— И почему этот дар бесполезен? — не понял я. — Вполне себе неплохой.
— К их силе привыкли тысячелетия назад. Сейчас это норма. Ну да, сильнее они немного, и что? Умения-то никто не отменял. К тому же нельзя забывать, что сейчас век высоких технологий и больших калибров. Плюс привязка к одному месту — стоит им выйти за пределы отмеченных территорий, и они становятся слабее. Сейчас это воспринимается именно так. Не как все становятся, а именно слабей.
— Ладно, посыл я понял и в принципе согласен, — махнул я рукой. — Кто там дальше?
— М-м-м… Пожалуй Инарико, — определилась она. — Этот Род имеет отличные отношения с животными. Они никогда не нападут первыми. Кролики не убегают, тигры не атакуют. Но опять же…
— Бесполезный в нынешних реалиях дар, — кивнул я.
— Именно, — подтвердила Атарашики. — На третьем месте Мононобэ. Что б ты знал — Мононобэ могут задерживать дыхание на… — запнулась она. — Надолго. Точно тебе никто, кроме них самих, не скажет. Но слухи ходят о десяти-пятнадцати минутах. Сам понимаешь, для современных аристократов из "божественного" Рода не самой слабой страны, сильных и влиятельных, такой дар — маломощное подспорье.
— Очень ситуативное, — задумался я. — Но как по мне, это получше хороших отношений с животными.
— Как скажешь, — пожала она плечами. — Ну и остались у нас Рода с самыми бесполезными дарами. Кагуцутивару. Их дар видеть невидимое.
— Охренеть какой бесполезный дар, — усмехнулся я, прерывая Атарашики.
— В те времена, — не обратила она на меня внимания, — когда Ушедшие ещё бродили среди нас, кто-то мог становиться невидимым, отводить взгляд или был изначально невидим для простых людей и ничего в этом не мог изменить. Кагуцутивару видели всех. Призраков, ёкаев, демонов. От их взгляда не мог скрыться никто. Это был очень полезный дар. Дар с большой буквы. Только вот… — усмехнулась она. — Кого они должны видеть теперь? Ушедших-то больше нет.
— Да уж, — скривился я.
Это надо же было нарваться на тех единственных, кому я не мог отвести взгляд. Везунчик, ничего не скажешь. А дар их, если не считать меня, действительно полностью бесполезен.
— Ну и последними в списке идут Аматэру и Императорский Род. Дар у нас один и тот же, за оба наших Рода поручилась Аматэрасу. Поручилась, что мы не будем нарушать взятые на себя обязательства.
— И всё? — не понял я. — Но нарушение клятв и договоров и без всякого божественного поручительства дело гиблое. Какой в этом смысл? Раньше что, все друг друга обманывали?
— Оцени иронию, — кивнула она. — Раньше, очень сильно раньше, слово и правда было всего лишь словом. Миру потребовалось несколько тысяч лет, чтобы люди начали дорожить своим словом. И наш дар потерял половину своей эффективности.
— Половину? Блин, хорош, рассказывай без этих пауз, — буркнул я.
— Дело в том, — улыбнулась она, — что для Ушедших человеческое слово до самого последнего времени оставалось таким же бесполезным, как и раньше. Среди их братии всё строилось на личностных отношениях. И если ты хочешь чего-то добиться от них, будь добр несколько лет, а то и десятилетий, налаживать с ними отношения. Это касалось всех, кроме Аматэру и Императорского Рода. За нас поручилась богиня. Уж не знаю как, но все Ушедшие видели эту поруку, на нас словно метка Аматэрасу стоит, так что мы могли заключать сделки с Ушедшими чуть ли не при первой встрече. Да, могли…
— Ушедших больше нет, — усмехнулся я. — Да уж, что есть дар, что нету.
— Вот так и живём, — пожала плечами Атарашики, поставив чашку с блюдцем на столик. — Пусть дары и бесполезны, но ты должен понимать, Синдзи, "божественными" наши рода зовут не из-за них. И даже не из-за древности. Мы потомки богов. Плоть от плоти тех, кто создал этот мир. И мы до сих пор живы. Это ли не повод для уважения?
Глава 24
— Ну всё, Бранд, всё. Хватит уже стонать. Работа у меня такая, — на что щенок выдал очередную порцию стонов и повизгивания, попытавшись забраться мне на руки. — Всё! Хватит! Командировка, Бранд!
И как это было десятки раз ещё в том мире, пёс отошёл в сторону. Свесив уши, поникнув, но более не мешая мне отправиться на очередное задание. В данном случае — вернуться в Малайзию.
— И как он только понял, что ты надолго уезжаешь? — покачала головой Атарашики.
— Он умный пёс, — ответил я, поднимаясь с корточек.
— Да уж вижу. С котом будешь прощаться?
— Так уже. Минут десять назад, — ответил я. — Ладно, старая, ты тоже тут не скучай. Если что, я могу вернуться, так что не бери на себя слишком много груза.
— Разберусь как-нибудь, — фыркнула она.
— Месяца через три опять тебя навещу.
— Уж будь добр. И не убейся там.
— Постараюсь, — ухмыльнулся я.
В Малайзию я ехал тем же путём, что и в первый раз, так что проблем быть не могло. Да их и не было. За время побывки — ну или отпуска — я успел сделать очень многое. Даже удивительно. Больше, чем рассчитывал, но только потому, что и дел дома оказалось больше. Последними решёнными вопросами были моряки, которыми занимался Коикэ Риозо, бывший старпом корвета Аматэру, участие в малайской заварушке Токугава, на которое он всё же решился, и решение принять предложение Кудзё. О сверхтяжёлых МД Кудзё я размышлял до самого последнего момента. С одной стороны, десять таких машин — это круто, а с другой — неподконтрольные мне люди на нашей территории. И дело даже не в том, что они могут быть диверсантами, а в том, что они наверняка будут шпионами. Так что пришлось определиться заранее, что я думаю о наших дальнейших отношениях с Родом Кудзё. То же самое и с моряками, которых к нам направит Хатано. Основная-то масса будет честно выполнять свою работу и только её, но и парочка соглядатаев наверняка среди них окажется. Но будут они где-то там, на море, в городе, максимум на главной базе, а люди Кудзё — в самом центре событий. Тем не менее я согласился на это. Не так уж много нам нужно скрывать. В основном это всё, что связано со мной, а это узнать шпионам будет непросто.
Чаепитие Атарашики с Императором тоже не принесло проблем. Он просто поинтересовался событиями в Токусиме и, выслушав ответ Атарашики, поздравил с благословением Аматэрасу. Именно так это воспринималось окружающими и, соответственно, им самим. Говорили они, конечно, не только об этом, но остальное мне и вовсе было не интересно. Не потому, что меня дела Рода не волнуют, просто ничего важного не обсуждалось. Например, Императора интересовали слухи о том, что у меня в особняке всякая мистика творится. Но тут Атарашики просто свалила всю вину на моё дурацкое чувство юмора. Мол, это просто наследник шутит так над окружающими, а на деле единственное, чем мы можем похвастаться, — это беспрецедентно наглый кот.
Вот чего я не сделал, пока был в Токио, это не поговорил с моими блудными родителями, но тут уже не моя вина. Как выяснилось, они уехали из страны. Надолго ли, не знаю, но до конца войны в Малайзии дела, связанные с ними, терпят. Точнее, одно дело. Думаю, если потребуется, я смогу с ними связаться. Да и они вряд ли оставят попытки вернуть себе камонтоку. На самом деле Рафу с Этсу поступили по уму, так как помочь им теперь могу только я. Да и про маску забывать нельзя. Но пока я занят войной, трогать меня — слишком неопределённое занятие. Могу помочь, а могу и послать, что вероятнее. Это для них "неопределенно", — я-то точно знаю, что пошлю. Точнее, всё так же отложу разговор до окончания войны.
