Шел проливной дождь и постепенно угомонился в мокреть: мелкую, как болотная мошкара, водяную пыль, которая заполонила все пространство существующего мира гор. Вода повсюду. В воздухе, на отяжелевших ветвях деревьев, осклизлых камнях, пропитанных чавкающей жидкостью колодинах. Даже, кажется, что вода настойчиво затекает в новую избушку.
Топ находится высоко в горах, на одном уровне с дождевыми облаками. Если сказать точнее – в грозовых тучах. Поэтому здесь, под вершиной гольца воздух насыщен стопроцентной влажностью, которая проникает во все щели. Даже жаркая печка не может высушить воздух. В избушке осклизлая прель, болотная сырость. Дышать трудно. Если сидеть лицом к печи, лицо будет сухим, а волосы на затылке – влажными. Что поделать? Таковы особенности климата в горах, и с этим надо мириться. Топ сам, своими ногами поднялся на высоту двух километров и сделал выбор. Изба построена. Значит, надо привыкать к новым условиям обитания.
А между тем настроение Топа упало, как и атмосферное давление. В такую погоду ничего не хочется делать. Прилечь бы на нары да уснуть до утра. В такие минуты почему-то всегда вспоминается дом, приятное общение с родными. Но сегодня Топ один. Значит, не надо кваситься, как тухлая капуста. Сам выбрал одинокий путь. Так и надо уметь жить в любых условиях тайги с достоинством.
Впрочем, Топ давно привык к одиночеству. И надеется только на свои силы. Знает, что сейчас повода для «носовых выделений» нет. Надо просто напиться горячего «купеческого» чая. Бархатистого – как жарок на лугу. Золотистого – как вечерний закат. Душистого – как распустившийся хмель. Выпить пару кружек, взбодриться его живительной силой и забыть все мелкие, пустые мысли. На часах время – пять, до вечера надо использовать с толком каждую минуту. За три-четыре часа Топ успеет подогнать доски к двери и навесить ее в проход. Все-таки спать в закрытом помещении будет уютнее и теплее, чем у костра.
Он взял котелок, вышел из избушки. Вокруг хмуро, темно, как поздним вечером. Густые черные облака закрыли все пространство, не виден даже ближний низкорослый кедр. А до него не более пятнадцати метров. Под ним, чуть в стороне, вырывается из-под курумника небольшой, но сильный родник, который и измеряется всего расстоянием семь-восемь метров. Коротенький ручеек, источник жизни. Родился и тут же пропал в черной россыпи. Не замерзает в зимнее время. И названия нет этому источнику. А какое большое значение родник имеет для него! Поит, кормит! Чужому человеку тяжело найти спрятанное зимовье без следов воды.
В воздухе все так же парит пряная мокреть. Как будто мириады мошек танцуют последний танец над костром. Воздух стоит. Тучи зацепились за острые отроги. Чтобы их сдвинуть с места, прогнать прочь, нужен постоянный ветер. Но его нет. Резвый шалун уснул в глубоком распадке. Значит, завтра погода не изменится. «Обложило, – говорят старожилы-охотники в таких случаях. – Как медведя в берлоге!» И похолодало. Вполне возможно, что к утру прокинет снег. А Топу что? Все едино: что дождь, что снег. Теперь он под крышей, в избушке, где сухо и тепло. Домой выходить только послезавтра. А знакомый путь Топ знает без компаса.
Вот наконец-то дошел до родника, зачерпнул воды. Поднес к губам закопченный котелок, сделал несколько глотков. Эх, хорошо! Вкусно, холодно, аж зубы сводит. Как время меняет многое в природе… Когда-то, миллионы лет назад, на этом гольце был вулкан, а теперь из недр льется ледяная вода. Непонятны и прекрасны дела твои, мать-природа! Сколько загадок! Чтобы узнать все тайны, не хватит ума всех будущих поколений.
Топ пошел назад, сделал несколько шагов, но остановился. Где-то в стороне вроде как разговор людей. И будто плачет кто. Показалось? Какое-то время Топ молча, в напряжении стоял на одном месте. Крутил головой по сторонам, насколько это позволяли шейные суставы. Приподнимая то одно, то другое ухо, слушал тайгу, не повторятся ли необычайные звуки вновь. Но вокруг тишина. Только где-то в логу приглушенно под курумником гремит ручей, да тяжело шлепают с деревьев на мох крупные капли мокрети. Прошла минута, вторая. Он успокаивающе махнул рукой: «Да кто тут может лазить?» И спокойно пошел к избушке.
Несколько метров до зимовья. Он слышал только естественные разговоры высокогорной тайги. Даже прожорливая печка старалась показать ему свое настроение: «Давай, хозяин, бросай в меня дрова! Я очень быстро вскипячу тебе воду!» Топ терпеливо ждал, когда закипит чай. Но случилось такое, что заставило его ястребом вылететь из избушки: где-то рядом, чуть ниже, наискось, справа кто-то рубил дрова.
Это было так неожиданно, что последующие две минуты Топ стоял у стен своего свода жилища как пришибленный. Все думал: не послышалось ли ему? Нет, не обман слуха. Вот тут, может быть, в сотне метрах от него, внизу, настойчиво стучал топор. Раз за разом, твердо, уверенно, постоянно. Удары отдавали звоном – значит, рубили сушину. Скорее всего, на дрова. Кто-то хочет развести костер, вскипятить чай или даже ночевать? На эти вопросы Топ желал знать ответ как никогда, потому что новоявленные соседи были очень некстати. Ему не хотелось раскрывать секрет местонахождения своей избушки для постороннего глаза.
Что делать? Зайти назад, в зимовье, переждать, пока люди уйдут? А если не уйдут, останутся ночевать, а потом все же наткнутся на зимовье? Топ стоял и думал. А человек внизу рубил дерево. Теперь уже достаточно долго, чтобы понять, что топор работает по толстой лесине. Пришелец хочет нарубить дров как можно больше, с запасом. Значит, готовится ночевать. От этого вывода у Топа опустились руки. Постройка избушки заняла слишком много сил, времени. И вот так, в один раз, кто-то найдет ее. Но кто же это? Об этом стоило знать.
Топ решил спуститься вниз, убедиться. Посмотреть на человека со стороны, из густой подсады пихтача, а самому остаться невидимым. Подобное желание, как запах меда для медведя. Не остановить. И не раздумывая, он осторожно зашагал по мягкому мху вперед, на звуки. Подойти «под топор» не составило большого труда. Под босыми ногами перина растительности не предаст его крадущиеся шаги. Густые облака отличная завеса в тайге. И вот Топ – в пяти метрах от пришельца, за стволом дерева.
То, что предстало его любопытному взору, только усилило недоумение. На краю небольшой россыпи, под двумя корявыми, разлапистыми кедрами какие-то люди устанавливали стан. Топ не знал их и предположил, что это небольшая группа сезонных туристов, любителей отдохнуть на лоне природы.
Здесь необходимо пояснение, что своим месторасположением гора Москва создает отличные условия отдыхающим. Будь то местный житель или закоренелый горожанин. Для этого и надо всего лишь иметь в своем распоряжении хоть какой-то вид транспорта. С юго-западной стороны московского гольца к одному из отрогов подходит вполне нормальная насыпная дорога, способная пропустить по своим рытвинам любой классический жигуленок, не говоря уж о машинах повышенной проходимости.
Люди пользуются этим обстоятельством, приезжают до Нырдинского перевала, оставляют технику и в течение дня посещают один из красивейших белков Восточного Саяна. Здесь можно не только полюбоваться красотами и величием горных вершин, но и провести время с пользой. Нарвать в северном каньоне, на берегах мертвого вулканического озера, под западной вершиной, чудодейственный золотой корень, по-научному – радиола розовая. И всего-то за четыре часа вразвалочку. Вполне понятно, что такой достаточно легкий путь стал доступен многим.
