– Похоже на него, – холодно заметила хозяйка. – Приспичило, давай, значит, приезжай. Когда я его просила приехать, так он промолчал. Где он раньше был? Сколько я из-за него перетерпела, вы бы знали. Все деньги, какие есть на свете, решил заработать. Ведь говорила я ему, что нехорошо кончит, так нет – и слушать не хотел. Гонору много.
Варя выразительно глянула на Чупрова.
– Вы извините, пора. Нам еще в другое село лететь, – сказал Илья и поднялся.
– Чего вы соскочили, сидите, – встревожилась хозяйка. – Сейчас муж придет.
Илья, подойдя к вешалке, вытащил из куртки деньги, завернутую в газету куклу и протянул хозяйке.
– Степан просил дочери передать. В газете – кукла.
– Кукла! Да она уже на танцы бегает! В школе сейчас, а то бы посмотрели, скоро должна прийти. Ишь, куклу вздумал купить. – Хозяйка покачала головой, презрительно усмехаясь. – А денег мне его не надо, не бедные.
Илье стало неловко. То, что предназначалось Оводневу, досталось ему – Чупрову. До этой минуты кроме желания помочь Оводневу в нем жило любопытство. Теперь же хотелось заглянуть в прошлую жизнь этого странного человека. Илья смял деньги, растерянно посмотрел на Варю.
– Вы уж извините нас, – пришла ему на помощь Варя. – Мы ничего этого не знали.
– Да что вы, что вы, – смутилась хозяйка. – Хорошо, что сообщили. Но пусть не надеется.
– Зря ты этот разговор затеял, – сказала Варя, когда они вышли на улицу. – Натерпелась она с ним, сразу видно. А ты еще деньги начал совать.
– Не я. Степан просил, – обиделся Илья. – Я-то тут при чем?
– Конечно, ты здесь ни при чем, – с неприятной для Ильи интонацией произнесла Варя. – Ты всегда сбоку.
– Да, нехорошо получилось, – миролюбиво протянул Илья. – Знала бы, как он ее ждет.
– Ты что, хотел, чтоб она все бросила и к нему полетела?
– Ну, бросать не обязательно, – заметил Илья. – Знаешь, Варя, она ведь не приедет. К здоровому, может, и приехала бы, а к больному – нет.
– И правильно сделает, – неожиданно зло ответила Варя. – Я против Оводнева ничего не держу, мне его жалко, только сейчас он расплачивается за прошлое. Все вы такие: в первую минуту о себе лишь думаете, а потом локти кусаете. Если женщина уходит от вас, вы считаете, что сохраняете на нее какие-то права.
– Ну, ты здесь не права, – перебил ее Илья. – Никто так не считает. Бывает, обстоятельства складываются против нас.
– Брось, Илья, – вздохнув, медленно проговорила Варя. – Обстоятельства для нас, как зонтик: когда надо – раскрыли, пронесло – спрятали! Себя мы всегда стараемся оправдать. Найдем удобное обстоятельство – и за него, как за ширму. И все равно рано или поздно расплачиваемся. Даже не мы, а наши дети.
– Скажи мне, – сдерживая волнение, проговорил Илья. – Только честно. Коля – мой сын?
Варя рассмеялась:
– Ну вот, опять двадцать пять. Мы же договорились, что было, то прошло. Не вернешь.
– Но ведь сын. У него должен быть отец! – схватив Варю за плечи, воскликнул Илья. – Должен, понимаешь!
– Отпусти, – глядя на Чупрова потемневшими глазами, приказала Варя. – Сейчас же отпусти!
Илья медленно отвел руки.
– Ну зачем ты сюда приехала? – простонал он. – Зачем, я тебя спрашиваю!
– Чего ты распереживался, – уже другим, спокойным тоном проговорила Варя. – Я еще раз повторяю. Что было, то сплыло. Я ни на что не претендую. Жил спокойно – живи дальше. И силу свою нечего показывать. – Она замолчала, к ним подъехал Зубков.
От Дубининых они поехали на станцию, там их уже ждали. В жарко натопленной конторе вдоль стен на скамейках сидели рабочие, дымили папиросами.
– Ой, батюшки, накурили! – воскликнула Варя. – Топор вешать можно. А ну, давайте на свежий воздух. Такие бравые хлопцы – и болеть вздумали.
Рабочие смущенно переглянулись, пряча папиросы в рукава, потянулись к выходу.
– Только не разбегайтесь, – улыбнулась Варя. – Подышите немного и по одному сюда. А я пока все приготовлю.
Чупров ждал ее в коридоре, хмуро поглядывая на входивших рабочих. Огрубевшие, угрюмые лица их, когда рабочие подходили к Варе, приобретали ребячье выражение, становились мягче. И приветливей. Из разговоров Илья понял: раньше Варя уже бывала в Христофорове, и здесь ее считают своим человеком. Она улыбалась им и, мимоходом столкнувшись с хмурым взглядом Чупрова, улыбнулась и ему, тем самым как бы давая понять, что она зла на него не держит.
«Ну почему она так? Почему не хочет признаться, что Колька мой сын?» – думал Чупров.
Закончив дела, они поехали в Шаманку. Навстречу то и дело попадались лесовозы. Маленький «газик» жался к обочине, бревна на лесовозах нависали над ними и, покачиваясь, проплывали мимо.
Зубков, молчавший всю дорогу, уже перед поселком обернулся к Чупрову:
– Я, наверно, на магистраль скоро уеду. Оводнев давно советовал. Он и сам туда хотел податься.
– А что, в Шаманке не нравится? – спросил Илья.
– Нравится – не то слово. Жить можно, только как бы это тебе сказать… мало здесь платят. Конечно, я понимаю, деньги на Севере с неба не валятся. Но когда после армии я сюда ехал, то, чего греха таить, хотел подработать. Многие так едут. Местность одна и та же, а платят по-разному. Там коэффициент больше и подъемные. Машину можно купить. Обеспечение на магистрали другое. У нас в Шаманке скучно. Летом еще ничего, можно жить. А зимой? Единственное развлечение, когда самолет прилетит, почту привезет. Вон аэровокзал отгрохали. А кого возить?
– Тебя, твоих детей, – ответил Илья. – Подожди, вот Пахомов нефть найдет, Шаманка городом будет. Раньше в Тюмени тоже тайга да болота были. А сейчас города по сто тысяч населения.
– Я Пахомова недавно видел, – сказал Зубков. – Они сейчас в Нойбу перебираются. Там бурить будут. Может, что и найдут.
Дорога покатилась с горы в Шаманку. Поселок располагался вокруг озера. От домов тянулись серые утоптанные дорожки, сходившиеся у проруби. И Чупрову показалось, что дома сидят вокруг озера на привязи.
Остановились там же, у столовой. Зубков выскочил из машины.
– Вы меня подождите, я сейчас заскочу в контору.
Вернулся он расстроенный.
– Надо ехать в Елань за директором, – сказал он и со вздохом добавил: – Вот какая у меня здесь жизнь. Тут не только друзей – себя забудешь. Жена уже грозится из дому выгнать.
Чупров наставительно заметил:
– Это тебе, Леня, зачтется. Ведь доброе дело сделал.
– Я всегда пожалуйста, – заморгал глазами Зубков. – Будь прежний директор, я бы вас безо всякого свозил, а этот – жуткий мужик. Чуть что, премиальных как не бывало.
– Я, пожалуй, поеду с тобой, – сказала Варя. – Пока летчики спят, я в Елани прививки сделаю.
