– Получается так, – сказал Барт. – Вероятно, имело место применение неизвестной нам пока технологии. Тень занимается торговлей контрафактом. Предполагаю, он имеет доступ к новым разработкам, которые и применил. И мы оказались к этому не готовы. Наши спецы сейчас сканируют пространство ресторана на предмет открытия пространственных порталов. Если что-то было применено, то мы найдем остаточный энергетический след.
– То есть все-таки он открыл частный портал? Так считаете? – уточнил Виктор Степанович.
– Другого разумного объяснения я не вижу, – сказал Барт.
– Почему мы не были готовы к такому?
– Технологии такого уровня в частные руки не попадают. Индивидуальный портал, даже если и существует, стоит очень больших денег. И я о таком не слышал, – ответил я.
– Плохо слушал, значит, – отрезал Виктор Степанович. – Теперь по существу. Что удалось узнать у Тени?
– Он назвал имя заказчика. Это директор «Терракорпа» Паук.
Моя новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. На некоторое время в кабинете повисло молчание.
– Ситуация очень щекотливая, – нарушил молчание Виктор Степанович. – Паук – фигура значимая, птица высокого полета. Просто так на голом обвинении Ардова его не свалить. А если мы начнем шатать трон под директором «Терракорпа», это сделает землян уязвимыми на бирже. Начнется передел власти. Нас попытаются оттеснить от ключевых постов. Убрать землян из всех надзорных комиссий на бирже. Это приведет к серьезному ослаблению позиций Земли, и в итоге мы потеряем контроль над биржей. Паук – фигура того масштаба, что выбив из основания пирамиды, можно обрушить саму пирамиду.
Виктор Степанович поднялся из-за стола и стал расхаживать по кабинету, заложив руки за спину. Вид у него был задумчивый и важный.
– А может, просто на прием к Пауку сходить и попросить вернуть «Колыбели»? – предложил Балу.
– Так он тебе и отдал. Руками разведет в стороны и скажет: знать не знаю. Ведать не ведаю ни о каких «Колыбелях». И будет прав. У нас кроме слов Ардова ничего, пшик и дырка от гаечки, – возразил Виктор Степанович.
– А если надавить, взять в силовой оборот, да прижать к ногтю? – не унимался Балу.
Глаза у него горели, кулаки чесались, так и рвался в бой.
– Это ты кого в оборот взять решил? Паука что ли? Тогда тебе флаг в руки и венок поминальный на шею. Не тот Паук человек, чтобы позволить простому оперативнику СББ условия себе диктовать. Тут тонко действовать надо, по уму. А не ломать дров.
Виктор Степанович встал за моей спиной. Я чувствовал мощь, исходящую от этого человека. А человек ли он? Может, демон в людском обличии или ангел, сошедший из других миров, чтобы разруливать наши проблемы. Давно за шефом иномирянское происхождение подозревал. Да доказательств не было.
– Надо учитывать и «Голиаф». Они очень обижены на тебя, Ардов, ведь ты похитил главу торгпредства. Следствие не ведется. Никто не ищет Раджу Сингха. Главный преступник разгуливает по улицам безнаказанно. Вишну Рейдж засыпал мой офис жалобами, нотами протеста. Проходу не дает.
– А это что за фрукт? – не удержался я от вопроса.
– Временно исполняющий обязанности главы торгового дома «Голиаф». Высокая шишка. В прошлом заместитель Раджи Сингха. Он убежден, что мы покрываем преступников. Уже подал прошение в Совет Большой Торговли с просьбой собрать внеочередное собрание для рассмотрения деятельности СББ. Так что по канату над пропастью ходим. Очень опасно. Больше прятать Раджу мы не можем.
Виктор Степанович повысил голос. Это означало, что сейчас он перейдет от рассуждений к прямым приказам.
– Бартоломью, подготовь все материалы для Совета Большой Торговли, прессы и «Голиафа» по вопросу ареста Раджи Сингха и предъявлении ему обвинений в убийстве и незаконной деятельности на бирже. Берем Раджу в официальный оборот.
– Давно пора, шеф, – заявил Балу.
У него сегодня просто всплеск творческой активности, замешанной на верноподданнических чувствах.
– Спасибо, Игорь Петрович, вашего одобрения мне только и не хватало, – резко высказался Виктор Степанович.
Балу смутился. Отшили, как мальчишку. Больше он ни слова за все совещание не произнес.
– «Голиаф» будет стремиться отыграться за Раджу Сингха. Мы вывели из игры очень крупную фигуру. В другое время и при других обстоятельствах это могло бы привести к началу торговых войн. Все еще помнят Первую торговую войну, после которой к власти в нашей стране пришли красные, и биржа на долгое время перешла в полуподпольное состояние? А страшную войну сорокового – сорок пятых годов прошлого века? Мы не можем допустить подобного. Голиаф надо держать на коротком поводке. Не допустить конфронтации на рынке. Поэтому после предъявления обвинений и всех необходимых процедур Раджу Сингха надо отдать его соотечественникам.
Виктор Степанович вернулся в кресло, достал из ящика стола сигареты неизвестной мне марки, есть подозрение об их иномирянском происхождении, и закурил. Комната наполнилась ароматным дымом.
– Что будем делать с Пауком? – спросил я, понимая, что глава «Терракорпа» сумеет избежать наказания.
– Попробуем вернуть «Колыбели» мирным путем. Для этого на переговоры пойдешь ты, Ардов. Мне светиться нельзя. Я не могу играть на авторитете Паука. После этого мне в СББ больше не работать.
Виктор Степанович пристально посмотрел на меня. В его глазах я прочитал приговор своей карьере. Я уже успел насолить Пауку, физиономию ему малость поправил, а теперь еще открытая угроза его персоне, исходящая от меня. Это он мне вовек не простит. Так что, как бы ситуация не повернулась, мне в СББ больше не работать. И мечтать о том, что я когда-нибудь встану у руля конторы, заменив шефа, не стоит. Паук меня со свету сживет, если я останусь в ведомстве. Получается, Виктор Степанович решил меня в размен отправить. Обидно до чертиков. Такой подлянки я от него не ожидал. Хотя, с другой стороны, был ли у него выбор? Я итак увяз во всем этом дерьме по уши. Нового человека под гнев Паука подставлять нецелесообразно. Есть вероятность потери двух фигур. Тут Степаныча понять можно. Дружба дружбой, но интересы конторы превыше всего.
Я не долго колебался. По сути у меня и выбора-то не было. Я эту кашу заварил, мне и хлебать сполна. Выдайте мне ложку побольше. К тому же хотел я посмотреть в холеное наглое лицо Паука, когда буду перед ним пасьянс обвинений раскладывать. А еще я очень хотел спросить у него, зачем он Фомича в расход отправил. Чем ему наш добрый запойный аналитик помешал? Думать о том, что буду делать, получив волчий билет в СББ, не хотелось. Перейду на нелегальное положение, как Кибур. Стану диссидентом. А что? Чем не карьера?
Виктор Степанович видел всю глубину моей душевной борьбы. У меня все чувства на лице отражались. Но с ответом не торопил. Сидел и выжидал.
– Хорошо. Я пойду к Пауку. У меня к этому гаду свои счеты, – наконец огласил я свое решение.
