Не уважающая мать: Ты не слишком много думаешь о нарядах? У тебя столько красивых вещей, так что неважно, в чем ты пойдешь, – все одинаково хорошо.
Не уважающих взрослых объединяют две вещи: они не признают мнение ребенка и пытаются его «учить». По сути, они говорят: «Ты не должен чувствовать и воспринимать вещи по-своему. Для тебя лучше делать, как я».
Но как насчет воспитательного момента? Возможно, мама мальчика, который не любит учительницу, стремится к тому, чтобы сын уважал учителей, или считает, что он легкомысленно относится к учебе. Это оправданное беспокойство. Может быть, дочь из третьего примера действительно слишком много времени проводит у зеркала, и матери это не нравится.
Но способ выражения и момент для высказывания этих тревог – неудачные. Если родители хотят поговорить с детьми о чем-то важном, надо выбрать время и место для разговора. Так делают, когда относятся к себе серьезно. Если родители действуют наскоком, дети не принимают всерьез их и их реплики. Неуважительный ответ заставляет детей чувствовать себя плохими и глупыми и не ценить урок, в котором заинтересованы взрослые. Согласно любой обучающей теории, люди, которые считают себя глупыми или плохими, не способны ничему научиться.
Пример
Шестнадцатилетняя Лили и ее друг Фрэнк, восемнадцати лет, знакомы несколько месяцев. Однажды Лили приходит из школы и говорит: «Мама, как вы с папой смотрите на то, что я останусь ночевать у Фрэнка на выходных?»
Предположим, Лили живет в обществе, где такой вопрос уместен. Как может ответить мама? Лили не просит разрешения остаться у друга, чтобы заняться любовью; она может делать это в другое время и в другом месте без ведома родителей. У нее другая задача: сообщить родителям, что она хочет заниматься любовью со своим другом, и узнать, как они к этому относятся. Она хочет рассказать маме, какая она теперь, и понять, что мама об этом думает. Иными словами, Лили не нуждается в наставлениях по поводу секса и контрацепции, рассказах о СПИДе или морализации. Ей нужен ответ, такой же открытый и личный, как ее собственный подход (при условии, что ее цель – укрепить свою самооценку и личную ответственность и углубить контакт с матерью).
Мама Лили может сказать:
«Уф… Даже не знаю, что тебе ответить. Мне очень хочется сказать: НЕТ, НЕТ, НЕТ! Я знаю, что тебе уже шестнадцать, но до сих пор вижу тебя десятилетним ребенком… Ты не могла бы ради меня подождать еще лет 15–20?.. Я, конечно, не имею это в виду всерьез, просто я в замешательстве. Ты позволишь мне немного подумать и поговорить с твоим папой? Тогда я смогу сказать тебе, что я думаю».
Это не дает Лили прямого ответа на ее вопрос, но она получает нечто лучшее и именно то, что нужно подросткам больше всего, – открытую, честную и очень личную реакцию мамы. Если в будущем Лили понадобится информация или совет, или она окажется перед моральной дилеммой, дверь коммуникации между ней и матерью открыта.
Или мать скажет:
«Не думаю, что это хорошая идея! Я заметила, как ты увлечена Фрэнком, и была готова к тому, что ты спросишь что-то в этом роде. Я не могу решать, с кем тебе встречаться, но Фрэнк не тот парень, какого я хотела бы видеть рядом с тобой. Я ничего тебе не запрещаю, но ты спросила, что я думаю, и я ответила».
Этот ответ не хуже первого (разве что без юмора). Вероятно, Лили хотела бы, чтобы мама одобрила ее отношения с Фрэнком, но так не всегда бывает. Такая реакция гораздо лучше для Лили, ее мамы и их взаимоотношений, чем расплывчатый ответ: «Ой, я даже не знаю, Лили. Ты сама должна решать… Что ты думаешь?» (вопрос о том, что запрещать и разрешать подросткам, мы обсудим в главе 7).
Личный отклик объединяет три вещи: формирует личную ответственность ребенка, развивает отношения детей и родителей и способствует чувству семейного единства.
Любая другая реакция – информативные, моральные или социальные наставления, оценочные суждения, безразличие – деструктивна. Она приучает ребенка к внешнему, а не внутреннему контролю (что вредно и для самооценки, и для личной ответственности) и ведет к чувству одиночества, подчиненности и стыда. Все это может стать причиной саморазрушительного поведения.
У личной реакции есть и другие преимущества. Она напоминает детям о существовании других людей и о разных взглядах на реальность. Это развивает их социальную сознательность и ответственность.
Каждый день дети пытаются заново выстроить свои личные границы и личную ответственность. Родители должны находить новые способы ответа, а не использовать привычные стандарты: «Мы никогда так не делали…», «Все остальные считают, что…», «В нашей семье мы всегда…».
Иными словами, нужно отказаться от «родительского автоответчика», который выдает обучающие и «полезные» реплики, как только ребенок оказывается в зоне слышимости. Большинство детей перестают замечать этот автоответчик годам примерно к пяти, а большинство взрослых сразу забывают, на что они его программировали. И это понятно, поскольку качество сообщений, мягко говоря, хромает. Чаще всего это смесь из «мудрых советов», которые мы слышали от наших бабушек, и бессвязных рекомендаций, почерпнутых из журналов и телепередач.
Но если «машинка» работает автоматически, это не значит, что она безвредна. Совсем наоборот. Отдельные слова могут звучать безобидно, но их общий смысл деструктивен: «Ты не сможешь стать достойным, хорошо воспитанным, ответственным ребенком, если я не буду все время напоминать тебе, что делать». Или, как выражались мои родители: «Ты должен радоваться, что у тебя есть мы! Иначе что бы из тебя выросло?» Чем чаще повторяется «запись», тем крепче эта мысль отпечатывается в сознании детей. Ведь они доверяют своим родителям так сильно, что считывают сообщение между строк и привыкают считать себя плохими, неразумными и непослушными – даже когда им уже сорок.
Ответственность, а не служение
В прошлом семья возлагала на детей определенные функции, например, «домашние обязанности», которые они должны были выполнять в благодарность за родительскую любовь и заботу. Когда дети уклонялись от этой работы или делали ее кое-как, родители часто говорили: «Они живут дома, как в пансионе». За последние 15–20 лет я встречал родителей, которые, наоборот, не заставляют детей ничего делать и буквально обслуживают их. Этот подход годится, пока дети маленькие, но с возрастом растут и их потребности. Родителей это все больше огорчает и разочаровывает. В самом худшем случае они становятся усталыми и обиженными, а дети вырастают требовательными, невыносимыми созданиями. Таких детей раньше называли «маленькими тиранами». Только недавно специалисты начали обращать внимание на их родителей.
Мне всегда было интересно работать с такими семьями в разных европейских странах. Это типичные «современные» родители, авангард эволюции в отношениях между взрослыми и детьми. Они подходят к воспитанию очень обдуманно, отвергая деспотизм, принятый в прошлых поколениях. Они хорошо помнят свою растерянность и унижение, когда их собственные родители принимали за них решения. Главное в этих мучительных воспоминаниях – что они никогда не могли делать то, чего хотели.
