Блин.
Каррик пойдет вразнос.
Внезапно я снова чувствую себя пятнадцатилетним мальчишкой, который с ужасом ждет очередную из его бесконечных лекций о личной ответственности и приемлемом поведении. Господи, мне только этого не хватало!
– Да, он разозлится как черт, – говорит мама, правильно истолковав мое тоскливое лицо. – Мы замечали, что творилось что-то странное. Ты резко переменился – подумать только, из-за того, что тебя затащила в постель моя лучшая подруга.
Мне тут же захотелось немедленно провалиться сквозь пол.
– Мама, это было и прошло, прошло. Она не причинила мне никакого вреда.
– Кристиан, я слышала, что ты сказал. Я слышала ее холодный ответ. Подумать только…
Она прижимает пальцы к губам. Внезапно ее глаза впиваются в меня, и я вижу в них ужас.
Блин. Что еще?
– Нет! – шепчет она.
– Что?
– Нет, нет. Скажи мне, что это неправда! Потому что иначе я найду старый пистолет твоего отца и застрелю эту сучку.
Мама!
Что?
– Я знаю, что Элена любит экзотику, Кристиан.
Во второй раз за этот вечер у меня все холодеет внутри. Блин. Скорее всего она ничего не знает.
– Это был просто секс, мама, – торопливо бормочу я, стремясь закрыть эту тему. Нет уж, я ни за что не раскрою перед ней эту сторону своей жизни.
Она смотрит на меня, прищурив глаза.
– Мне не нужны мерзкие подробности, Кристиан. Потому что это все мерзко и постыдно. Какая женщина может делать такое с пятнадцатилетним мальчишкой? Это отвратительно. Подумать только, а ведь я делилась с ней всеми своими тайнами. Ну, теперь ты можешь быть уверен, что ее ноги не будет в этом доме. – Она сурово поджимает губы. – И тебе надо прекратить все контакты с нею.
– Мама, хм-м… У нас с Эленой успешный совместный бизнес.
– Нет, Кристиан. Прекрати все отношения с ней.
Я гляжу на нее, онемев. Зачем она говорит, что мне делать? Мне двадцать восемь лет, мамочка.
– Мама…
– Нет, Кристиан, я серьезно. Если ты не послушаешь меня, я пойду в полицию.
Я бледнею.
– Ты не сделаешь этого.
– Сделаю. Тогда я не могла ее остановить, а теперь могу.
– Ты просто сильно рассердилась, мама, и я тебя понимаю, но ты все преувеличиваешь.
– Ничего я не преувеличиваю. Нельзя иметь никаких дел с людьми, которые способны причинить зло несчастному, незрелому ребенку.
Она сердито смотрит на меня.
– Ладно, ладно. – Я поднимаю руки в знак примирения и согласия, и она вроде смягчается.
– Ана знает?
– Да, знает.
– Вот и хорошо. Не стоит начинать семейную жизнь с секретов.
Она хмурится, словно вспоминает какой-то свой личный опыт. Я молча гадаю, что бы это могло быть, но она вскидывает голову.
– Мне интересно знать, что она думает об Элене.
– Она на твоей стороне.
– Разумная девочка. Наконец-то ты встанешь на ноги с ее помощью. Она милая и по возрасту тебе подходит. С ней ты можешь найти свое счастье.
Я улыбаюсь.
Да, я никогда не думал, что могу быть таким счастливым.
– А с Эленой прекрати все отношения. Все. Ты понял?
– Да, мама. Сделаю Анастейше такой подарок к свадьбе.
– Что? Ты с ума сошел? Придумай что-нибудь еще в качестве подарка. Этот нельзя назвать романтическим, Кристиан, – ворчит она.
– Я подумал, ей понравится.
– Честное слово, сын! Просто иногда ты бываешь слишком недогадливым.
– Как ты думаешь, что ей подарить?
– Ох, Кристиан. – Она вздыхает, потом на ее губах появляется слабая улыбка. – Ты действительно не понимаешь шуток. Знаешь, что меня так огорчило?
– Да, конечно.
– Тогда скажи мне.
Я гляжу на нее и вздыхаю.
– Не знаю, мама. Из-за того, что ты не знала? Из-за того, что она твоя подруга?
Она протягивает руку и нежно гладит меня по голове, как делала, когда я был маленький. Это было единственное место, до которого я позволял ей дотрагиваться.
– По этим причинам и потому что она совратила тебя, милый. А ведь тебе так не хватало любви. Тебя было так просто любить. Ты всегда был таким.
У меня защипало в глазах.
– Мама, – прошептал я.
Она обняла меня, уже успокаиваясь, и я тоже прижал ее к себе.
– Ступай и разыщи свою невесту. Я расскажу обо всем отцу потом, когда разойдутся гости. Наверняка он тоже захочет поговорить с тобой.
– Мама. Пожалуйста. Разве обязательно ему говорить?
– Да, Кристиан, обязательно. И я надеюсь, что он задаст тебе взбучку.
Блин.
– Я все еще сержусь на тебя. Но еще больше на нее. – С лица матери исчезают все намеки на улыбку. Никогда не думал, что Грейс может быть такой пугающе суровой.
– Я знаю, – бормочу я.
– Ладно, ступай. Отыщи свою девочку.
Она отпускает меня, отходит к окну и трет пальцами под глазами, убирая смазавшуюся тушь для ресниц. Она выглядит чудесно. Потрясающая женщина, которая любит меня всем сердцем, как и я ее.
Я тяжело вздыхаю.
– Мама, я не хотел тебя огорчать.
– Знаю. Иди.
Я наклоняюсь и нежно целую ее в лоб, чем немало ее удивляю.
Потом отправляюсь на поиски Аны.
Блин. Нелегкая задача.
На кухне Аны нет.
– Эй, бро, хочешь пива? – спрашивает Элиот.
– Попозже. Я ищу Ану.
– Она образумилась и сбежала?
– Заткни пасть, Леллиот.
Ее нет в гостиной.
Она не могла сбежать, правда?
В моей детской спальне? Я стремительно взбегаю по первому лестничному пролету, поднимаюсь на второй. Ана стоит на площадке. Я останавливаюсь на верхней ступеньке, и наши глаза оказываются на одном уровне.
– Привет.
– Привет, – отвечает она.
– Я волновался.
– Знаю. – Она перебивает меня: – Извини – я не могла смотреть на праздничное веселье. Мне надо было уйти куда-нибудь. Подумать.
Протянув руку, она гладит меня по щеке. Я закрываю глаза и утыкаюсь носом в ее ладонь.
– И ты решила, что лучше всего это сделать в моей комнате?
