– Почему четверо, и где Светлов?
– Подранили Светлова, – хмуро бросил я на том же языке, снимая автомат с плеча и кладя его на стол, стоявший в центре зала, и сел на стул, бойцы остались у входа в зал. – Сержант, местный участковой, ретивый оказался, ловил тех, кто с колхозного поля картошку будет собирать, а засёк нас. Светлов убит. Часа три кровью харкал, пока не отошёл. Четвёртого при высадке не было. Ха, нас с начала операции сопровождали неприятности. Русские диверсанты мост взорвали, нас задержали, едва успели к вылету, так ещё поранили моего солдата. Машину мы оставили на соседней улице.
– Всё сходится, я уже получил свежую шифровку, и о взрыве на мосту и ранении радиста в курсе, – пристально нас рассматривая, сказал резидент. – Значит, так, вас сейчас отведут на квартиру, пока жить будете там, у нас проблемы со взрывчаткой. Ничего критического, просто вывезти сможем из тайника только завтра. В остальном…
Пока тот говорил, я лениво осматривался, и мне не нравилось, что как на кухне, так и в другой комнате кто-то был. То половица скрипнет, то занавеска шелохнётся. Значит, охрана у резидента есть, а его нужно обязательно брать только живым, для чего и пришлось представляться диверсантами, охрана нас нисколько не волнует. Слушая резидента, свободно висевшей рукой показал три пальца. Это сигнал, начинаем. Схватив резидента за полы куртки, я швырнул его бойцам в объятья, те хорошо встретили: Бабочкин прикладом в солнечное сплетение, а когда тот согнулся, Лосев добавил по затылку. Это всё было отработано, старшина хоть и пару раз всего ездил с нами в патрули, но руку в этих действиях набить успел. Сам я, схватив автомат со стола, взял на прицел комнату, тогда как Бабочкин держал на прицеле кухню, а Лосев склонился над резидентом, накидывая на руки верёвочную петлю, чтобы захлестнуть их за спиной.
Тут-то события и понеслись вскачь. Старик, который только что закрыл дверь и, шаркая тапками, входил в зал, с неожиданным проворством вытряхнул из рукава финку и полоснул Лосева. Удар должен был пройтись в грудь, но тот хоть и не ожидал от старика таких действий, почти успел уйти. Резаная рана предплечья – вот результат ошибки старшины. Старика нужно было отслеживать постоянно. При этом старик успел крикнуть, так что я дал две коротких очереди в открытую дверь, пятная занавеску пулевыми отверстиями, ещё и косяк зацепил – брызнула щепа, а Бабочкин, также дав пару очередей, резко развернулся, сбил прикладом старика на пол, тот второй замах попытался сделать, и, приставив к его груди ствол автомата, дал короткую очередь. Тот дёрнулся и затих. В это время в зал влетела граната, брошенная из спальни, «лимонка», и я сам не ожидая от себя такого проворства, зафутболил её обратно в спальню, крича:
– Ложись!
Грохнул взрыв, и после него, вскочив, мы разбежались. Сержант зачищал кухню, там прозвучала короткая очередь, видимо был кто-то, Лосев, несмотря на рану, продолжал вязать резидента, пятная кровью пол, а я влетел в спальню. После подрыва такой гранаты вряд ли кто сможет меня встретить выстрелом, окно было распахнуто, из рамы торчали осколки, но само помещение оказалось пусто, выглянув наружу, я тут же отшатнулся, когда диверсант в форме лейтенанта госбезопасности дважды выстрелил из пистолета в окно. Чуть не попал, скотина. Ловок, я бы так не сумел. Он выскочил на улицу и дёрнулся в сторону, когда моя очередь ударила у его ног, а бил я на поражение. Ствол вбок увело. Тот, стреляя не глядя, просто пытаясь задавить огнём, имел все шансы уйти, у меня патрон перекосило, и я пытался вытащить из кобуры ТТ, когда подлетевший и резко затормозивший «захар» боднул его бампером, отчего лейтенант пропахал носом брусчатку, а выскочивший из кабины старлей тут же стал крутить диверсанта. Водитель бросился ему на помощь, потому как лейтенант вертелся, визжал, кусался и пинался, но не давался. С обеих сторон слышался топот, милиционеры из оцепления бежали к нам. Где-то кричала женщина, были видны любопытные, включая тех, что из нашего дома, две женщины торопливо уводили детей из соседнего подъезда. Да уж, повоевали, но кто ж знал.
Свистнув, чтобы привлечь внимание, крикнул старлею, чтобы, как повяжут диверсанта, шёл сюда. Те только вчетвером, да и то с трудом удалось скрутить диверсанта. Причём двоим тот умудрился пустить юшку из носа. Матёрый. Вернувшись в комнату, я обнаружил Лосева сидящим на резиденте, а Бабочкин накладывал ему аккуратную повязку на руку.
– Докладывайте, – приказал я.
– На кухне женщина была, по описанию – радистка. Та, что немка. Мертва. Пыталась шифроблокнот сжечь, я не дал.
– Рация в спальне в шкафу, покоцанная осколками, – кивнул я. – Что с рукой?
– Шить надо.
На это я с горечью покачал головой, отчего Лосев пригорюнился, чувствуя свою вину. Я направился открывать входную дверь, так как на лестнице уже был слышен топот сапог. Старлей, забежав в квартиру и осмотрев разруху, покивал, приметил также рацию в шкафу и стал выслушивать мои приказы. Оставить двух бойцов на охране, в ожидании спецов из НКВД, остальным грузиться в машину, и выдвигаемся на следующий адрес. Это ещё не всё. Так что мы бегом спустились, и пока шла погрузка в машину, я поинтересовался у Лосева, как он. Похоже, в следующей операции участвовать тому не придётся. Так что, когда старшине помогли забраться в кузов, я прошёл к кабине и приказал ехать в госпиталь. Там Лосева приняли врачи, их задача – обработать и зашить рану, а мы сразу поехали дальше. Кстати, ППД старшины я забрал, передал его временно одному из милиционеров, он будет подстраховывать нас. В этот раз в операции будут участвовать все, хотя бы в оцеплении. Когда мы подъехали к нужному адресу, грузовик снова остался за углом соседней улицы, я приказал высаживаться, и, вышагивая перед строем милиционеров и одного бойца НКВД – это Бабочкин в строй встал, – ставил задачи, при этом особо на зевак не обращая внимания.
– Товарищи милиционеры, перед нами стоит новая по важности задача. Мы срубили голову немецкой резидентуре, но остались её руки, силовая группа. Наша задача и состоит в её ликвидации. В одном доме, даже в одном подъезде в двух квартирах стоят на постое немецкие диверсанты и их приспешники, это, возможно, известная вам воровская шайка некоего Аристократа. Наша задача – взять обе квартиры штурмом одновременно. Опять-таки я буду брать их со своим бойцом. Вы на подстраховке вокруг здания, если будут выпрыгивать из окон – по ситуации, откажутся поднять руки – стреляйте на поражение смело. Всё, расходимся.
Машина осталась, водитель встал около неё и не пускал никого на ту улицу, куда мы быстрым шагом ушли. Двигались, откровенно говоря, не по улице, наверняка у воров стоит кто-нибудь на стрёме, а, перебравшись через забор, прошли по частному яблоневому саду и вышли к забору, за которым была территория двухэтажного дома. Отлично, с этой стороны стояли столбики, на которых висело стираное постельное бельё, они и прикрыли нас, пока мы, выбив одну рейку, протискивались на территорию приусадебного участка этого многоквартирного дома. Кстати, тут множество арок и дворов, если кого упустим, уйдут дворами, вот я старлею и приказал их перекрыть. Тут, правда, не их зона ответственности, но он начал расставлять людей, а мы с Бабочкиным и милиционером – тот фронтовик, в Финской участвовал добровольцем, да и медаль «За отвагу» это подтверждала – проникли в подъезд, прокравшись к нему вдоль стены. Бабочкин и его напарник из милиционеров стали на цыпочках подниматься на второй этаж, они на пару будут брать шайку Аристократа, а я приготовил четыре гранаты, достал их заранее из сидора и снарядил, и сейчас те висели на ремне, вот я и стал разжимать усики.
