— Идти за лошадьми тоже рискованно, — заметила Коилла.
— На этот риск придется пойти.
— А у меня ведь нет лошади, — вспомнила она.
— Купим.
— А чем расплатимся?
— Кроме пеллюцида, у нас ничего нет. К счастью, он ничем не хуже любой валюты. Я достану немного, когда доберемся до конюшен. Не хочу, чтобы он начал пахнуть на весь город.
— Жалко, оружие пропадет, — посетовал Хаскер. — У меня там останется кое-что любимое.
— У меня тоже, — согласился Джап. — Но ради того, чтобы вернуть тебя и Коиллу, можно и расстаться с ним.
Хаскер не понял, ехидничает дворф или нет, и воздержался от ответа.
Всю дорогу до конюшен, расположенных неподалеку от главных ворот, Росомахи волновались, не зная, чего ожидать. Однажды впереди замаячили двое Стражей. Страйк жестами просигнализировал всем, чтобы сохраняли спокойствие. Стражи прошли мимо. По-видимому, они не могли общаться друг с другом на расстоянии. Страйк подумал, что это, должно быть, еще одно свидетельство ослабевания магической силы.
Наконец добрались до конюшен. Там благополучно забрали лошадей, а еще одну купили, не вызвав при этом никаких подозрений.
Уже на улице Джап произнес:
— А почему бы нам не оставаться в трех группах, пока не выберемся отсюда? Так мы привлечем меньше внимания.
— А ты подумай, — возразила Коилла. — Разве не покажется подозрительным, когда первая группа покинет город, не забрав оружие? А когда то же самое проделают остальные группы, это будет совсем странно.
— Ну, они могут подумать, что мы пришли без оружия.
— Орки без оружия? Какой дурак в это поверит?
— Коилла права, — решил Страйк. — Будем держаться вместе. Подойдем к воротам пешком как можно ближе, потом вскочим на коней и поминай как звали.
— Ты командир, — уступил Джап. Главные ворота уже были в поле зрения, когда сзади, на значительном расстоянии от Росомах, показались не менее дюжины Стражей. Они целеустремленно маршировали следом. Вокруг образовалась толпа. Все знали, что такое большое количество Стражей, собранных в одном месте, обещает интересное зрелище.
— Думаешь, они за нами, Страйк? — спросил Джап.
— Вряд ли они вышли просто прогуляться, сержант.
Отряд был дальше от ворот, чем хотелось бы. Но выбора у Страйка не оставалось.
— Ну что ж, вперед! По коням! Все поспешили выполнить приказ. Зеваки останавливались и показывали пальцами.
— Прочь с дороги!
Пришпоривая коней, Росомахи галопом поскакали к главным воротам. Эльфы, гремлины и дворфы бросались врассыпную, трясли кулаками и изрыгали оскорбления.
Страйк увидел, как Страж впереди начинает закрывать ворота. Это была тяжелая работа — даже для столь мощного существа, — и продвигалась она медленно.
Джап и Страйк первыми доскакали до ворот. Приблизившись к Стражу, Страйк натянул поводья и ногой двинул гомункулуса по голове. Поскольку удар шел сверху да к его силе прибавилась еще и инерция коня, механическое создание опрокинулось. Стражи, занимавшиеся очередью, тут же повернулись и направились к Страйку. Еще один вышел из караульного помещения. Из ладоней Стражей выдвинулись клинки.
Джап тоже остановился.
— Вперед! — сказал ему Страйк.
Дворф поскакал прочь, рассекая собравшуюся у ворот толпу. Послышались разъяренные восклицания.
Следом сквозь ворота прорвались остальные орки. Тогда Страйк пришпорил коня и поскакал за ними.
Хеклоу остался позади.
Они скакали во весь опор, пока от вольного порта их не отделили добрые пять миль. И только здесь принялись обмениваться впечатлениями о происшедшем с ними с момента расставания. Только Хаскеру нечего было рассказать.
Коилла, вспоминая о времени, проведенном с охотниками за удачей, все еще кипела от негодования.
— Я не забуду их, Страйк. Клянусь, я заставлю эти человеческие отбросы расплатиться со мной. Самое плохое было… как бы это сказать?.. чувство беспомощности. Я лучше перережу себе глотку, чем допущу, чтобы такое повторилось. Знаешь, о чем я все время думала?
— Нет, скажи.
— Я думала о нашей жизни, об орках. О том, каково это, родиться для службы кому-то, быть верным делу, которое ты не выбирал, рисковать жизнью ради других.
Все поняли, о чем она.
— Мы изменим такой порядок, — сказал Страйк. — По крайней мере, попытаемся изменить.
— Я никогда не вернусь к прежнему, даже если это будет означать смерть.
Страйк был не единственным, кто кивнул ей в знак согласия.
Коилла обернулась к Хаскеру.
— Ты все еще не объяснил свое поведение. — Она говорила вежливым тоном.
— Это нелегко… — начал тот и замялся. За него ответил Страйк:
— Хаскер сам толком не знает, что произошло. Да и никто из нас не знает. Я расскажу тебе по дороге.
— Это правда, — сказал Хаскер. — Мне так… жаль.
Не часто от Хаскера доводилось слышать подобные слова, и Коилла слегка опешила. Но поскольку она не могла принять его извинения, пока не узнает больше, то отвечать не стала.
Страйк сменил тему разговора. Он рассказал ей о Серафиме. Коилла тут же вспомнила о своей встрече с ним.
— Что-то в этом человеке настораживало, — задумчиво произнесла она. — Как будто он не совсем тот, за кого себя выдает.
— Я понимаю, о чем ты.
— Считать его врагом или другом? Говорить о людях как о друзьях странно, кто бы они ни были.
— Нельзя отрицать, что он помог нам отыскать тебя. Ведь именно он направил нас в Хеклоу.
— А как же ловушка в доме?
— Может, тут и не его вина. В конце концов, он привел нас туда, куда надо, верно?
— Самая большая загадка, — вставил Джап, — его постоянные исчезновения. Особенно там, в доме работорговца. Ума не приложу, как он это делает.
— Он не входил в дом, — задумчиво произнесла Коилла.
— Это очевидно, — сказал Страйк. — Он перебрался через стену, как мы. — Однако эти слова не убедили даже его самого, не говоря уже об остальных.
— А как он остается в живых? — добавила Коилла. — Если он и в самом деле разгуливает по стране невооруженным… Порой даже вооруженному до зубов орку опасно высунуть нос на улицу.
— Может, он и в самом деле сумасшедший, — предположил Джап. — Говорят, боги благоволят безумцам.
Страйк вздохнул:
— Наверное, ломать голову нет смысла. Кто бы он ни был, вряд ли мы когда-нибудь еще встретимся с ним.
Стратегическое совещание проводилось, как обычно, в сводчатом, изъеденном кавернами помещении. Оно выглядело так, будто создано силами природы, а не руками наяд, и вода свободно протекала сквозь него.
