Полтора миллиарда лет назад война тнуктипов с Поработителями уничтожила большинство разумных рас в Галактике. Перед тем как Поработители применили свое последнее оружие, произошло бесчисленное множество битв помельче. Часто, проиграв схватку, Поработители складывали свои ценности в стазисный контейнер и прятали его, надеясь позже вернуться и забрать содержимое.
Внутри стазисного контейнера замирало время. В таком тайнике не портилось инопланетное мясо за полтора миллиарда лет, из него доставали оружие и инструменты без следа ржавчины. Однажды стазисный контейнер изрыгнул маленькое разумное существо, похожее на долгопята, – и живехонькое. Эта бывшая рабыня, последняя из своего биологического вида, жила странной жизнью – до тех пор, пока ее не прикончила старость.
Ценность стазисных контейнеров была запредельной. Считалось, что тнуктипы владели по меньшей мере секретом прямого преобразования массы в энергию. Может, и их враги – тоже? Когда-нибудь устройство для такого преобразования обнаружится в стазисном контейнере за пределами Известного космоса, и управляемый термоядерный синтез устареет в одночасье, как устарел двигатель внутреннего сгорания. А этот шар десяти футов в диаметре, должно быть, самый большой из найденных на сегодняшний день стазисных контейнеров.
– Я тоже буду сражаться за артефакт, – сказал Луис. – Но подумай вот о чем. Сегодня наши расы встретились впервые, и они встретятся снова вне зависимости от того, кто сейчас заберет находку. Мы можем стать друзьями, а можем – врагами. Зачем нам рисковать отношениями между нашими народами, совершая убийство?
По движениям щупалец вокруг рта инопланетянина ничего нельзя было понять.
– Что ты предлагаешь? – спросил он.
– Азартную игру, одинаково рискованную для обеих сторон. Ваша раса играет в азартные игры?
– Разумеется. Вся жизнь – это азартная игра. Упустить шанс – безумие.
– Вот именно. Хмм…
Луис внимательно рассматривал инопланетянина, чья голова как будто вся состояла из треугольников. Вдруг эта голова резко крутанулась на сто восемьдесят градусов, лицом назад, и через миг вернулась в прежнее положение. От такого зрелища мороз пошел по коже.
– Что ты сказал? – спросил инопланетянин.
– Ничего. Послушай, а ты так шею себе не свернешь?
– Интересный вопрос. Позже можно будет обсудить анатомические различия. У меня есть предложение.
– Прекрасно.
– Мы совершим посадку на этой планете и встретимся на полпути между нашими кораблями. Я окажу тебе любезность, выйдя первым. Ты возьмешься обеспечить перевод?
Луис мог связаться с бортовым компьютером по встроенной в скафандр рации.
– Да.
– Мы сыграем в простую игру, результат которой заранее не известен никому из нас и зависит только от случайности. Согласен?
– Пожалуй. А что за игра?
Внезапно по экрану пробежала диагональная рябь – что-то мешало сигналу. Но тотчас изображение снова стало четким.
– Математическая, – ответил чужак. – Наши математические системы должны быть очень похожи.
– Думаю, ты прав.
Хотя Луису доводилось слышать о существенных расхождениях в математике различных цивилизаций.
– Для игры потребуется скри-и-и…
Некоторые слова автопилот не мог перевести. Инопланетянин поднял руку с тремя когтями, держа ими небольшой предмет в форме линзы. Противостоящие пальцы вертели штуковину, давая Луису увидеть на каждой ее стороне разные символы.
– Это скри-и-и… Мы с тобой подбросим его по шесть раз каждый. Я выберу один символ, ты – другой. Если мой символ выпадет большее количество раз, чем твой, я заберу артефакт. Шансы равны.
Изображение зарябило, потом снова стало четким.
– Годится, – сказал Луис, слегка разочарованный простотой игры.
– А сейчас мы оставим артефакт и полетим вниз. Ты последуешь за мной?
– Да, – ответил Луис.
Изображение исчезло.
3
Луис почесал небритую челюсть.
Прилично ли в таком виде встречать инопланетного посланника? На человеческих мирах Ву добросовестно ухаживал за своей внешностью, в одиночных же рейсах позволял себе выглядеть как огородное пугало.
Но откуда этому трехглазому знать, что взрослый человек мужского пола должен бриться? Нет, это-то как раз не проблема.
С кем приходится иметь дело, с дураком или с гением, – вот главный вопрос.
У Ву хватало друзей с таким же, как у него, хобби. Двое исчезли несколько десятков лет назад, их имена уже забылись. Он помнил только, что каждый отправился на охоту за стазисными контейнерами в этом же направлении да так и не вернулся.
Этим двоим тоже встретились инопланетные корабли?
Хотя можно придумать и тьму других объяснений. Полгода, проведенные в одиночестве, – прекрасный способ разобраться, нравишься ты себе или нет. Если приходишь к выводу, что не нравишься, нет смысла возвращаться к людям.
Но в космосе водятся инопланетяне. В том числе и вооруженные. Один из них расположился на орбите в пятистах милях от Ву, а ровно посередине между двумя кораблями висит ценнейший артефакт.
И все-таки играть не так опасно, как драться. Луис Ву ждал следующего хода трехглазого.
Тот не стал тянуть время, а камнем полетел вниз. Его корабль двигался с ускорением не меньше двадцати «же». После мгновенного замешательства Луис последовал за ним с тем же ускорением, защищенный локальной гравитацией, которую создавала его кабина. Трехглазый что, проверяет его маневренность?
Наверное, нет. Похоже, он презирает трюки.
Луис, следуя за инопланетянином на значительном расстоянии, теперь находился куда ближе к серебристому шару. Что, если просто развернуть корабль, сблизиться с артефактом, притянуть его к своему корпусу и дать деру?
Ничего из этого не выйдет. Чтобы добраться до шара, необходимо сбавить скорость, тогда как инопланетянину для атаки тормозить не нужно. Двадцать «же» – это почти предел возможностей корабля Луиса.
И все-таки идея насчет бегства не так уж плоха. Какие гарантии, что чужак будет вести себя честно? А вдруг сжульничает?
Но этот риск можно минимизировать.
В скафандре были датчики контроля функций тела, и Луис настроил автопилот на взрыв термоядерного реактора в том случае, если остановится сердце. Кроме того, он поколдовал над сигнальной кнопкой своего скафандра, чтобы можно было осуществить подрыв вручную.
Войдя в атмосферу, инопланетный корабль окутался оранжевым пламенем. Некоторое время он провел в свободном падении, а в миле от поверхности океана резко затормозил.
– Позер! – пробормотал Луис и приготовился повторить маневр трехглазого.
