– Сюрприз с секретом внутри, да? – тепло улыбнулась я, проведя пальцами по тёмному металлу.
В душе царило странное спокойствие, лишь иногда нарушаемое тихим перезвоном тонких струн, связывающих меня и мою семью в единое целое. Больше не будет пугающей пустоты и неизвестности. Больше не будет одиночества, съедающего меня изнутри, и страха оказаться ненужной. Разве можно цепляться за эту отговорку, когда ощущаешь любовь, ласку и порой смертельную необходимость?
– Конечно. – Словно понимая, о чём я думаю, Хаос коснулся кончиками пальцев моего подбородка. – Ребёнок, я всегда буду рядом, ты же знаешь. Мы будем рядом, все мы. Но ещё раз пережить тот кошмар я совершенно не горю желанием. Ты совершила глупость, Кора, загнав себя в ловушку магического огня. Эта игрушка, – кивок на браслет и тихий, нежный смешок, – несмотря на внешнюю хрупкость, способна пробить любые стены и заклинания с заклятиями и проклятиями. И я очень надеюсь, что она тебе всё-таки не понадобится.
– Ня! – громко пискнул шур’шун, подтверждая слова своего владельца.
Он уселся около наших ног, задрав мордочку и распушив хвост, и так активно выражал своё возмущение моим поведением в прошлом, что удержаться было выше моих сил. И я тихо облегчённо засмеялась, уткнувшись лбом в его плечо. Почти беззвучно откликнувшись:
– Я тоже надеюсь на это, пап…
– Не смей меня больше бросать, ребёнок. – Крепко сжав меня, Хаос оставил лёгкий поцелуй на моём лбу. – Не смей…
Один крохотный шаг назад, прыжок верного шур’шуна на руки хозяину, и отец растворился в вихре портала. Наплевав и на защиту Академии, и на то, что это невозможно без ведома директора данного учебного заведения. Когда это Хаоса волновало чьё-то мнение? И когда он следовал установленным правилам? Кажется, как-то Авитмиль выдала отличную фразу, характеризующую нашего отца лучше всего в этом мире: «Что разрешено, то неинтересно, а что запрещено, то всегда работает лучше всего!» Сдаётся мне, это был девиз одного любопытного нелюдя всю его жизнь. И изменять ему он не собирался и впредь.
– Обещаю, – тихо шепнула я, машинально поглаживая пальцами края браслета и чувствуя, как ускоряется бег времени, возвращаясь к своему исходному состоянию.
А меня, так и оставшуюся стоять посреди комнаты босыми ступнями на толстом ковре, обнимают за талию. Вовлекая в новые, не менее родные и не менее необходимые объятия. Я тепло улыбнулась, закрывая глаза и отпуская последние крупицы страха, ещё затерявшегося в моей душе. Потёрлась щекой о родное плечо, вздыхая:
– Доброе утро, дракончик…
– Кора. – Сеш’ъяр не стал ничего спрашивать, только крепче прижал к себе, словно пытаясь удостовериться, что я никуда не делась. И никуда не собираюсь деваться. – У нас были гости?
– Ага. – Я мягко улыбнулась, погладив по волосам сына, обнявшего меня за ноги. Дэни тихо заурчал, потёршись щекой о мою ладонь. – Незваные, но долгожданные гости.
– Деда Хос? – понятливо заметил сын, доверчиво заглядывая мне в лицо. – Ма-ам, а почему он не оста-а-ался?
– У деда дел много. – Я отстранилась от своего дракона и, наклонившись, подхватила мелкого на руки. Чмокнула его в нос и улыбнулась. – Но он обязательно ещё наведается.
– Правда? – подозрительно сощурился мелкий, поглядывая то на меня, то на отца. И выдал: – Хочу в библиотеку! Можно мне в библиотеку? Па-а-ап! Ты обещал!
– Иди, вымогатель, – страдальчески вздохнул Сеш’ъяр, забрав у меня ребёнка и спустив его на пол. – Только веди себя нормально, сын. Боюсь, наши студенты не переживут ещё одного явления недовольного жизнью и тобой библиотекаря.
– Ура! – подпрыгнул мелкий, окинул нас влюблённым взглядом и, обернувшись в дракончика, удрал в сторону выхода.
Видя такой воинственный настрой своего ребёнка, я искренне посочувствовала незнакомому мне библиотекарю. Мелкий охоч до знаний и если уж вцепится в несчастного хранителя оных, то последнему в любом случае, независимо от того, что он пообещал отцу, несдобровать.
– Библиотека выстоит? – заинтересованно посмотрела я на Сеша, вновь заключившегося меня в объятия.
Он только плечами пожал, счастливо улыбаясь и продолжая крепко прижимать меня к себе. И ничего не говорил, переплетая наши пальцы, поглаживая мой живот…
Я замерла, задумавшись над тем, что сказал отец. Беременность. Ребёнок. Наш с Сешем, общий. Выживший, несмотря ни на что, и боровшийся за жизнь вместе со мной. Маленький человечек, у которого пока нет ни имени, ничего. Крохотный, беззащитный… Любимый. И нужный, необходимый как воздух.
– Сеш… – начала говорить я и осеклась, понимая, что не знаю, что сказать и как. Просто не представляю. – Я…
– Мм? – отвлёкся дракон от своего самозабвенного занятия.
Он физически не мог не прикасаться ко мне и поэтому гладил, прижимал к себе, баюкал, убивая собственных демонов. И выглядел в этот момент таким ранимым, что я только вздохнула и отрицательно покачала головой:
– Ничего. Просто я тебя люблю, дракончик…
– Ко-ра-на…
Я закрыла глаза, положив голову ему на плечо. Ней’рат мне много чего рассказал. В том числе и о том, почему, несмотря на свою увлечённость, он не станет пытаться отобрать меня у золотого дракона. На мой вопрос «почему?» рассмеялся и сказал, что я для него всего лишь сокровище. Редкий зверёк. Интересный, но не более того. А для золотого дракона я и мой сын – это вся его жизнь, весь он. Но если честно, Рат жутко завидует директору Академии некромантии. Ведь Сеш’ъяр Реес’хат получил то, что удаётся найти далеко не каждому. Он получил свою Равную. Ту, что по праву займёт место рядом с ним и пройдёт весь жизненный путь, до конца. И у меня не было причин не верить чёрному дракону. Рат мог быть кем угодно. Но он никогда не врал. Разве что периодически талантливо недоговаривал.
Сеш’ъяр Реес’хат
– Тебе сколько лет, Сеш? – Вопрос прозвучал буднично и как-то устало.
И судя по тому, как скептично смотрела на меня Корана, она всерьёз задумалась над этим. Во всяком случае, моя любимая женщина с искренним недоумением разглядывала то, что по идее было попыткой нарисовать простую печать по образцу.
Она озадаченно почесала бровь и склонилась ниже, вглядываясь в линии и чёрточки, выполненные ярко-алыми чернилами. И даже мой покаянный вздох не произвёл на неё ровным счётом никакого впечатления. Оставалось только опустить взгляд и усиленно рассматривать носки своих сапог. И узор на ковре. Настолько интересный и притягательный, что не приведи Хранители оторваться от изучения их!
– Сеш… – Тихий утомлённый вздох, и краем глаза я заметил, как она осторожно передвинулась, пытаясь сесть поудобнее. После чего недоумённо поинтересовалась, скребя ногтем по бумаге: – Скажи на милость, ты зачем тут человечков каких-то нарисовать додумался?
И что на это ответить? Что повёлся на провокацию мелкого и решил развлечься? Что осознал всю глубину собственной некомпетентности в этом разделе магии и мужественно решил испортить то, что ещё не успел даже сделать, окончательно и бесповоротно? Или что до дрожи, до безумия хочется, чтобы она подошла к столу, обхватила мою руку своей, переплетая пальцы и помогая выводить очередной вариант печати на листе бумаги?
