— Аматэру-сама, — поклонился мне подошедший Минэ Канаэ. — Сводный отряд пилотов прибыл для прохождения службы.
Его главным, что ли, выбрали? Видимо, так и вышло, раз докладывает именно он.
— Минэ-сан, — кивнул я, обозначив улыбку. — Рад вас видеть. И не тянитесь, я всё равно не имею никакого чина.
— Как скажете, Аматэру-сама, — произнёс Минэ — впрочем, расслабляться он не спешил.
Забавно, что остальные пилоты, выбравшись из автобусов и увидев меня, тут же построились в две шеренги и сейчас стояли по стойке смирно. Быстро они службу вспомнили.
— Что ж, Минэ-сан, добро пожаловать на Главную базу. Скоро сюда прибудет командующий тяжёлой техникой, он вас и заберёт на фронт. Вместе с вами у нас набирается почти два батальона… — произнёс я и сделал паузу, ненадолго задумавшись. — А если среди вас найдутся те, кто сможет освоить английскую технику, то и полные два батальона. К сожалению, всем машин не хватит, но это вам и до меня должны были сообщить. С другой стороны, смена нужна в любом случае, а то вы просто выгорите на работе. И да, вступить в бой вам придётся очень скоро, уверен — вы меня не подведёте.
— Для нас честь служить под вашим началом! — приложил ладонь к виску Минэ.
— Вольно, — кивнул я, и, повернув голову к стоящему на подхвате бойцу, произнёс: — Сержант! Отведите новоприбывших в их казарму.
— Есть, — ответил тот.
— Задержитесь, Минэ-сан, — сказал я. Подождав, пока пилоты отойдут подальше, я медленно направился в ту же сторону. — Насколько я знаю, вы, Минэ-сан, имеете небольшой опыт командования батальоном шагающей техники.
— Это так, Аматэру-сама, — кивнул он. — Но этот опыт и правда… небольшой. Или лучше сказать, недолгий.
Естественно, нанимаемых пилотов проверяли. Само собой, наводили справки о их прошлом, службе в армии и тому подобное. В целом там не было ничего особо интересного, но вот история Минэ довольно сильно выделялась. Дело в том, что по факту он сумел дослужиться лишь до младшего лейтенанта — почти потолок для простолюдина. Полным лейтенантом он ещё мог стать под конец службы, а вот капитаном — уже нет. Правда, и начинал он сразу сержантом, как и любой пилот. В общем, младший лейтенант Минэ был достаточно хорош, чтобы его назначили командиром звена, а это две машины, если что. И именно на этой должности он отправился в Индию в составе экспедиционного корпуса. Японо-Индийский конфликт восьмилетней давности считается малозначимым эпизодом истории, хотя сейчас я понимаю, что он вполне мог перерасти в полноценную войну, а война с Индией… Очень странное государство эта Индия. С технической точки зрения они отстают не только от Великих держав, но и от некоторых стран второго эшелона, а при этом числятся в составе тех самых Великих держав. Они, можно сказать, полная противоположность Японии. Высокие технологии в минусе, бахироюзеры в плюсе. Сражаться с Индией на её территории очень, ну очень сложно. Что они и продемонстрировали, практически уничтожив японский корпус, причём очень быстро. Правда, на море полностью проиграли, ну да это другая история. В общем, Минэ участвовал в том конфликте в составе войск броне-шагающей техники. Индусы расколошматили наших на земле практически молниеносно. Буквально три месяца, и местные аристократы устроили сафари на разбитые отступающие силы противника. Армия ими уже даже не занималась. Потери в личном составе были колоссальные, четыре пятых офицеров уничтожены, а это, если что, японская аристократия. Единственный шанс выжить остаткам корпуса давал лишь берег, точнее, место высадки, которое контролировалось нашими кораблями. И именно туда выжившие и стремились. Все, кроме тридцатисемилетнего младшего лейтенанта Минэ Канаэ. Именно он сумел собрать разрозненные силы шагающей техники, организовать их и устроить ответное сафари, уже на индийских аристократов. Понятное дело, что среди собранных ими людей не было японских офицеров выше лейтенанта, но и без них доказать своё право командовать — задачка та ещё. В какой-то момент под его началом оказалось чуть больше пятидесяти машин, и Минэ принял решение попытаться свести результаты разгрома к минимуму, направив все собранные силы на городок, обслуживающий золотые прииски. По его словам, он и сам не понимает, как им удалось до него добраться, но банально ограбив стоящую у них на пути военную базу, они на полном ходу отправились к своей цели. Потеряв по пути четыре машины, сборный отряд японцев добрался до города и устроил там форменный ад. Город был уничтожен полностью. Женщины? Дети? Кого это вообще волновало в тот момент? Немногочисленная охрана приисков достойного сопротивления оказать не смогла. Загрузив золотом все грузовики и раздолбав сами прииски, Минэ со своим отрядом отправился обратно. Вот тут-то у них и начались проблемы. Описывать всё не имеет смысла, достаточно сказать, что к отступающим силам на место высадки вышло всего четырнадцать машин. И грузовики. Они, чёрт их подери, сумели сохранить грузовики с золотом. И ведь не ради денег за него умирали, а чтобы оно не попало обратно к индусам, ведь тогда их поход и все смерти теряли изрядную долю смысла. Манёвр Минэ и сам по себе тянул на героический поступок, а уж если прикинуть, насколько малы были их шансы с технической точки зрения, то Минэ ко всему прочему ещё и тактическим гением можно назвать.
А потом было возвращение домой… И увольнение. В историю вмешалась политика. Для аристократов Минэ был словно бельмо на глазу. Герой-простолюдин, но это ладно — гениальный герой-простолюдин, которому надо бы капитана дать за всё, что он сумел провернуть. Так херня ещё и в том, что примазаться к его достижениям ни у кого не получалось. У Минэ даже связи с командованием не было, на свой страх и риск действовал. Но и это можно стерпеть, однако та история стала слишком известной в определённых кругах, даже в прессе об этом какое-то время говорили, а герой меж своих и герой для всех и каждого — это две разные вещи. В общем, дали ему капитана и тут же турнули из армии. Но как выяснилось, среди аристократов не все поголовно говнюки, прикрыть его уже не могли, история слишком срезонировала в обществе, но обеспечить ему жизнь после увольнения постарались. Так и появился клуб "Уэно" с армейской "крышей". Часть вывезенного золота, кстати, перепала и выжившим участникам той операции. Минэ как командир получил больше всех. В общем и в целом, жаловаться ему было не на что. Уж кто-кто, а Минэ устроился весьма неплохо. Ещё и семью приподнял. Племянницу в Дакисюро отправил. Но как я подозреваю, небольшая обида в душе всё же осталась — он ведь не ради денег жизнью рисковал, а ради чести и гордости той самой армии, в которой служил. По этой же причине он был рад послужить и мне. Только честь и гордость теперь была не армейская, а его и страны в целом. Но это я выяснил уже здесь и сейчас, пока мы шли к казарме, в которой им предстояло дождаться Фанеля.
— Честь… — пробормотал я, когда Минэ замолчал.
Рассказал он не всю историю, в основном про последствия, ну да мне вся история и не нужна. Я её и без него знаю.
— Именно, Аматэру-сама, — произнёс он. — Ещё дед мне говорил, что честь сама по себе не имеет особого смысла, лишь обращённая на что-либо честь приобретает значение. В ином случае это просто гордыня. Я всю свою жизнь… — замолчал он. — Мне очень сложно на гражданке, Аматэру-сама. Такой я человек. В силовые структуры мне путь заказан. Для кланов и свободной аристократии я человек армейских чинов. Восемь лет бултыхаюсь словно… — поджал он губы. — Прошу прощения, Аматэру-сама. Накипело.
