В годы после перестройки, когда президент США Джордж Буш готовился к поездке в Россию, он спросил государственного секретаря К. Райс: «Что нужно прочитать, чтобы понять русскую душу?» Та ответила: «Преступление и наказание». В результате в понимании Буша все русские оказались похожими на главного героя книги Раскольникова – убийцу с комплексами, больного, мечущегося психопата. До чего же популярен на Западе наш Федор Михайлович! У поэта Е. Долматовского были основания сказать: «Загадочная русская душа сложна, как смена красок при рассветах. Усилья институтов и разведок ее понять не стоят ни гроша».
Русские шокируют жителей Запада гораздо больше, чем китайцы или африканцы. Потому что внешне они кажутся такими же, как европейцы. От них ожидают такого же поведения – и напрасно! Немецкий философ О. Шпенглер в XX веке утверждал: «Настоящий русский нам внутренне столь же чужд, как римлянин эпохи царей и китаец времен задолго до Конфуция». Многие и сегодня говорят, что русских понять трудно – для этого нужно самому стать наполовину русским. В 1866 году поэт Федор Тютчев написал, что умом Россию не понять, аршином общим не измерить. В наши дни сомнения в этом выразил И. Губерман: «Давно пора, е… мать, умом Россию понимать!»
Из множества иностранцев, которые описывали Россию, один, на мой взгляд, заслуживает особого внимания. Приведу цитату из его книги о России. Вы скажете, что цитата слишком длинна, хотя я ее сократил: «Россия – страна, в которой… почти нет хороших дорог… страна, в которой издержки на жизнь велики и непропорциональны качеству продуктов; где работа – дорогая, плохая и медленная; где… условия жизни населения очень плохи… где медицинская помощь… недостаточна; где прогресс намеренно задерживается… где все формы деловой жизни обременены канцелярской волокитой; где взятка – необходимый прием…; страна, где множество чиновников… в общем ленивы, продажны и некомпетентны; страна, где нет политической свободы и элементарных прав гражданина… где свобода прессы стесняется мелкими придирками… страна, где… нет закона; где всякий действует, не принимая во внимание соседа… где единственный способ показать, что у вас есть мужество иметь свои убеждения, состоит в том, чтобы провести годы в тюрьме; страна крайностей, нравственной распущенности и… потворства самому себе… народ… все критикующий и никогда не действующий… ревнивый ко всем, кто… поднимается выше среднего уровня; смотрящий подозрительно на всякую оригинальность и отличие; народ… в рабстве… бюрократических форм…»
Как похоже, что это сказано сегодня, не правда ли? Нет, это написал в 1911 году (!) английский дипломат Морис Бэринг, работавший в России. Стоит ли нам слушать этого русофоба? – возмущается читатель. Но Бэринг неожиданно заключает: «Тем не менее я люблю эту страну, с удивлением и уважением отношусь к этому народу. Русская душа полна… любви, более теплой, простой и искренней, чем я встречал у других народов. Для меня Россия полна единственной и покоряющей прелести». В его глазах достоинства русских перевешивали их недостатки.
Бэрингу принадлежит еще одно любопытное высказывание: «В русском человеке сочетаются Петр Великий, князь Мышкин и Хлестаков». Какие качества связаны в нашем сознании с этими фигурами? Петр I – человек самоотверженный, не боящийся трудностей, с интересом ко всему новому. Историки отмечали его незаурядный ум, неутомимость в работе и вместе с тем азиатское лукавство в дипломатии и жестокость. Петр ценил людей за их талант независимо от их национальности, знатности рода и чинов. Преданный своему делу, он не берег своего здоровья и даже собственной жизни.
Герой Достоевского князь Мышкин – полная ему противоположность, человек бесконечной искренности, доброты, отзывчивости, терпения и пассивности, не способный причинить кому-либо зло.
Наконец, герой Гоголя Хлестаков – вертопрах, мечтающий разбогатеть на халяву и склонный к виртуозному вранью. Разве могут совмещаться в одном человеке три таких разных характера? Могут – Бэринг понимал, насколько русский характер сложен и противоречив.
О странностях русской души в советские годы рассуждал М. Жванецкий: «Ну приспособился народ! Ну публика вертится! Носят то, чего нет в магазинах. Угощают тем, чего не достать. Говорят то, о чем не слышали. Получают 120 – тратят 250. Граждане воруют – страна богатеет». Современные парадоксы описывал М. Задорнов: «Мы удивительные люди! Нищие, но хорошо одетые. Хотим жить как все, при этом быть не похожими на остальных. Робкие в быту, зато герои на войне. Мы считаем себя умнее других, поэтому оказываемся в дураках. Ленивые, но энергичные. Устаем на отдыхе – отдыхаем на работе. Мы уважаем только тех, кто с нами согласен. Порой от драки получаем больше удовольствия, чем от секса. Никто, кроме нас, не может так долго терпеть правительство, которое терпеть не может. Мы ненавидим Запад, во всем ему подражая. Но самое главное – мы живем, не замечая всего этого».
«Русские – самая загадочная нация: пиво запивают водкой… женятся, чтобы было кому изменять… другом считают любого, с кем выпили… не верят ни одному слову правительства, но верят каждому слову соседки», – констатирует К. Мелихан. Юмористам удается точно подметить наши особенности.
Интересны и суждения наших современников, сформулированные вполне серьезно. Например, Виктора Ерофеева, автора критической «Энциклопедии русской души». Он объясняет загадочность русской души иррациональностью и импульсивностью: «Человек, который сознательно вредит себе в течение всей жизни, кажется загадочным». Русский за рубежом привлекает к себе внимание, потому что чем-нибудь обязательно отличится: «Или сморозит чушь. Или блеснет умом… Меня нельзя разгадать. Я сам не знаю, что выкину… Могу броситься в огонь и спасти ребенка. А могу пройти мимо. Пусть все горит!» В русском языке слова «безумный» и «безрассудный» звучат скорее положительно, чем отрицательно.
Журналист В. Познер, который родился и немало лет прожил за границей, размышляет о русских: «Этот характер, склонный к взлетам восторга и депрессивным падениям, эта сентиментальность в сочетании с жестокостью, это терпение, граничащее с безразличием… эта покорность судьбе и бесшабашность перед обстоятельствами, это чинопочитание и одновременно высокомерие по отношению к нижестоящим, этот комплекс неполноценности и убежденность в своем превосходстве – все это не мое».
Академики Д. Лихачев и Л. Абалкин считали, что в русских «скрещиваются… разные черты… религиозность с крайним безбожием, бескорыстие со скопидомством, практицизм с полной беспомощностью перед внешними обстоятельствами, гостеприимство с человеконенавистничеством… неумение воевать с внезапно проявляющейся боевой стойкостью, великодушие, смелость и сострадание с разгильдяйством, пьянством, халатностью, безответственностью, душевная тонкость с грубостью, крайнее свободолюбие с деспотизмом, альтруизм с эгоизмом».
По мнению англичанина Р. Льюиса, в русских парадоксально совмещаются высокий интеллект и недоверие к рациональному, внешняя жесткость и внутренняя мягкость. Наш человек запросто может сегодня кого-то надуть и обхитрить, а завтра – поделиться последней рубахой и кого-то спасти.
Один иностранец, хорошо знающий русских, заметил: «Русская душа – это нестабильное равновесие между желаемым и действительным, где спонтанно возникающее и затухающее чувство совести каждый раз по-разному оценивает происходящее вокруг, заставляя носителя этой души постоянно мучиться и страдать от всего им уже сделанного и даже не сделанного».
