Другие родители проявляют свою любовь более эгоцентричным способом: «Осторожно, ты можешь упасть и удариться!» Постоянное беспокойство отравляет самооценку, потому что ребенок слышит: «Я не верю, что у тебя получится». Оно отвлекает его от собственных впечатлений и заставляет переключиться на мамины чувства. Дети беспокойной матери обычно идут ей навстречу, становясь неуверенными и тревожными (прямое взаимодействие), неуклюжими и склонными к травмам или азартными непоседами, воплощающими в жизнь мамины страхи (обратное взаимодействие).
Как же родители должны поддерживать детскую самооценку в такой ситуации?
Все, что нужно сделать маме Катерины, это поймать ее взгляд, помахать ей и сказать: «Привет!» Таким образом она показывает, что разделяет чувства и опыт дочери.
Катерина, со своей стороны, получает важную информацию: ее «видят». Это удовлетворяет ее потребность быть любимой и получать доказательства любви к себе.
Но допустим, мама Катерины хочет дать дочери нечто большее. Тогда ей надо внимательно вглядеться в лицо девочки и, отметив ее восторг, сказать: «Катерина, как тебе весело!» Если восторг смешан со страхом, следует добавить: «Это очень весело, но немножко опасно, да?» Тем самым она открывает ребенку возможность для выражения – личный язык ее внутренних эмоций.
Владение личным языком – третья предпосылка развития здоровой самооценки. Но дети осваивают его, только когда родители готовы смотреть на них и заинтересованно комментировать их эмоции и чувства.
Ребенок нуждается в том, чтобы его «увидели», прежде чем он научится выражать себя вербально.
Младенцы, которые могут проявлять себя только с помощью звуков и движений, полностью зависят от того, насколько хорошо родители их понимают. Плач может означать: «Я расстроен», «Я несчастен», «Я хочу есть», «Мне холодно» или «Я болен». Задача родителей – выяснить, к чему относится конкретный вид плача. Даже когда ребенок совсем мал, важно смотреть ему в глаза и говорить: «Тебе, холодно, малыш» или «О, ты проголодался». Сара, с которой мы встречались в главе 2, была бы счастлива, если бы ее мама сказала: «Я вижу, ты уже не хочешь есть», вместо того чтобы запихивать еду ей в рот.
Почему так важно обучить детей их личному языку, на котором они смогут выражать свои чувства и переживания?
Все конфликты между людьми, которые что-то значат друг для друга, могут быть решены только с помощью личного языка. Если мы не можем выразить себя словами, мы теряем понимание, кто мы есть, и другим тем более трудно нас понять.
Забежим на несколько лет вперед, когда Саре уже исполнилось четыре года. Если к этому времени она овладеет личным языком, то сумеет сказать, съев часть обеда: «Спасибо, я уже сыта». Если при этом мама будет давить или манипулировать, Сара может отреагировать менее конкретно, отодвинув тарелку со словами: «Я больше не хочу» или «Мне это не нравится». У нее есть только два пути: пойти навстречу маминым требованиям или отвергнуть их. В любом случае она утратит контакт со своими чувствами и потребностями и способностью их выразить. Впоследствии это не только приведет к частым конфликтам с мамой, но и, несомненно, создаст проблемы в отношениях Сары с друзьями, с человеком, которого она полюбит, и с детьми, которые у нее когда-нибудь появятся.
Вам кажется, я преувеличиваю? Увы! Это одна из серьезнейших проблем, которые возникают, когда в семье делают упор на внешние вещи, например чистые тарелки после еды. В таких семьях личный язык остается мягким и терпимым, только пока дети маленькие. Когда они вырастают, он заменяется «принятым в обществе» языком, совершенно не подходящим для решения личных и внутренних проблем.
Пример.
Шестиклассник Марко больше не ходит в школу с прежним интересом и радостью. У его родителей есть две возможности: «воспитывать» его привычным способом или попробовать «увидеть» его.
Если они выберут первый путь, то будут говорить ему что-то вроде: «Марко, почему тебя приходится все время напоминать про уроки? Ты ведь знаешь, что их надо делать. У тебя не будет хороших оценок, если не выполнять домашние задания». Этот устаревший подход полностью игнорирует личность мальчика.
Или же они могут сказать: «Марко, что случилось? Ты всегда сам следил за своими уроками. У тебя какие-то проблемы в школе? Тебя обижают ребята? Что-то не так?»
Такие замечания показывают интерес к ребенку, но на них обычно следует реплика: «Все нормально», «Нет, просто задание дурацкое» или другой уклончивый ответ. На это есть две причины. Во-первых, одиннадцатилетнему мальчику трудно выразить свои чувства. Во-вторых, эти вопросы звучат для него так: «Ты нас огорчаешь. Нам больше нравится, когда ты счастлив и доволен». Они приводят к снижению самооценки: вместо того чтобы понять что-то о себе и своей жизни, Марко делает вывод, что его чувства создают взрослым проблемы. Вдобавок ему не дают возможности выразить их личным языком, который мог бы избавить его от страданий и показать родителям его истинное «я».
Если родители Марко действительно хотят «увидеть» своего сына, им надо всего лишь описать вслух свои впечатления: «Я вижу, у тебя появились проблемы с учебой, Марко. У тебя есть идеи, почему так происходит?» Возможно, ответ все равно будет «Нет», но родители могут продолжать: «Я бы хотел услышать твое мнение. Тебе нужна помощь с уроками?» Проблема не выявляется и не решается, но в данном случае важно не это – Марко чувствует, что его «видят», и его внимание сосредоточено в правильном направлении: внутрь, в себя.
Возможно, в конце концов он найдет слова, чтобы рассказать, что происходит, – сегодня или через несколько дней. Иногда детям, как и взрослым, нужно для этого время.
Пример
Пятилетняя Софи получила в подарок от гостей большой мешок конфет. В восторге она ходит по квартире, то и дело запихивая их в рот. У ее родителей, как и в случае с Марко, есть два варианта: «увидеть» Софи или воспитывать ее.
Должны ли они просто посмотреть на нее с любовью и сказать: «Ты ешь много конфет, одну за другой, да, Софи?» Или: «Софи! Возьми еще одну конфету и отдай мне мешок, чтобы тебе осталось на завтра». Или то же самое, но в более педагогической форме: «Софи… тебе не кажется, что лучше оставить немного на завтра?»
Два последних замечания не просто бесполезны; у них есть коварный эффект, разрушающий для Софи ее наслаждение и ощущение себя частью семьи. В свое время она выучит, сколько конфет можно съесть. Замечания родителей делаются ради них самих, а не ради Софи. Так они выглядят ответственными воспитателями в глазах гостей.
Эти примеры показывают, что мы, родители, должны видеть только то, что мы фактически видим, – ни больше ни меньше. Плохо, если наш опыт, убеждения, предрассудки становятся фильтром между нашим зрением и голосом; когда идеи встают на пути любви и открытости. Это особенно часто случается, когда дети и подростки испытывают растерянность и боль. В эти моменты им особенно нужно, чтобы их видели, а не судили.
