Увы, магия смерти так просто не проходит. Для всех, но в особенности для её верных последователей. Хотя сами некроманты и иже с ними не считали глухое, могильное спокойствие и иссушающее равнодушие таким уж недостатком. Потому что там, где иные сгорали на волне собственных эмоций, по дурости летя вперёд очертя голову, маги смерти дожидались удобного момента и били. Естественно, на поражение, без промаха и не оглядываясь. Сожаление – удел других.
Ещё один смешок сорвался с губ Лаура. Лёгкое движение пальцев – и в раскрытую ладонь влетел бокал из тонкого стекла, тут же наполнившийся бордовым, почти чёрным вином. Полукровка пригубил хмельной, пряно-сладкий напиток, прикрывая глаза и размышляя над тем, как действовать теперь… При вновь открывшихся обстоятельствах и несколько изменившихся приоритетах.
Магистр Джавир принял решение пойти путём мага смерти ещё в раннем, сопливом детстве. Не признанный родом бастард, росший в бедной деревеньке изгоем и отщепенцем, вынужден был быстро повзрослеть. Семья кузнеца, в которой он волей Хранителей родился, не отличалась ни богатством, ни известностью. Отец – Лаур поморщился от отвращения, – если можно его так назвать, если не работал, то пил. А если не пил, то работал, не выбираясь из кузни и не обращая внимания ни на детей, ни на супругу, ни на окружающий его мир.
Впрочем, это устраивало всех. Потому что если отец всё-таки вспоминал о существовании своей семьи, то отыгрывался на жене и детях. Старшие успевали спрятаться или отделаться воспитательными подзатыльниками, а вот Лаур…
Да, сколько раз местной знахарке пришлось вправлять ему кости, сводить синяки и лечить раны! Он сбился со счёта на первом десятке, а потом просто стискивал зубы и ждал. Ждал удобного случая, чтобы ударить в ответ, ждал терпеливо и долго. Ненавидел слабость, ненавидел мать и сводных братьев, ненавидел безразличных ко всему жителей деревни! И ждал.
Не напрасно, кстати. Словно услышав его проклятия, молитвы и просто тихие жалобные стоны, пробудился дар, исполняя все самые заветные мечты. Дар необузданный, сырой, почти не поддающийся контролю. Самый желанный и самый своевременный в его жизни.
Джавир хмыкнул, припоминая, как задыхался так называемый папаша в тисках колючей ледяной магии смерти. Как плакала и молила о пощаде мать, и он её не тронул. Не из жалости и не в память о том, что она родила его, нет. Просто уже тогда, видя, как она пресмыкается перед мужем, как стелется перед любым мужчиной, Лаур пришёл к вполне закономерному выводу: женщины недостойны того, чтобы считать их личностью. А если она не личность, то какой смысл тратить на неё время и силы? Всего лишь вещь, собственность, в чём-то полезная, в чём-то забавная, но не более того. И чем дольше Лаур жил на свете, чем больше видел, тем больше убеждался в своих выводах. Признавал некую пользу, которую могли приносить женщины… Только кем-то достойным не считал в принципе. И откровенно не понимал тех, кто ставил этих… существ рядом с собой и называл заслуживающим этого. Называл Равной. Слишком много чести, если подумать. Слишком много.
– Равная самого Реес’хата… – задумчиво протянул Лаур, покачивая в пальцах полупустой бокал. – Мертвец, восставший так некстати. Существо, превратившее сильного, жёсткого, истинного дракона в послушную цепную зверюшку… Как не вовремя ты решила вернуться! А впрочем…
Полуэльф сощурился, оценивая мелькнувшую в голове идею. Кроме силы, Лаур ценил ещё и власть. Это пьянящее ощущение вседозволенности и подчинение, вынужденное и от этого ещё более сладкое, когда ты знаешь, что тебя ненавидят, ощущаешь это собственной кожей, но поделать никто ничего не может. Потому что ты – сильнее.
Вот только власть… Это такой непонятный зверь, которого очень нелегко схватить. Джавир пробовал поднять бунт в Гильдии некромантов, но быстро отказался от этой идеи. И не потому, что у него не получилось бы. Просто объективно Реес’хат не зря был бессменным главой на протяжении очень-очень долгих лет. Его опыт, знания, сила были неоспоримы. А после того, как некоторым особо ретивым, решившим проверить на прочность чешую его сына, выпало «счастье» столкнуться с драконом, защищающим своё гнездо, рисковать вновь выводить его из себя никто не станет. Скорее пошлют куда подальше и продолжат тихо-мирно заниматься своими делами. И несмотря на всю свою самоуверенность, магистр Джавир вынужден был с ними согласиться. Ибо суицидальными наклонностями точно никогда не страдал. И жить хотел достаточно долго. Во всяком случае, столько, чтобы успеть не только получить долгожданную и такую желанную власть, но и попользоваться ею.
Вопрос только в одном: как этой самой власти достичь?
Не имея рода, титула и хоть какой-то поддержки, кроме собственной силы и магии, сложно достигать чего-то существенного. Да, есть в гильдии, кто пойдёт за ним. Но что выбрать самому Лауру? За место Реес’хата биться он не собирается совершенно, уже отбросил эту идею как нежизнеспособную.
Пальцы бездумно вертели тонкую ножку бокала, болтая остатки вина на самом донышке. Джавир прикрыл глаза, пытаясь уловить мелькнувшую в голове мысль. И мягко усмехнулся, наконец сообразив, что именно так усердно царапало сознание.
– Воистину! – довольно воскликнул Лаур, допивая вино и широко улыбаясь. – Правильно говорят люди: где-то теряешь, где-то находишь. Место главы Гильдии некромантов не получить? Не страшно. В конце концов, это не единственная гильдия в нашем мире… И кажется, я знаю ту, что прекрасно мне подойдёт. К тому же она, увы и ах, так скоропостижно потеряла большую часть своих членов и потерпела сокрушительное поражение… Поэтому вряд ли станет сопротивляться и противиться изменениям, не так ли? Правда, придётся подкорректировать свои планы. И уколоть магистра Реес’хата побольнее, лишив его того, чем он так дорожит…
Тихий смешок перерос в полноценный смех, ласковый, в чём-то даже нежный. Полуэльф был счастлив. Не до конца, не полностью, но уже ощущал, предвкушал неплохое развлечение. Пока Джавир находит оставшихся членов бедной Гильдии игроков, пока устанавливает свою власть, где силой, где убеждением, где шантажом, можно продемонстрировать одному дракону, что он – не всесилен. И что его семья, то, чем он так дорожит, и то, чем так гордится, – это не сила его. Это – его слабость. И она рано или поздно приведёт его к гибели.
Подняв руку, Лаур сделал замысловатый жест, покрутив кисть и сплетая заклятье. Вестник материализовался перед ним в виде летучей мышки, яростно размахивая крыльями и ожидая послание и имя адресата.
«Жду тебя на нашем месте. Планы поменялись. У меня для тебя, Нар, новое задание. Тебе понравится!»
Щелчок пальцев – и вестник стремительно исчез, пройдя призрачной тенью сквозь каменную кладку стен. Магистр Джавир прикрыл глаза, приготовившись ждать. И спустя полчаса в дверь его комнат отрывисто, но очень уверенно постучали.
Его подневольный помощник отличался поразительной пунктуальностью, но хромающей исполнительностью. Впрочем, полуэльф не считал это таким уж большим недостатком. И верил, что у господина Нара ещё будет возможность выполнить данное когда-то обещание.
– Входи, мой друг… – улыбнулся полукровка, щелчком пальцев отпирая засовы и пропуская полуночного гостя внутрь. – У меня к тебе есть очень заманчивое предложение…
