– Доктор, нам нужна какая-нибудь личная вещь княжны, чтобы собака взяла след… Кстати, вы можете сказать, сколько их было?
– Мы насчитали около пятнадцати человек, но ведь и в лесу кто-то прятался… – Доктор подзывает одну из медсестер и что-то негромко ей говорит.
– Я понял… Господин капитан, мы уходим, будем надеяться на лучшее.
– Действуйте!.. Бог вам в помощь!..
Высвистываю сбор, и, пока подхожу, все уже стоят в строю.
– Внимание! Уже понятно, кого спасаем?.. Вот и замечательно! Наша задача – во что бы то ни стало догнать напавших в количестве двадцати – тридцати человек и отбить у них захваченную великую княжну Ольгу Николаевну. Причем в абсолютной целости и сохранности! Сначала должны умереть мы, и только потом с ней может что-нибудь случиться! Все понятно? Со мной идет первый состав и обе пятерки. Бежим быстро, но тихо. Одеваем лохматки! Иван Георгиевич! Сразу после прибытия Дольского вместе с его драгунами – по нашим следам частым гребнем!..
Подбежавшая медсестричка передает пару туфель, объясняя, что это – из гардероба великой княжны. Проводник их забирает, подносит к носу собаки, подает команду: «Грета, на след!» Овчарка несколько раз челночит вдоль кустов, потом рвется вперед, натягивая поводок. Следуем за ними и на приличной скорости уходим от поезда. Похитители вообще не заморачивались заметанием следов, шпарили по тропинке, как по проспекту, видимо, надеясь на выигрыш во времени…
Глава 19
Вдох – выдох… Догнать!.. Во что бы то ни стало догнать!.. Вдох – выдох… Бежим уже минут двадцать… Четвероногий следопыт уверенно тащит нас по следу. Да и невооруженным глазом видно, что здесь недавно проходили. Следы на земле, несколько раз попадаются обломанные веточки…
Выскакиваем на полянку, Грета вдруг отрывается от следа, обводит заросли по краям внимательным взглядом. Поднятая шерсть и оскаленные зубы говорят об одном: «Внимание, опасность!»
Времени думать нет!.. Одновременно с командой «К бою!» из кустов с двух сторон раздаются выстрелы. Но мы уже на земле, только проводник на мгновение замешкался, отстегивая поводок. Через секунду, схватившись за бедро, падает, успев крикнуть: «Фассен!» Котяра со вторым пулеметчиком «стригут» кусты, из которых стреляли, пара бойцов слева и справа уходят в стороны, чтобы взять засаду в клещи. Но собака ломает сценарий. Поняв, что Старший ранен, она, руководствуясь командой и желанием добраться до горла врага, серой молнией влетает в кусты справа. Раздающиеся оттуда выстрелы тут же сменяются дикими воплями на фоне рычания собаки, ведущей свою отчаянную и неравную схватку. Даже несмотря на горячку боя, отчетливо слышу, как в рыке причудливо переплелось все, что переполняет ее сердце и разум. Страдания за раненого друга, ненависть к подонкам, сделавшим это, и полное безразличие к своей жизни…
Вопли внезапно обрываются. Слева сбоку слышатся несколько выстрелов, затем знакомый «чвирк», типа все в порядке. Поднимаюсь, иду смотреть на засадников. Слева от тропки за небольшим выворотнем лежат три трупа. По одежде – путеец и пара крестьян-охотников. Рядом с ними, кстати, и охотничьи двустволки. Все трое уже с контрольными дырками в головах. Справа картина более живописная. Двое «холодных» с пулевыми, еще у одного разорвано горло, валяется в луже крови, и четвертый, еще живой, но почти с тем же диагнозом. Собачьи клыки немного не дотянулись до сонной артерии, и горло целое, но из-под прижатой к шее руки струйкой течет кровь. Вторая рука тоже в кровище, и, похоже, кости предплечья сломаны. Или перекушены. Впрочем, сейчас это неважно… Над ним склоняется оскаленная собачья морда, явно готовая поставить точку, добив мерзавца. Как нельзя кстати, ее хозяин успевает остановить Грету коротким: «Ко мне!» Несмотря на азарт схватки, собака беспрекословно выполняет команду, подбегает к проводнику и садится рядом, прикрывая его своим телом. Я на секунду замираю, глядя на эту сцену. Позабыв о своей ноге, проводник лихорадочно ощупывает псину в поисках возможных ран, при этом шепчет ей что-то ласковое и нежное. А Грета, вылизывая ему лицо, повизгивает в ответ на своем, понятном только ему языке, не забывая при этом коситься в сторону кустов, вероятно планируя продолжить разговор с обидчиком попозже, при первой же возможности… Ладно, возвращаемся к реалиям.
– Кто вы такие? – Присаживаюсь рядом так, чтобы он мог меня видеть. – Сколько вас?
– Ниц ни… повьем… Быдлаки хамски… – Рот кривится от ненависти, глазки злющие-презлющие. – Идьж до дьябла…
Ага, ты мне тут еще «Еще польска не сгинела!» спой, сволочь! Не хочешь говорить – не надо. Вряд ли твоих дружков стало больше, учитывая шесть с половиной трупов. Так что или подыхай сам, или, если не повезет, тебя подберут бойцы из второй волны. Только вот стволы мы уберем подальше, чтобы дурных мыслей не возникало.
Возвращаюсь на полянку, двое бойцов осторожно бинтуют ногу проводнику, опасливо косясь на овчарку, которая лежит рядом. Михалыч протягивает ему две фляги, объясняя, что вот из этой надо хлебнуть, а вот отсюда – запить. В качестве обезболивающего. Полностью одобряю, от пары глотков спирта не обеднеем. Остальные, невзирая на охранение, крутят головами, выискивая противника. Опускаюсь рядом с кинологом.
– Прошу простить, но мы должны двигаться дальше… Я не могу даже оставить кого-то с вами… Еще раз простите!..
– Ничего страшного… – Дядька через силу улыбается бледными губами. – Я не один, я – с Гретой… А там и ваши подоспеют…
Оставляю рядом с ним всё собранное оружие, чтобы в случае чего мог им воспользоваться, жму руку, и мы исчезаем между деревьями. Темп прежний…
Еще через четверть часа – новая остановка. Тропинка расходится в разные стороны. И Семен с Гордеем ручаются, что по обеим недавно ходили. По одной больше, по другой – меньше. Снова разделились, чтобы еще одну засаду устроить?.. Не знаю… Но проверить надо и там, и там.
– Михалыч! Я беру группу Чернова, Кота и Семена. Ты забираешь остальных, и идете по правой тропке. Мы – по левой. Что делать – знаете… Всё, разбежались!..
Митяев согласно кивает, и они беззвучно исчезают в ельнике. А мы трогаемся своим маршрутом…
* * *
Генрих фон Штайнберг снова остановился, чтобы свериться с компасом, затем махнул рукой, обозначая команду продолжать движение. Его егеря бесшумно скользнули вперед, внимательно всматриваясь в окружающую зелень, уже тронутую осенними красками. Пока все шло по плану, дьявольски хитроумно придуманному фон Тельхеймом, а может быть, и самим Николаи. Первоначально планировалось, что он с отборными солдатами ночью незаметно пересечет слабую и неукрепленную оборону русских и, не вступая в бой, выдвинется в нужное место, отмеченное на карте. В избу лесника, куда, по данным агентов, террористы должны были доставить крон-принцессу Ольгу, чтобы, выждав время, отправиться с добычей дальше…
Странным образом начало их операции совпало с прорывом линии русского фронта армией генерала Эйхгорна, после чего вперед ринулась славная германская кавалерия. Поэтому гауптману с его тридцатью егерями оставалось только следовать во втором эшелоне вестфальских конных егерей, трясясь с непривычки в седле и не обращая внимания на язвительные улыбки и шуточки шепотом за спиной. Благополучно обогнув не успевшие создать новый рубеж обороны русские корпуса, они рванули галопом в сторону Минска, чтобы успеть к назначенному времени. Когда майор объявил время и место, где должна будет находиться нужная персона, фон Штайнберг не сильно удивился. К тому времени он уже о многом переговорил с обер-лейтенантом Майером, да и простая логика подсказывала, что действиями поляков также руководит его начальство. Только круглый идиот мог послать группу особо и тщательно подготовленных солдат, на которых, между прочим, были потрачены довольно большие суммы, на такое задание, если бы не было железной уверенности в действиях другой стороны.
