Конический корабль не давал никакого выхлопа. Это позволяло предположить, что у него нереактивный двигатель – либо такой, как у Луиса, либо индукционно-гравитационный, как у кзинов. И тот и другой эффективны, чисты, бесшумны и безопасны в эксплуатации.
По океану были разбросаны острова. Трехглазый сделал круг над ними, выбрал один – похоже, наугад – и опустился легко, как перышко, на голый берег. Луис последовал за ним.
Снижаться было страшновато – что мешает инопланетянину выстрелить из какого-нибудь невообразимого оружия, пока внимание соперника отвлечено посадочными маневрами? Но Ву приземлился целым и невредимым в нескольких сотнях ярдов от трехглазого.
«Если со мной что-нибудь случится, взрыв уничтожит оба наших корабля», – отправил он сообщение сигнальным лучом.
– Кажется, наши расы мыслят схоже. А теперь я выйду.
Увидев, как инопланетянин появился в широком круглом люке ближе к носу корабля и легко спрыгнул на песок, Ву закрыл свой шлем и прошел в шлюз.
Правильное ли решение он принял?
Азартная игра не так опасна, как война. И намного веселее. А самое главное, у Ву будет больше шансов на победу, чем у трехглазого.
«Я категорически не согласен вернуться домой без контейнера», – подумал он.
В его жизни, длившейся без малого двести лет, не было ни одного события столь же важного, как находка стазисного контейнера. Он не совершал научных открытий, не побеждал на выборах, не свергал правительств. А теперь у него появился большой шанс.
– Сыграем на равных, – произнес он и, включив переговорное устройство, спустился на грунт.
Полукружные каналы внутреннего уха отметили, что гравитация тут порядка одного «же». В сотне шагов с шипением набегали на чистый белый песок волны – зеленые, огромные, идеальные для серфинга. Берег определенно подходил для пикников. Возможно, Ву покатается на доске, если воздух сойдет для дыхания, а в воде не обнаружится хищников. Луис еще не успел как следует изучить планету.
Увязая ботинками в песке, он пошел навстречу инопланетянину.
Тот был пяти футов ростом. Высаживаясь, он казался гораздо выше, но это потому, что состоял по большей части из ног. Тощие нижние конечности длиной более трех футов, торс как пивная бочка и никакой шеи. Удивительно, что при отсутствии шеи он способен так крутить головой. И не поймешь, за счет чего, – толстые складки ярко-желтой кожи чуть ниже головы скрывают анатомические подробности.
Прозрачный дутый скафандр, грубо повторяющий очертания тела, сужался у плеч, на руках выше и ниже сложного локтевого сустава, на запястьях, бедрах, на коленях. На предплечьях и щиколотках виднелись воздуходувные сопла. В петлях на груди висели инструменты, к «шее» под скафандром крепилось нечто вроде ранца. Луис с беспокойством разглядывал все эти предметы – любой из них мог оказаться оружием.
– Я думал, ты повыше, – сказал инопланетянин.
– Лазерный экран всего не покажет. И вроде мой переводчик перепутал «право» и «лево». Ты захватил монету?
– Скри-и-и?..
Инопланетянин показал вещицу и спросил:
– Будут ли предварительные переговоры? Меня зовут скри-и-и…
– Мой компьютер не может это перевести… или хотя бы произнести. Меня зовут Луис. Твой народ уже встречал представителей других инопланетных рас, кроме меня?
– Да, дважды. Но я не эксперт в этой области.
– Я тоже. Давай оставим церемонии экспертам. Мы здесь для того, чтобы играть.
– Выбирай символ. – Инопланетянин протянул монету.
Луис осмотрел линзообразный предмет из платины или чего-то похожего, с острой кромкой. На одной стороне изображена рука с тремя когтями, как у его партнера по игре, на другой – планета с массивными шапками льда. А может, это не льды, а континенты.
Луис держал монету, словно колеблясь с выбором, и напряженно размышлял. Вполне возможно, что это сопла реактивной системы ориентации… Что будет, если Ву выиграет? Беспрепятственно улетит вместе с призом или гарантированно погибнет? Но ведь и трехглазый отправится на тот свет, если у Луиса остановится сердце. Инопланетянину нипочем не догадаться, как сделать противника беспомощным, не убивая.
– Я выбираю планету. Начинай!
Инопланетянин подбросил монету в сторону корабля Луиса. Ву проследил за ней взглядом, сделал два шага, чтобы подобрать, а когда выпрямился, трехглазый уже стоял рядом.
– Рука, – сказал Луис. – Теперь моя очередь.
Один-ноль в пользу противника. Ву подбросил монету. И только когда она, поблескивая, закувыркалась в воздухе, заметил, что инопланетный корабль исчез.
– И что это тебе дает?
– Нам не нужно умирать, – ответил трехглазый чужак и взялся за предмет, висевший у него на груди. – Это оружие, и мы оба погибнем, если я пущу его в ход. Пожалуйста, не пытайся добраться до своего корабля.
Луис прикоснулся к кнопке подрыва своего термоядерного реактора.
– Мой корабль взлетел, когда ты повернул голову, чтобы проследить за скри-и-и, – объяснил инопланетянин. – Он уже недосягаем для взрыва любой мощности. Мы останемся живы при условии, что ты не попытаешься добраться до своего корабля.
– Но ведь я могу оставить твой корабль без пилота.
Луис не убрал руку с кнопки. Нет, он не оставит жульничество безнаказанным…
– Пилот на борту вместе с астрогатором и скри-и-и. Я всего лишь связист. Почему ты решил, что я был один?
Луис вздохнул и опустил руку.
– Потому что дурак, – с горечью произнес он. – Потому что ты говорил о себе в единственном числе – или так перевел мой компьютер. Потому что я считал тебя игроком.
– Я поставил на то, что ты не заметишь, как улетит мой корабль, что тебя отвлечет монета, что ты способен видеть лишь находящееся перед тобой. Шансы казались больше, чем один к двум.
Луис кивнул. Теперь все ясно.
– Нельзя было исключать, что ты выманиваешь меня с намерением уничтожить, – продолжал инопланетянин, а компьютер по-прежнему переводил в единственном числе от первого лица. – Я уже потерял разведывательный корабль, летевший в этом направлении.
– Мы ни при чем. Наши корабли тоже здесь пропадали.
Луиса вдруг осенило.
– Докажи, что у тебя оружие, – потребовал он.
Инопланетянин послушался. Не было никакого луча, но песок слева от Луиса взорвался с оглушительным треском, со вспышкой, похожей на молнию. Это и впрямь оружие, и оно делает дыры.
Что ж, убедил.
Луис подобрал монету:
– Раз уж мы здесь, может, доиграем?
– Зачем?
– Чтобы посмотреть, кто бы победил. Разве у вас не принято играть ради удовольствия?
