Люди часто не боятся смерти и других людей с оружием, иногда это наоборот действует, как красная тряпка на быка. Они готовы драться, скалясь и бросаясь в драку, словно берсерки. Но очень многие, даже такие храбрецы, боятся неизведанного, страшного и безобразного. Не все, конечно, некоторые могут и на того же Чужого броситься с ножом, но подавляющее большинство побежит. Это инстинкт, заложенный природой. И если человек с мечом известное зло, против которого вполне можно сражаться и выжить, то безобразное существо пока что непонятное, неизведанное, а значит, вполне возможно, сто процентов смертельное.
Мои нити устремились вперёд. Я открыл глаза, наблюдая за ними. Многие тысячи тончайших, будто паутина нитей, ощерились в сторону всадников. Со стороны я, наверное, напоминал странного дикобраза. Длина нитей была чуть больше ста метров. Помнится, я говорил, что мои нити весьма самостоятельные и любопытные, наверное, поэтому их длина постоянно увеличивается. Словно пытаясь познать мир вокруг, они стремятся стать как можно длиннее.
Я неоднократно наблюдал, как в спокойном состоянии нити шевелятся, ощупывают любой предмет, который попадался им на пути. Они вели себя так, словно ребенок, сильно нуждающийся в тактильных контактах для изучения внешнего мира.
– Король с нас голову снимет, если мы не вернем ему мастера целым, – услышал я голос капитана. Кажется, его зовут Рубьен. Я мало общался с ними, будучи занят постоянно своими делами.
– Самим бы вернуться, – буркнул совсем еще молодой голос.
– Поверь, – осадил его Рубьен. – Если мастер погибнет, то нам лучше забыть о возвращении в Хонор навсегда.
А ведь он прав, я знаю, что Райнер на самом деле не мягкотелый добряк. Без нужды, конечно, ужасы творить не будет, но если надо, то и казнит, и по-тихому прикажет удавить, и отомстит жестоко. Не скажу, что я прямо бесценный для него, но потерять меня ему бы не хотелось, по той причине, что с моими плетениями ему можно не так сильно опасаться быть убитым. Без меня ему просто придётся быть более осторожным, и только. Но парням он точно голову снимет, в этом Рубьен прав.
Открыв глаза, вздохнул. Из-за сплотившихся людей пришлось немного сдвинуться вбок, так как ноги впереди стоящего человека мешали. Что ж, наши работники ножа и топора, на местный лад, неслись к нам, аж пыль позади столбом стояла. Они что-то там кричали, кажется, даже улюлюкали.
Перевел взгляд на нити. Мне показалось, что они даже слегка вибрируют, будто от нетерпения. Нити, обычно напоминающие извивающиеся нитки, сейчас выглядели будто острые и тонкие иглы.
Когда шармахи почти доехали до нас, я медленно закрыл глаза и попросил магию не осторожничать. И почти сразу ощутил, как все нити нашли свою жертву. Обычно я мягко присасываюсь к ауре людей, за редким исключением, сейчас же я буквально пронизывал её. Длины нитей хватало, чтобы не только проникнуть в ауру, углубиться в неё, но и обвернуться вокруг человека несколько раз.
Итак, готовы, уважаемые зрители? И даже если вы не готовы, любуйтесь.
– Храни нас Верховный Дух нашей бескрайней пустыни.
Перед моим внутренним взором возник знакомый почти каждому жителю моего прошлого мира облик. Чужой резко обернулся и оскалил свою пасть, пронзительно закричав, неестественным, совершенно чуждым человеку голосом.
Кроме этого, я будто нашептывал, что здесь опасно, смерть ужасная и болезненная. Я чувствовал, как где-то в груди зарождалось нечто и словно выплескивалось наружу по нитям.
Долго ждать не пришлось. Дикий, животный страх рухнул на меня лавиной, пришлось даже отстраняться. Послышались крики, кашель кахоров, какой-то визг, ругань.
– Что происходит? – сквозь всю какофонию звуков услышал я голос Алима. – Мастер?
Я открыл глаза, наблюдая, как совсем недавно несущиеся на нас во весь опор шармахи стремятся оказаться как можно дальше. Те немногие, кто все-таки смог преодолеть внушенный мною страх, последовали за своими отступающими товарищами, понимая, что произошло что-то странное, а странное в понимании многих является синонимом опасного.
Когда шармахи покинули зону, в которой я мог бы достать их нитями, то я расслабил их, позволяя, как обычно, исследовать окружающий мир и вести себя как им вздумается.
Но молчал и сидел до тех пор, пока последний шармах не скрылся за далёким барханом. И только потом поднялся, нашёл своего кахора, достал сосуд, который тут заменял флягу, и отпил прохладной воды. На сосуд пришлось тоже накидывать плетение охлаждения, так как пить горячую воду то еще удовольствие.
Кому-то мое молчание могло со стороны показаться загадочным, на самом деле я просто обдумывал, стоит ли нам вернуться или же продолжать путь. Если возвращаться, то из-за этого мы потеряем почти неделю. Два дня сюда, потом обратно, затем снова два дня сюда, итого шесть, плюс потом снова два дня до столицы. Даже больше недели. А если не возвращаться, то можно снова подвергнуться нападению этих молодчиков, которые через какое-то время отойдут от испуга. Да, они сто процентов снова полезут к нам.
Хм, но возвращаться я точно не хочу. Значит, прибегну к старому способу.
– Наберите мелких камней, пока едем, я превращу их во взрывающиеся. Кто-нибудь был в Дее, когда зачарийцы осаждали город?
– Да, мастер, я был. Я знаю про эти камни, – ответил Рубьен, тут же принимаясь отдавать указания. Все мгновенно разошлись. Кажется, даже те, кто не был тогда в осажденном городе, и так знали, что такое взрыв-камни.
– И многих вы можете обратить в бегство, ничего не делая при этом? – спросил Алим как бы заинтересованно, но при этом чувствовалась от него тревога.
Кажется, настал тот момент, когда восхищение чужими способностями перерастает в тревогу и опасение.
– Это не так легко, как может показаться, и нет, не многих и не часто.
Говорить правду я не собирался, надеясь, что меня хотя бы выпустят теперь из Мансура. Ссориться с Райнером им сейчас не с руки, но я понимал, что в большинстве своём благодарность власть имущих часто очень кратковременна, а порой её и вовсе не существует. Сегодня, пока они еще помнят, что я для них сделал, можно спать с одним открытым глазом, но уже завтра лучше и вовсе не ложиться.
Алим натянуто улыбнулся и тревожно посмотрел туда, где скрылись шармахи. Чуть позже, когда все набрали камни и продолжили путь, я нет-нет да ощущал на себе его взгляд и направленные в мою сторону эмоции.
Вздохнул, верно, в этом и не только мире, делая добро, будь уверен, что твоя спина хорошо прикрыта, иначе тот, кого ты поставил на ноги, может запросто воткнуть в твою спину кинжал.
Любой маг, хоть сколько-нибудь сильный, всегда будет опасен и невыгоден для любой другой страны, кроме своей собственной. Да и в своей, пока ты покладист и не представляешь опасности, ты будешь нужен, но если захочешь чуть больше свободы, готовься. Маги это оружие, а оружие, в понимании людей, должно точно знать своё место, иначе его лучше уничтожить, пока оно рано или поздно не будет направлено против них самих.
