– А я и не обещал, что будет легко и просто, – расхохотался Агардан.
И тут же что-то прорычал. Заклинание?
– Р-руки протяни! – рыкнул так, что я подскочила, забывая о своей слабости.
На ладонях вспыхнул голубовато-белый шар света, превратился в маленького дракончика.
– Чего опять ждешь? Отпускай! Прикладывай к ране.
Я даже не спрашивала, поможет ли. Чувствовала: наше с Арием время на исходе. Дракончик расправил крылья, опустился на рану… Арий дернулся. И я уже не думала, не спрашивала, припадая к его губам. Желала если не забрать его боль, то разделить. И когда его руки меня стиснули, поняла, что мы живы. Оба.
– Тихо-тихо, мой талисман, – прошептал Арий, сжимая меня в объятиях.
А я даже не сразу поняла, что реву у него на плече, а руки дрожат, вцепившись в его плечи.
Муж подождал, когда я успокоюсь, а потом поднялся вместе со мной.
– Через год на этом же месте, – вдруг сказал Арий.
Я всхлипнула и посмотрела на Агардана. Сверкали черные глаза, развевал темные пряди ветер.
Тот не переспрашивал, не уточнял, просто кивнул и исчез в темном вихре. Какие тут могут быть договоренности? Сколько драконов и людей погибли по его вине? Это не простишь и не забудешь. И все же шаткое пусть и не перемирие, но соглашение лучше открытой войны. И пока Агардан не решится снова вернуться к тьме, мы можем спать спокойно.
– Он не откажется от крыльев, – тихо сказал Арий. – Если готов был ради них пойти на все…
Я лишь крепче прижалась к мужу. Он, естественно, не сопротивлялся. И это снимало все тревоги.
Послышалась ругань. Я подняла голову, позволяя себе тонуть в глазах мужа.
– Мой приказ о невмешательстве перестал действовать.
Арий быстро оглянулся, посмотрел на ругающихся Фрама и Дара, на превращающихся драконов, и предложил:
– Сбежим?
– Зачем? Ты же можешь снова приказать.
– Магия вернется лишь к рассвету. Я сейчас даже не в силах превратиться в дракона, – пояснил он. – А объясняться со всеми ними…
– Арий!
– Лучше я каждый завиток на твоей руке перецелую, – поспешно заметил он, направляясь в сторону.
– Какой завиток? – удивилась я.
– Ты же теперь совсем моя, – усмехнулся он.
– Эм-м…
– Талисман, – прошептал Арий, кивком показывая на мои руки.
Я с трудом оторвалась от его потемневшего взгляда, рассматривая узор на ладони из голубых и белых линий.
– Красивый, – заметила осторожно.
– Как и ты.
Арий наклонился, наши губы почти встретились.
– У тебя такой же? – не утерпела я.
– Да.
– А зачем был нужен меч?
– Затем, что мать Агардана умерла, отдав жизнь за любимого человека, – раздался рядом голос Дара. – И сила этой любви перешла в меч.
– Откуда ты…
– Думаешь, мы в замке бездельничали? – возмутился Фрам, откидывая прядь волос за ухо.
– Его не мог взять тот, кто не испытал настоящей истинной любви.
– Вернее, не думал о своей половинке, когда протягивал к нему загребущие руки, – хмыкнул Дар. – Возвращаться когда будем? Дождь собирается. Магия к утру восстановится?
Со всех сторон посыпались вопросы, которые мы не слышали. Мы просто смотрели друг другу в глаза – дракон и его талисман – и боялись разрушить волшебство этого мгновения под названием «счастье».
Эпилог
Пальцы перебирают ароматные горные цветы, сами собой выплетая венок. Я только изредка поглядываю на то, что делаю, поглощенная тем, как Арий возится с четырехлетним Ричардом и трехлетней Ариэль. Так и не поняла, кого они ловят. Кузнечиков, что ли?
– Мама, мама, смотри! Бабочка!
Ариэль, сверкая от восторга синими, как у Ария, глазами, подбежала и показала зажатое в ладонях пестрое насекомое.
– Отпусти. Пусть летит, – мягко сказала я, поглаживая по светловолосой голове с растрепанными косами любимицу Марисы.
То и дело кухарка носит ей в комнату пирожки с яблоками, все сетуя, что ребенок слишком маленький и худенький.
Ариэль послушно выпустила бабочку, звонко засмеялась, вызывая у меня улыбку. На раскрасневшихся щеках дочери появились забавные ямочки. Вырастет – от женихов отбоя не будет. Уже сейчас Мартин, шестилетний сын Арисы и Дара, от нее ни на шаг не отходит. На днях половину розовых кустов в саду оборвал, исцарапав руки. Получится ли из них пара? Сложно сказать. Я боюсь загадывать. Будущее порой непредсказуемо. Уж мне ли не знать… Просто обнимаю дочь, поправляя оберег-первоцвет, и всей душой желаю счастья. И я, и Арий готовы ее поддержать, но не лишить выбора.
– А когда я вырасту, стану драконом, как папа! – завопил на весь луг, распугивая жужжащих пчел, Ричард.
Внешностью он пошел в меня. Светло-русые волосы, серые глаза, черты лица, правда, мягкие. А вот характер… И дня не проходит без ссадин и разбитых коленей. Арий только и успевает лечить, что ему, что Изольде, трехлетней дочери Фрама и Элоизы. И кто из них двоих мальчишка? Особенно после заявления Изольды, что она хочет стать рыцарем, как все драконы.
– И я буду! – тут же прокричала Ариэль, сползая с моих коленей.
Помчалась по берегу озера к Арию, который весело рассмеялся, откидывая косу за спину.
– И меч у меня будет, как у мамы! – добила брата Ариэль. – Она знаешь, как дерется! Скоро всех победит!
Я собралась отложить цветы, чтобы прекратить очередную перепалку, но Арий отвлек детей. Разом. Обоих.
– Кто хочет пойти ловить рыбу?
Я не удержалась, рассмеялась. Почти каждую неделю выбираемся сюда на отдых, но рыбалка не задается. То ли рыба тут слишком умная, то ли озеро заколдованное… То, что рыболовы из драконов никудышные, никто признавать не хочет. Я по привычке беру с собой корзину с едой, которую заранее упаковывает Мариса. Арий все время пытается отказаться от этого подношения, уверяя, что добудет еды, но потом смотрит на детей – рано им показывать охоту дракона – и сдается.
Пока муж и дети плескались в озере, хохоча и повизгивая, я, вздыхая, доплела венки. Через два месяца у нас в семье пополнение. И судя по тому, что я развлекаюсь выращиванием цветов и плетением венков, как было во времена, когда ждала Ариэль, у нас родится девочка. Еще одна умница и красавица!
Я улыбнулась, рассматривая верхушки гор. Меня манит туда, тянет, будто в них скрыта самая великая на свете тайна. Да разве может быть иначе? Я же дракон, это у меня в крови.
– Мама, мы есть хотим! – завопил мокрый Ричард, оказываясь рядом и прерывая мои мысли.
