– Даже и не знаю, – задумчиво почесал пальцем за ухом Джап. – У меня, признаюсь, была огромная надежда на вас.
– Увы, – скорбно улыбнулся фокусник.
– Мне казалось, что наш след был наиболее четким, – продолжил размышлять вслух Джап. – Но нам все концы обрубили эти подонки! – Джап в сердцах пнул лежащее у ног тело хорька с перерезанным горлом. – Двое наших людей работают в архиве уликаров.
– Пустая затея, – безнадежно махнул рукой фокусник. – Мне доводилось бывать в этом архиве. Там если что-то и найдешь, то лишь по чистой случайности. Я еще, помнится, предложил командованию уликаров систематизировать все имеющиеся у них материалы особым образом, позволяющим быстро найти нужного тебе человека по имеющемуся описанию. Но на меня посмотрели, как на идиота.
– А Финн с Элором сидят сейчас в борделе, – с завистью вздохнул Игорь.
– И что же они там надеются найти? – удивленно вскинул брови фокусник.
– Знамо что! – хитро подмигнул ему Игорь.
– Ну, во-первых, не в борделе, а в клубе, – внес ясность Джап. – Хотя теперь им все равно там делать нечего. Им кто-то рассказал, что в клубе выступает танцовщица, у которой вроде бы имеется татуировка, похожая на ту, что мы ищем. Но теперь-то мы точно знаем, что нам нужен мужчина.
– Что вам про него известно, помимо татуировки? – спросил фокусник.
– По всей видимости, он уроженец Ур-Курсума, – принялся перечислять те скудные сведения, которыми они обладали, Джап. – Судя по всему, из небогатой, может даже, из бедной семьи. Сейчас ему около тридцати. Татуировку он сделал примерно двадцать лет назад, в возрасте семи-восьми лет. И зовут его вроде бы Зум-Зум.
– Зум-Зум… – Фокусник в задумчивости опустил голову и потер большой палец об указательный, как будто пытаясь избавиться от прилипшей к подушечкам смолы. – Так он из местных? В смысле, из Большой Кухни?
– По всей видимости, да.
– Здесь неподалеку, возле порта, – фокусник согнул руку в локте, направив указательный палец в сторону окна, – живет община урукумов.
– Да, я знаю про них, – сказала Сиена. – Их дети бегают по улицам с остальной детворой. Лет до тринадцати… А вот взрослые урукумы ведут себя очень странно.
– Они свято следуют принципу нестяжательства, – продолжил фокусник. – Я бы даже сказал больше – урукумы убежденные нищие. Они нигде не работают, ничему не учатся, довольствуются только тем, что удается выклянчить или найти на помойке. Случается, что и воруют. Но, опять же, только то, что им необходимо – еду или одежду. А еще, – фокусник щелкнул пальцами, и над ними взвился язычок пламени, – урукумы говорят на одном из пяти корневых наречий, из которых сформировался тот язык, на котором все мы сейчас говорим.
– Ты хочешь сказать, что Зум-Зум урукум? – догадался Джап.
– Именно! – Снова щелкнул пальцами фокусник. И от его кулака во все стороны полетели разноцветные искры. – Но он покинул общину!
– И где теперь искать бывшего урукума?
– Как называется клуб, в который отправились ваши друзья?
– «Золотой Глаз».
– Значит, мы тоже отправляемся в «Золотой Глаз»!
– Я не против, – довольно осклабился Оралд-Ир.
– Искать урукума? – спросил Джап.
– Искать урукума! – едва заметно наклонил голову фокусник.
– Но Финн с Элором говорили про танцовщицу. То есть про женщину. В то время как нам нужен мужчина.
– Ты не помнишь, что я тебе говорил! – Фокусник едва не пронзил Джапа взглядом. – На самом деле все не то, чем кажется!
– То есть… – Джап растерянно помахал руками. Но так и не нашел, что сказать. – С чего ты решил, что мы найдем Зум-Зума в «Золотом Глазе»?
– Зум-Зум – это не имя, а прозвище, – фокусник решительно направился к выходу. – И я думаю, нам стоит поторопиться. Иначе ваши ребята, не понимая, в чем тут фокус, так напугают Зум-Зума, что он ударится в бега, – сказал он на ходу. – Кстати, меня зовут Рейво Кюйт.
Глава 27
– Ну! Давай!
Финн и Элор подняли рюмки, наполненные изум-рудным брохом, чокнулись и залпом выпили.
Они сидели за круглым столом, застеленным малиновой скатертью, углы которой почти касались пола. На столе стояли три полупустые бутылки с разными сортами вин, два недопитых бокала с игристым эль-арским – оно им обоим не понравилось, – несколько пустых рюмок и три тарелки с овощной, мясной и сырной закусками.
Столик располагался в шаге от невысокой сцены, на которой сейчас выступали трое акробатов в блестящих трико. Акробаты кувыркались через головы, подкидывали друг друга высоко в воздух, строили пирамиды, принимали какие-то совсем уж замысловатые позы – одним словом, делали все возможное, чтобы понравиться публике. Но публика была к ним совершенно равнодушна. Публика, по большей части мужская, пришла в «Золотой Глаз» для того, чтобы посмотреть на танцовщиц. Акробаты, так же, как жонглеры, фокусники, певцы, тянущие грустные лирические песни, или куплетисты, распевающие наскоро зарифмованные строчки на злободневные темы, – все они были нужны лишь затем, чтобы заполнять паузы между танцевальными номерами.
Сцена была ярко освещена разноцветными огнями, а в зале царил полумрак. Причудливо извиваясь, под потолком витал дым от трубок и кальянов. Как это было принято в Ур-Курсуме, окон в клубе не было вообще. Только узкие вентиляционные щели под самым потолком.
– Нам следует быть осторожнее, – сказал Элор.
– Я всегда осторожен, – ответил Финн, берясь за бутылку и вновь наполняя рюмки брохом. – Я чертовски осторожен! Ты знаешь, при рождении мама хотела назвать меня Осторожность.
– Да? – Элор взял двумя пальцами шарик белого козьего сыра и кинул себе в рот. – И что же ей помешало?
– Обстоятельства непреодолимой силы, – шепотом сообщил Финн.
– Непреодолимой? – спросил Элор.
– Непреодолимой, – подтвердил Финн.
– Да, это серьезно, – согласился Элор.
– Ну, давай!
Финн поднял свою рюмку и удивленно посмотрел на Элора, не понимая, почему он не делает то же самое.
– Спокойно, Финн, – поднял руку Элор. – Я имел в виду, что нам нужно быть поосторожнее с выпивкой.
– Я прекрасно тебя понял, – ответил Финн.
Но рюмку не опустил.
– Ты помнишь, что мы должны сделать?
– Разумеется, – кивнул Финн. – Мы должны не пропустить выступление Марси.
– Точно, – в свою очередь, кивнул Элор. – Но, зачем?
– Ты скажи, – ткнул в него пальцем Финн.
– Нет, ты скажи.
– Нет – ты!
– А ты что же, не помнишь?
– Я отлично все помню, просто хочу, чтобы ты сказал.
