– Садиться не предлагаю! – проревел Сигурд, но мы уже удобно расположились за одним из столов.
Балу исследовал кувшины и миски на предмет, чем бы поживиться. Но увиденное его не прельщало, об этом можно было судить по его брезгливой физиономии.
Кибур был менее деликатным. Он уже забрался в холодильник собрата и бряцал бутылками. Ему требовалось снять стресс от изгнания из своего жилища.
– Что у вас случилось? И что мне сделать, чтобы от вас избавиться? – перешел к конструктивному диалогу Сигурд. – Может, вы денег хотите или в рог получить?
– Нам нужно надежное укрытие в Бункере. Так, чтобы мы могли продолжить работу. Прежнее жилище, скажем так, требует небольшого ремонта, – тактично, чтобы не задеть чувств Кибура, сказал я.
– Неудивительно, у этой рыжей задницы все время то крыша протекает, то в окна сквозит, – вставил едкое замечание Сигурд.
– Что ты несешь, смрадный ты человек, пухлый ты вротер, – возмутился Кибур, поперхнувшись пивом. Пена фонтаном рванула из бутылки.
– Говорю что есть. Ни слова от себя. Про этого рыжебородого всегда говорили, что у него руки из одного места растут, там, где у почтенных гномов седалищный нерв припрятан, – не испугался грозного Кибура Сигурд. – Что же, про ваше дело скажу. Могу вам помочь. К Слепому Али вам идти не стоит. Вам нужна конфиденциальность, а у Али очень болтливые сотрудники. Настала пора вам познакомиться с Кристиной.
Кристина мне понравилась с первого взгляда. Судя по восторженному виду Балу, на него она тоже произвела впечатление. Только Кибур остался равнодушным к ее прелестям. Хотя тут было, на что посмотреть. Жгучая брюнетка с аппетитными формами и ярким выразительным лицом царила на двенадцатом уровне Бункера, который носил негласное название «У мадам Жижинды». Судя по названию, здесь располагался обыкновенный бордель, но когда мы переступили порог этого заведения, начали закрадываться сомнения, настолько ли он обыкновенный.
Дверь заведения открыло нам странное бесполое существо, больше похожее на двухметрового богомола в восточном халате и тюбетейке. Такое чудо природы я раньше не встречал. Кажется, в последнее время весь мир ополчился на меня и только и мечтает, что удивить меня, показать, что я не настолько всезнающее существо, что есть еще, чем меня можно поразить прямо в сердце.
Сигурда богомол совершенно не смутил. Он бесцеремонно отпихнул его в сторону и вошел в холл, увлекая нас за собой.
– Где Кристина, противная девчонка? – спросил он у богомола.
Тот только развел руками, но продолжать расспросы не пришлось. Кристина вышла к нам сама. Это появление было подобно снисхождению богини к смертным. Так, наверное, древние греки трепетали перед появлением прекраснейших созданий из других миров, которые любили заглянуть на огонек в наш мир.
– Почтенный Сигурд, что забыл ты в наших краях? – голос у нее был с хрипотцой, очаровывающий и внушающий тревогу, гибель чувствовалась за этим голосом.
– Кристина, душка моя, у меня тут есть трое сорванцов, которых надо спрятать до поры до времени. Они лишились дома и теперь отчаянно страдают без крыши над головой. Репутация у них так себе, поэтому и надо припрятать их задницы, чтобы никто не нашел место их обитания.
Никогда бы не подумал, что такой гном, как Сигурд, может быть настолько ласков. С каждым днем жизнь становится все чудесатее, и чудесатее.
– Сделаем все в лучшем виде, – пообещала фея. – Следуйте за мной.
Нам выделили шикарные апартаменты из трех комнат, больше напоминающие будуар наложниц арабского шейха. Все в подушках, коврах и кружевных занавесочках. Кристина пообещала, что нас никто здесь не потревожит, заверила, что мы в полной безопасности, и сказала, что если нам что-то потребуется, то не стесняйтесь, звоните. После этого она покинула будуар. Мы проводили ее восторженными взглядами, напрочь забыв обо всех передрягах, в которые умудрились вляпаться.
Некоторое время даже сидели в молчании, пытаясь собраться с мыслями. Все-таки у меня давно не было девушки, у Балу тоже затишье на личном фронте, постепенно перерастающее в засуху. Так нельзя. Вот разберемся со всем этим дерьмом и сразу на амурный фронт, подвиги совершать, пообещал я себе.
– Не подскажешь, как там друг Ази поживает? – спросил неожиданно Кибур у Сигурда.
– Я тебе не говорил, что Азинобинокрофт приходится мне троюродным племянником? – поинтересовался Сигурд.
Ну и имена у этих гномов. Просто так и не выговоришь. Интересно, с чего это Кибур интересуется здоровьем неизвестного нам гнома.
– Даже так, – удивленно покачал головой Кибур.
– Вот-вот. Шалопай еще тот. Недавно жениться удумал. Взял отпуск и свалил на родину. Вот вернулся недавно. Жену дома оставил, а сам назад.
– Скажи, а Ази до сих пор работает в Хранилище?
Вот теперь стало понятно, куда Кибур клонит. Клинья под Хранилище подбивает, почву прощупывает, как Черный Горн достать. Молодец, гном, хитрая задница, ничего не скажешь.
– Сидит себе на кухне в ресторане, носу на свободу не высовывает. Я думал, после того как он женится, что-то изменится, попросится на передовую, ан нет. Вернулся к себе за плиту и продолжает чахнуть. А чего это ты вдруг об Ази спрашиваешь? – насторожился Сигурд.
– Дело у нас одно неоконченное осталось. Денег я ему задолжал, подумал, что отдать пора, – неумело соврал Кибур, а Сигурд сделал вид, что ему поверил.
– Ладно, ребятки. Мне уже пора. Славно, что вы мне спать не дали, но завтра работы много, поэтому всем пока.
Сигурд помахал нам волосатой лапой и покинул будуар.
– Так. Всем спать. Завтра начнем готовиться к визиту в «Голиаф». Давно я не был на балу. Если честно, вообще ни разу. Эй, Балу, пойдем на бал, – отдал я распоряжение.
Судя по недовольным физиономиям моих товарищей, идея им не нравилась, но я не видел другого выхода. Очень много вопросов у меня накопилось к Радже Сингху. Я бы даже сказал слишком много.
– Семен, ты думаешь, это хорошая идея? – спросил Балу.
– Если у тебя есть другая идея, готов выслушать, если нет, то следуй за мной.
– Может, Виктору Степановичу позвонить да стрелку назначить. Расскажем все, что знаем, а он что-нибудь придумает, – предложил Балу.
Я тоже об этом думал, только вот идея мне не нравилась. Если идти на поклон к шефу, то это значит сдаться, сесть под замок, пока кто-то не решит мои проблемы. Виктор Степанович, конечно, приложит все усилия, чтобы прижать «Голиаф» к ногтю, но у меня нет никаких доказательств, кроме пробужденных воспоминаний. Получится мое слово против слова «Голиафа», а это гнилой расклад. Вот если мне удастся собрать доказательства против Раджи Сингха, тогда можно и к Степанычу на поклон идти. А лучшее доказательство виновности – это чистосердечное признание. Именно за этим я и собирался заглянуть на осенний бал в резиденцию «Голиафа».
