– Что, и вооружение суворовских солдат?
– Конечно. Есть и турецкие ятаганы.
– Ятаган в переводе с турецкого – это укладывающий спать вечным сном, – вспомнила Варя.
– Мне его привезли из Турции.
Варя взяла ятаган и попробовала пальцем лезвие. Оно оказалось острым и холодным.
– Меня часто спрашивают, зачем тебе здесь столько оружия? А я отвечаю: чы вовк забрэдэ, чи москаль, – пошутил Тарас. – Вот такими ятаганами янычары резали солдат Суворова при Кинбурне.
– Да так, что получили полную конфузию, – сказала Варя и процитировала по памяти:
Отважно войско сераскира,
Да только наш гусар-задира
Поверг чванливого визира,
Мечом судьбу его сверша,
Непоборимы турков оды
Славяны ниизвергли в воды
Под громогласное ура!
– Ваши стихи? – спросил Тарас. – Нет, наверное, Пушкина?
– Овидия, – усмехнувшись, пошутила Варя. – Я их запомнила и перевела с древнеукраинского, когда работала в Ольвии.
– Но Овидий жил еще до Рождества Христова!
– Поэт умел предвидеть.
– И шо ви все поминаете Суворова, Потемкина! Взял бы они Очакив, ни будь на его стороне украинских янычар.
– Вы имеете в виду запорожцев? Здесь, на Кинбурне, были казаки, которые воевали на стороне турок. Их тоже сбросили в воду, – Варя подошла к стене, потрогала рукой амфору. – Бить горшки – занятие пустое, – задумчиво сказала она. – Склеивать их обратно – сложно, но и поучительно.
– Вас все время тянет обратно, в империю.
– Вряд ли, – грустно улыбнулась Варя. – Но здесь, на косе, я не чувствую себя чужой.
Вечером Бодня пригласил Варю к Ольге на именины. По такому случаю она надела синий сарафан, и подумав немного, достала туфли. Не зря же она везла их в такую даль! В доме Бодни уже были гости, Варя увидела Тараса. Был он в белой кофте и белых штанах, а рядом с ним сидел моложавый загорелый мужчина. Длинные черные волосы у него были аккуратно зачесаны на затылок и перехвачены резинкой. Варе бросились в глаза его крупный с горбинкой нос и широкие монгольские скулы.
– Семен, – приподнявшись, представился он.
– Атауальпа? – улыбнувшись, спросила Варя.
– Он самый, вождь краснокожих халатов, – пошутил Семен, и Варе сразу же понравилась его мягкая, располагающая улыбка и то, как он смирился с тем прозвищем, которым его наградил Тарас, более того, даже отыскал свои дополнительные краски. Мужчины были уже навеселе и смотрели футбол. Появление Вари на некоторое время отвлекло их от телевизора, они вскочили и наперебой начали усаживать ее на самое видное место. Особенно старался Семен, видимо, Тарас уже успел поведать ему, что у Бодни отдыхает москвичка. О том, что семья Бодня славится своим хлебосольством, Варя уже была наслышана, но действительность превзошла все ее ожидания: праздничный стол ломился от закусок. Здесь было много зелени, овощей и фруктов, переложенные брынзой рулетики из баклажана, нарезанное сало, шкварки, крупные, собственного приготовления нашпигованные луком котлеты. И рыба: скумбрия и кефаль, жареная и копченая, соленая и вяленая. Кроме того, на плите ожидал своего часа борщ, а на сковороде, дожариваясь, шипели пампушки.
Когда закончился обычный в таких случаях ритуал вручения подарков и здравиц в честь виновницы торжества, вновь взял слово Атауальпа.
– Надо привлекать сюда инвесторов, и не только украинских, – поглядывая на Варю, сказал он. – Думаю, и в России много людей, готовых строить здесь пансионаты, дома отдыха. Особенно среди газовиков и нефтяников.
– Идея неплоха, только где их искать. Ау, приезжайте, стройте! – с иронией сказал Тарас. – Варя, может быть, вы нам что-то подскажете?
– Вам здесь понравилось? – в свою очередь поинтересовался Атауальпа.
– Да, очень! – ответила Варя.
– Так вы расскажите своим знакомым! – воскликнул глава администрации. – Пусть приезжают, отдыхают. Мы всегда рады.
– Мы за рубли рады отдать все: Кинбурн, Крым, незалежность, – надулся Тарас.
– А что, кроме моря, песка и местной экзотики, мы можем предложить? – воскликнул Атауальпа. – В советское время, когда я работал в рыбколхозе, нам предложили мидий разводить. Сколько денег было ухлопано. И что? Куда все делось? Коса как Молох.
– Раньше, когда авианосец выходил через лиман, все высыпали на берег смотреть. Даже собаки пялились. А сейчас что? – подлил масла в огонь Бодня. – Где заводы, где корабли?
– Поплачешь – немного себе прибавишь, – сказал Тарас. – Корабли из слез не соберешь. Сами будем строить здесь дороги и санатории. Пригласим зарубежных специалистов. Тех же самых немцев. Надо на деле доказывать свою состоятельность. Например, как это делают наши футболисты. Я предлагаю выпить за вчерашнюю победу киевского «Динамо» над московским «Спартаком».
– Что верно, то верно. Киевское «Динамо» зараз решило все наши проблемы! – усмехнувшись, сказал Бодня. – А сегодня питерский «Зенит» выиграл у «Ливерпуля». Скажу честно, я радовался, что победили братья-славяне. Кстати, у «Зенита» играл капитаном наш Тимощук.
– Мы были рады, когда «Спартак» проиграл киевскому «Динамо», – стоял на своем Тарас.
– Тарас, ты все равно что больной ребенок, – качнув головой, сказала Ольга. – Тебе треба лечиться.
– А мы радуемся, когда киевляне выигрывают у запада, например, у турок, – пошла на мировую Варя.
Андрей был прав: если здесь шерсть и не вздыбилась, то искры действительно проскакивали. Разговор на такую, казалось бы, нейтральную тему взлетел на высокую, довольно скользкую орбиту, и тогда Варя, не желая выяснять, кто лучше и точнее бьет по мячу, стала рассказывать про свой огород, какие она выращивает у себя в деревне под Москвой огурцы, кабачки и помидоры.
– Недавно передавали, что наш украинский борщ на всемирном конкурсе занял второе место, – похвастался Атауальпа.
– А почему не первое? – поинтересовался Бодня.
– Москали из зависти то сотворили, – тут же нашел причину Тарас. – Как и на Евровидении, нам не хватило одного балла.
– Чем же украинский борщ отличается от нашего? – спросила Варя.
– Да такой же, – подала голос Ольга. – Вот, например, как я готовлю? Заправляю борщ салом, толченным с чесноком и зеленью, довожу до кипения, затем даю ему настояться в течение получаса, затем по вкусу добавляю сметану, мясо, зелень. Конечно, обязательно перец. И с пампушечками, и с пампушками!
– Название «пампушки» произошло от французского «помпон», то есть шарик, – вспомнила Варя.
– Французы это у нас стибрили, – заметил Тарас. – Вот все кичатся: французская кухня, французская кухня! А на этом конкурсе они даже в призеры не попали.
– Везде интриги, – рассмеялась Варя.
