Вместо того чтобы ткнуть, какое нательное бельё я выбираю, шёлковое, между прочим, я поднял ногу, не сгибая, как курсант у Вечного огня, и показал слуге подошву. Тот охнул, подозвал старшего слугу, того, надменного, который сейчас разговаривал с командиром конного десятка. Подошли оба. Осмотрев раны, о чём-то поговорив – умеют всё-таки разговаривать, паразиты, – пригласили меня в карету. Я сначала заглянул, вдруг под видом красивой кареты арестантская? Но нет, внутреннее содержимое соответствовало внешнему виду. Так что я забрался внутрь и устроился на роскошном диване, том, что позади кучера, старший слуга сел напротив и, положив мою ногу себе на колени и достав шкатулку, стал обрабатывать подошвы каким-то камнем. Магией работал, я это сразу понял.
А снаружи раздалось несколько команд, на том же неизвестном языке, и я почувствовал, как мы тронулись под шум колёс и перестук копыт. С одной стороны в окне медленно проплывали поля, с другой – ров и крепостная стена. Мы проезжали по объездной дороге, и нам явно было нужно не в город, так как, объехав его, покатили по долине к её выходу. За десять минут мне заживили обе ноги, слуга работал вполне уверенно. Потом он заставил меня снять хламиду и с тем же надменным видом выкинул её в окно. После этого что-то рявкнул в то же окно, и карета остановилась.
Я думал, меня сейчас просто выкинут, но нет, видимо, из того сундука второй слуга достал всё содержимое и разложил рядом на сиденье, а на пол поставил три разные пары обуви. Всё явно для меня. Карета покатила дальше, слуга брал нательное бельё, демонстрируя его мне, как бы спрашивая, что мне нравится. Я выбрал самое простое нательное из наличествующего, без всяких рюшечек и завязочек у колен. Слуга помог мне его надеть. А что, если помогают, то почему и нет? Потом начался выбор брюк. Лосины я сразу отринул и указал на крепкие синие брюки. Фасон самый близкий к тому, что я привык носить, остальное только на пугало. Рубаху тоже выбрал самую простую, белую. Дальше выбирать не стал, жарко, зато из обуви предпочёл удобные мягкие чёрные полусапожки. Слуга по очереди надел мне на ноги носки и натянул сапожки. Класс, я с интересом за всем этим наблюдал. Это они что, мне и в туалете не дадут самому бумажкой пользоваться? Неожиданно, даже для меня самого, я смог в этом убедиться. Резко чихнул, и слуга мигом подтёр мне нос платком. Я даже не заметил, откуда он его выхватил, но увидел, куда убирал, за обшлаг рукава ливреи. Кстати, платок он мне тоже выдал, с вензелями, положил в карман, а также чёрный крепкий ремень, самостоятельно продев в ушки брюк и застегнув. Конечно, неприятно, когда с тобой занимаются как с куклой, в карманы залезают, но я пока молчал. Я отсел к окну, а слуга стал аккуратно складывать непригодившуюся одежду, отдельно отложив синий камзол, который, как я понял, был из того же комплекта, что и брюки. Ну ничего так смотрится, с золотой нитью по краям рукавов и подолу. Стильно выглядит, поношу.
Дальше пару часов мы ехали также молча, и я размышлял о том, что происходит со мной с момента попадания в это тело. Хорошо я попал в машину времени сосулькой, не только регулятор поразил, похоже, короткое замыкание вызвало сбой в машине, и меня отправили не в прошлое Земли, а в магический мир. Пусть не Хлоя, но я всё равно был счастлив. Особенно тем, что обратно меня не выдернут. А некуда выдёргивать, тот амулет, что для меня был якобы талисманом, уничтожил не только зал с машиной времени, но и моё старое тело, так что буду привыкать жить здесь.
Надо разобраться, в кого я попал и чем мне это грозит. Пока оставил всё это на потом, местного языка не знал. И да, стоит прикинуть отношение слуг ко мне. Я тут успел проанализировать, и единственный ответ, который у меня был: парень – недоросль. Если проще, то, скорее всего, парень, в которого я попал, был полным дауном. А что тут ещё подумаешь? Блин, да мне нос подтирают, даун и есть. Пока остановимся на этой версии, и да, не будем травмировать психику слуг и охраны попытками заговорить. Увозят отсюда, и хорошо, пока будем плыть по течению, а когда поймут, что я не тот, за кого себя выдаю, там уже будем разбираться. А может, по дороге свалю? Правда, судя по уровню кареты и слуг, может, родители этого тела имеют достаточно денег. Найдут. И язык нужно учить, или, изготовив амулет обучения языку, его использую. А пока я мышь, не привлекаю внимания. Одно было ясно: по приезде должны сразу определить, что я чужак. Если есть слепок ауры прошлого хозяина тела и его сравнят с теперешним, все сомнения отпадут. Думать надо.
На третий час движения карета стала замедляться, и я, выглянув, увидел стоявший у дороги неогороженный трактир, за ним была видна та река, в которой меня купали. К трактиру мы и подъехали. А это правильно: желудок совсем пустой, его постоянно сжимают голодные спазмы. Вот и поедим.
Меня вывели из кареты и повели к дверям, однако я свернул и направился за трактир, прошёл по тропинке мимо разных подсобных сарайчиков и вышел к реке. Там была со столиком в центре беседка, из которой открывался восхитительный вид на горы и на реку. Можно и здесь пообедать, а время, судя по всему, обеденное. Посмотрим, как слуги на это моё решение отреагируют. Никто меня не останавливал, слуг не было, видимо, в трактире распоряжались, но рядом со мной шли два солдата из конного десятка, внимательно поглядывая по сторонам и явно охраняя. Я же, подойдя к тихой речной заводи, сел на корточки и всмотрелся в отражение.
Что ж, личико мне досталось очень даже красивое, не обмануло моё то ощупывание. Прямой аристократический нос, густые брови, голубые глаза, правильной формы лицо и неожиданно пухлые губы. Лёгкая припухлость щёк понятна, судя по виду, телу, в которое я попал, от силы двенадцать лет, но я думаю, младше. Говорю же, пацан. Густые волосы каштанового цвета, падающие на лоб и на затылок, надо будет подстричься. Не люблю такие длинные стрижки. Но этому типу лица, как ни странно, такая стрижка шла. Да, в принципе, любая будет ему к лицу. Уши не топырятся. Так что паренёк, на мой взгляд, вполне симпатичный.
Заканчивая любование своим новым лицом и телом, подумал: жаль, физическое состояние подкачало, дрищ, видимо, силовыми нагрузками пацан не занимался. Что ж, исправим это недопущение. Встав и машинально отряхнув брюки, я прошёл в беседку и сел на лавку, заложенную подушечками, так что было мягко. Дальнейшее меня изрядно позабавило. Показать своё умение вести себя за столом, пользуясь многочисленными приборами, и знание этикета не потребовалось. Всё принесли в беседку, сидел я один, а оба слуги в поклоне кормили меня. Мои руки за всё время обеда лежали на коленях, и я ни разу ими не пошевелил, только открывал рот в одну сторону – мне ложку супа подавали и в другую – где был хлеб. Потом была птица, приготовленная на вертеле, ну и десерт. Длинный платок, заткнутый за ворот, не давал испачкаться, да и оба слуги были на удивление ловкие, и я понял, что они кормят это тело таким образом… да с самого рождения, наверное.
После обеда я решил прогуляться по берегу, давая охране и слугам неторопливо поесть. Солдаты уже сменились, наверное, успели поесть в трактире, а чуть позже подошёл и старый слуга с надменным лицом, с которым я в салоне ехал, и мы отправились обратно к карете. К трактиру в это время подкатили ещё две кареты, которые охраняло шесть конных воинов. Из карет вышла компания молодых людей, три парня и две девушки, подростки от пятнадцати и старше, и стали громко что-то говорить, глядя в мою сторону. Ну, мне наплевать было, я всё равно ничего не понимал и спокойно забрался в карету. Слугам, видимо, было тем более плевать. Так что мы выехали на дорогу и покатили дальше.
