— кавказских частей генерала Султана Келеч-Герея и др.,
— белоэмигрантов и власовцев — пасынков Третьего рейха — «Русского корпуса», формирований А. В. Туркула, Русской освободительной армии (РОА) и пр.
«Что же за люди служили в этих казачьих формированиях, — писал Петр Крикунов, — и, главное, что заставило их пойти на службу в армию страны, идеология которой рассматривала славян как недочеловеков, подлежащих почти полному уничтожению? Что это было — слабоволие, ненависть к советской власти или просто желание сохранить собственную жизнь? Повторюсь: благодаря изучению архивных материалов сегодня практически не приходится сомневаться в том, что почти половина «казаков» не принадлежала ни к бывшему казацкому сословию, ни к казачьим частям Красной армии. И называлась казаками лишь для того, чтобы вырваться из лагерей военнопленных, попасть в какой- нибудь «восточный отряд» и тем самым спастись».
А ведь голод и холод косили людей так же, как и пули. Об этом немецкие вербовщики в лагерях советских военнопленных постоянно напоминали сидельцам, предлагая альтернативу — вступление в казачьи отряды. Они рисовали перед добровольцами «заманчивые возможности» и «розовые перспективы». Естественно, в таких условиях немало отыскивалось охотников стать «казаками» или «власовцами», разведчиками или диверсантами. Но была и другая категория «добровольцев» — многие шли к немцам с одной целью: получить оружие, а потом бежать к партизанам.
В «остаток» ситового просева попадали и те и другие. И надо было глубоко разбираться в этом остатке. Все дела, связанные с «изменой Родине», включая «переход на сторону врага, сдачу в плен, контрреволюционную агитацию, террор, пособничество врагу, пораженческие настроения, подозрения в шпионаже», — т. е. все преступления по 58-й и 59-й статьям УК РСФСР, — расследовались непосредственно работниками Особых отделов, а потом УКР Смерш фронтов и ГУКР Смерш НКО СССР.
Как правило, на фронте дивизионные военные трибуналы рассматривали дела в звании до капитана включительно. Армейские военные трибуналы вели дела, начиная с майора и выше — от командира батальона до офицера штаба полка или дивизии. Судебные дела полковников и генералов поступали в трибунал фронта. Но это разделение было условным. Если преступление являлось тяжким, то в трибунале армии могли судить и сержанта, и старшину, и полковника. Все судебные заседания шли без участия защиты, согласно «законам военного времени».
До лета 1942 года осужденных за воинские преступления к различным срокам заключения нередко отправляли в исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ), но после приказов НКО № 227 «Ни шагу назад!» и № 298 «Положение о штрафных частях» направленные туда военнослужащие искупали свою вину кровью.
Весной 1943 года по приказу И. В. Сталина организуются военно-полевые суды (ВПС), которые занимались исключительно предателями Родины, немецкими преступниками и их пособниками, карателями из бывших советских граждан, а также военнослужащими вермахта и немецкой полиции, участие которых в расправах над гражданским советским населением было доказано на следствии.
ВПС прекратили свое существование практически с того момента, как части Красной армии освободили нашу территорию и перешли государственную границу.
Председательствовал в ВПС обычно старший по званию офицер из той дивизии, которая занимала определенный район. В состав ВПС входили также представители Смерша, политотдела и военной прокуратуры. Суды не были постоянной судебной структурой и организовывались только после освобождения части нашей территории.
Любой расстрельный приговор на старших офицеров утверждался только с санкции Военного совета фронта. Командующий фронтом имел по закону право отменить приговор, даже расстрельный.
Результатами разыскной работы были приговоры преступникам каждому по заслугам. Вердикты выносили суды разных инстанций. Что касается основного осадка — главных военных преступников, то их осудил 1 октября 1946 года Международный военный трибунал в Нюрнберге. 16 октября того же года по приговору суда все десять главарей нацизма: Иоахим фон Риббентроп, Вильгельм Кейтель, Эрнст Кальтенбруннер, Альфред Розенберг, Ганс Франк, Вильгельм Фрик, Юлиус Штрейхер, Фриц Заукель, Альфред Йодль, Артур Зейсс-Инкварт были повешены.
Герман Вильгельм Геринг совершил самоубийство в 22 часа 45 минут 15 октября 1946 года. Сразу же после законного возмездия над главными немецкими преступниками появилось такого содержания «сообщение ТАСС»:
«Нюрнберг, 16 октября. Восемь журналистов — по два от каждой из оккупирующих Германию держав — присутствовали при казни главных немецких военных преступников, приговоренных к смертной казни через повешение Международным военным трибуналом.
Казнь была совершена в здании, находящемся во дворе Нюрнбергской тюрьмы.
Приведение приговора в исполнение началось в 1 час 11 минут и закончилось в 2 часа 46 минут».
Закончился Нюрнбергский судебный процесс по делу главных нацистских преступников всемирным осуждением нацизма. Этот процесс высветил преступную роль лидеров ОУН — Коновальца, Мельника, Бандеры, Ярого, Стецко и других состоявших в тайных агентурных связях с нацистскими властями и их специальными карательными службами — абвером, СД и СС, направлявшими националистическое движение на Украине в интересах фашистской Германии.
Оказавшись в окружении советских войск, бандеровцы в ряде случаев уничтожали документы и своих «союзников», чтобы замести следы немецко-украинского сотрудничества. По недоразумению, когда не срабатывали средства опознания, немцы открывали огонь по переодетым в форму Красной армии бандеровцам, принимая «щирых украинцев» за своих врагов. Были жертвы с той и с другой стороны. Но такие боестолкновения в конце концов заканчивались миром и братанием.
Что же касается самооценки оуновцев и их ющенковских последователей с лозунгом типа «Мы единственные борцы за свободу Украины!», с попыткой переименовать националистическое движение украинских коллаборационистов на национально-освободительное, то необандеровцам был дан достойный отпор в трудах советско-российских авторов и многих реально мыслящих исследователей этой проблемы на Западе.
Среди них американские журналисты Д. Армстронг и К. Симпсон, итальянский историк Д. Боффа, французский публицист А. Герэн, польский публицист Э. Прусс, историки: английский — А. Даллин, немецкий — В. Брокдорф, польский — Р. Торжецки. Названные исследователи единодушны в том, что националистическое движение на Украине в годы Второй мировой войны не было национально-освободительным, так как ОУН и УПА никогда не являлись самостоятельными политическими силами. Их деятельность направлялась и контролировалась властями нацистской Германии через агентуру в лице главарей УПА-ОУН.
Прошло более 70 лет со Дня Победы, но до сих пор в массовом сознании нет истинных представлений о цене Победы, размерах людских потерь и материальных затрат, понесенных воюющими сторонами. О действительных потерях нашей страны не принято было говорить.
В 1946 году Сталин определил их в 7 млн человек, Хрущев назвал цифру — 20 миллионов. В последнее время стала фигурировать цифра в 27 миллионов. Писатель Г. Бакланов, выступая на встрече Б. Ельцина с мастерами культуры, назвал уже цифру в 37 миллионов. Автору довелось встречать в публицистике цифры за 40–50 миллионов.
