– Так орал боцман Индуль-Керке, когда напивался в стельку, – сказал Пармезан. – Я служил вместе с ним в Бло-Эверли.
Остальные согласно закивали.
Никто из них не был знаком с боцманом Индуль-Керке из Бло-Эверли. И, уж точно, никто не слышал, как он орет, напившись в стельку. И тем не менее сравнение Пармезана всем показалось исключительно точным.
Варан потряс головой, стрельнул три раза раздвоенным языком и уставился на людей немигающим взглядом.
– Так все же, что будем делать?
– Давайте попробуем медленно отойти назад, – предложил Финн.
Предложение всем понравилось.
Люди осторожно сделали три шага назад.
Варан на столько же продвинулся вперед.
И снова, вытянув шею, закричал голосом пьяного боцмана Индуль-Керке.
– По-моему, он хочет пообщаться, – сказал Гай Хольц.
– Да? – Джап пошевелил пальцами, держащими рукоятку меча, что лежал у него на плече. – А что, если я его мечом пощекочу?
– Не валяй дурака, – осадил забияку Энгель-Рок.
– Снизу всажу меч в челюсть, – продолжал гнуть начатую линию Джап. – Пробью череп и прямо в мозг острие.
– А если не попадешь?
– Куда?
– В мозг.
Джап самодовольно усмехнулся – этот прием был хорошо ему знаком и опробован не один раз.
– У этой ящерицы мозг размером с орех, – объяснил Энгель-Рок.
– Ты шутишь? – недоверчиво прищурился Метаброд.
– Если не веришь, можешь сам проверить, – сделал приглашающий жест рукой Энгель-Рок.
Ящер одобрительно рыкнул.
Ситуация казалась патовой.
Варан вроде бы не собирался есть людей. Во всяком случае, он не собирался делать это прямо сейчас. Но при этом и не желал их отпускать. На каждое их движение он отвечал точно таким же ответным ходом.
Продолжаться это могло до бесконечности.
Или же до тех пор, пока варан не проголода- ется.
Как вдруг со стороны – а именно, из-за дерева, растущего чуть в стороне от места событий, – раздался прерывистый, но частый барабанный бой. Кто-то очень усердно и так же неумело молотил палочками по детскому жестяному барабану.
– Что за черт? – растерянно произнес Пар- мезан.
Остальные промолчали потому, что могли сказать только то же самое. Притом что смысла в повторении не было никакого. Всем и без того было ясно, что происходит нечто странное, что можно было охарактеризовать лишь словами «Что за черт?». Что, собственно, уже и сделал Пармезан.
Впрочем, если бы времени было достаточно, кто-нибудь непременно повторил вслед за Анатолем: «Что за черт?» Однако прежде чем кто-нибудь решился на это, из-за дерева появилось странное существо.
Хотя сказать «странное» в данной ситуации все равно что ничего не сказать. Все равно что про варана сказать, что он здоровый, или про душителя – что он мерзкий. Все дело в том, что существо, появившееся из-за дерева, действительно было странным. Но странным оно было настолько, что его нельзя было назвать просто странным. Если уж пытаться как-то его охарактеризовать, то можно сказать, что оно было до невозможности странным.
Судите сами.
Это было маленькое, человекоподобное существо, ростом не больше метра. На нем были синие шорты, красная курточка с белым отложным воротником и колпак в красно-белую полоску с кисточкой на конце. У него были черные глаза-пуговки, похожий на прорезь рот, растянутый в дурацкую улыбку до ушей, и невообразимо длинный, острый нос. На шее у человечка висел барабан, раскрашенный все в те же красно-белые цвета, по которому он со всей дури молотил зажатыми в кулаках палочками. Человечек шел нелепо раскачиваясь, заваливаясь то в одну, то в другую сторону, как это случается с марионеткой, оказавшейся в руках не слишком умелого кукловода. При этом он уверенно и дерзко шагал вперед, явно намереваясь пройти под самым носом у варана.
– Люто, – произнес Джап, пытаясь хоть таким образом скрыть растерянность.
– Он же его съест, – сказал Метаброд, не уточняя, кто кого станет есть, поскольку и без того все было ясно.
– Не думаю, – с улыбкой возразил ему Финн.
И оказался прав.
Варан, разумеется, также не оставил без внимания появление до невозможности странного существа. Он пялился на человечка, постепенно поднимая голову все выше. Что, скорее всего, должно было выражать крайнюю степень недоумения. Ну, или какие там чувства вроде недоумения способен испытывать варан?
Когда же, продолжая отчаянно колотить в барабан, человечек прошел рядом с правой когтистой лапой варана и оказался прямо у него под носом, ящер резко кинул голову вниз, одновременно разинув пасть так широко, насколько ему позволяла анатомия, с откровенным намерением разом заглотить существо, насколько бы оно ни было странным.
Но не тут-то было!
Пригнув голову, человечек кинулся варану под брюхо и выскочил возле левой его лапы.
Крутанув головой из стороны в сторону, варан нашел человечка взглядом и, вывернув шею, вновь попытался ухватить его зубами. Но человечек вновь увернулся. Да так ловко, что варан чуть было не вцепился зубами в свой собственный бок. Вне себя от ярости, варан взревел голосом пьяного боцмана Индуль-Керке и попытался ударить человечка хвостом. Хвост у варана был столь массивный, что им, наверное, можно было убить даже мускусного оленя, не то что смешного кукольного человечка с барабаном. Но человечек снова не сплоховал. Он упал на грудь, позволил хвосту просвистеть у себя над головой, после чего вскочил на четвереньки и с удивительной быстротой и проворством скрылся в кустах.
Варан не смог снести такого унижения и кинулся за ним следом.
– Уходим. Быстро. – Не повышая голоса, скомандовал Энгель-Рок.
Все разом попятились назад.
А как только занятый поисками маленького барабанщика варан скрылся из виду – что есть духу припустились бежать.
Первым остановился Энгель-Рок.
Глянув по сторонам, он коротко махнул рукой, давая понять, что все, опасность миновала.
Пармезан стянул с головы синюю косынку и вытер мокрое от пота лицо.
– Расскажешь такое кому, так ведь не поверят.
– Хуже – засмеют! – подмигнул ему Финн.
– Гола-хола, что это было? – крайне недовольно осведомился Джап, у которого складывалось мнение, что это была какая-та шутка, которую не понял только он один.
– Мимик, – ответил Энгель-Рок.
– Мимик? – недоверчиво переспросил Джап.
– Ну, да. Вроде того гриба-дождевика, который чуть было не оттяпал Сыру ногу.
– Но это же был…
Джап умолк, не закончив фразу.
