмак, я тебе ничего рассказывать не стану. Я не просветитель. Точнее… Если службу мне кое-какую сослужишь, то на кое-что глаза я тебе приоткрою. Как, пойдешь ко мне в слуги?
Я почти сказал «да», так меня все это заинтересовало, но вовремя прикусил язык. Между «службу сослужишь» и «пойдешь в слуги» разница такого размера, что будь здоров. Да и формулировка мутновата. Непонятно, что за служба, непонятно, что он мне поведает.
Не-не-не, так не пойдет.
Да и вообще, все это сильно напоминает примитивную «разводку».
— Подумаю, — с достоинством ответил я. — Сейчас других дел много. А служба такому… э-э-э-э… хозяину, как вы, не терпит совместительства.
— Подумай, — одобрительно качнулся капюшон. — Вот как подумаешь, так и приходи. Даю тебе разрешение на еще одно посещение моего дома. Но только без этой вот девицы. Я судных дьяков с да-а-авних пор не люблю. Очень от них неудобств много бывает. Как нагрянут, так все сразу вверх дном перевернут. Они уйдут, а мне в доме потом порядок долго наводить приходится. Так что сейчас я ее отпущу, но в следующий раз она со мной отправится, в мои покои. Навсегда.
И умрун мотнул подбородком, указывая на дверной проем склепа. Тьма там словно услышала его слова и, похоже, начала двигаться. Прямо как живая!
— Я не хочу, — сдавленно сообщила Костяному царю Женька.
— И это неудивительно, — согласился с ней умрун. — Тебя там ничего хорошего не ждет. Я с тебя там кожу снимать стану, а потом мясо по кусочку с костей срезать. С живой. Так что не ходи сюда больше по ночам. Не надо.
Н-да, я бы на месте Женьки этому их Пал Палычу отдельное «спасибо» сказал. За добрую память, что он тут по себе оставил.
— Все, ведьмак, иди, — величественно махнул рукавом балахона умрун. — У меня этой ночью еще много дел, не до тебя больше.
По-хорошему, надо бы валить. Но то по-хорошему. У меня так не бывает.
— Просьба есть, повелитель мертвых, — собрав все силы, громко сказал я. — Небольшая, для тебя так и вовсе пустяковая.
— Просьба. — Умрун повернул капюшон к призракам, обступившим его трон. — Просьба у него. Даже не знаю, слушать ли? Служить мне сразу не согласился, а просить что-то уже начал.
— Не вижу поводов для обиды, — с улыбкой заявил я. — Что вы за работодатель, если на первом собеседовании хоть чего-то мне, как потенциальному работнику, ничего не пообещали? Ну там зарплату хорошую, график отменный, питание за счет организации. Понятно, что работодатель работника всегда «напарит», но посулить-то можно?
— Не все слова, что ты сказал, мне известны, но смысл я уловил, — хмыкнул умрун. — Ведьмак, мне даже за тебя обидно стало. Что за низкое фиглярство? И за кого ты меня считаешь?
— А вы меня? — в тон ему ответил я. — То «службу сослужи», то в слуги иди. Разница-то огромная. Мне до вашей мудрости далеко, но только черное от белого все одно отличить сумею.
Если я чего и усвоил за последние месяцы, так это то, что перед этой публикой пасовать нельзя. Как только ты делаешь шаг назад, они тут же делают шаг вперед. Ну да, для меня настолько активная жизненная позиция пока что в новинку, но я учусь. Потому что хочу прожить как можно дольше.
