Взяв мороженое и ложку, возвращаюсь на кровать и опять сажусь на Ану верхом. Она закусывает нижнюю губу, когда я поднимаю крышку и пытаюсь воткнуть ложку в ванильную массу.
– Хм-м… оно еще твердовато. – Я прикидываю, не намазать ли мне мороженым мое орудие, а потом вставить ей в рот. Но оно холодное, и эффект может получиться нежелательный – от холода я просто съежусь.
Получится неинтересно.
– Великолепно. – Я облизываю губы, мороженое тает у меня во рту. – Поразительно, каким вкусным может быть простое ванильное мороженое. – Я гляжу на Ану. Она улыбается мне, ее лицо светится от радости. – Хочешь попробовать?
Она кивает – по-моему, как-то неуверенно.
Зачерпываю еще одну ложку и протягиваю ей. Она открывает рот, и тогда я быстро проглатываю его. Это все равно что отобрать у малыша конфетку.
– Слишком вкусно, чтобы делиться, – дразню я.
– Эй! – протестует она.
– Как, мисс Стил, вы любите ванильное мороженое?
– Да, – отвечает она и удивляет меня, пытаясь сбросить с себя. Но у нас слишком разные весовые категории.
Я смеюсь.
– Ах, мы сердимся! Я бы поостерегся на твоем месте.
Она затихает.
– Хочу мороженого! – хнычет она и обиженно на-дувает губки.
– Ладно уж, мисс Стил, ведь вы так порадовали меня сегодня. – Я зачерпываю мороженое и подношу ложку к ее губам. Она с удивлением смотрит на меня, но раскрывает губы, и я кладу мороженое в ее рот. Моя эрекция усиливается, когда я воображаю, как эти губки смыкаются вокруг меня.
Всему свое время, Грей.
Ласково вынимаю ложку из ее рта и зачерпываю еще мороженого. Ана с жадностью съедает вторую ложку. Оно уже не такое твердое и начинает подтаивать от тепла моей руки, которая держит коробку. Я медленно кормлю ее еще одной ложкой мороженого.
– Эге, вот как можно заставить тебя есть – путем принудительного кормления. Надо иметь это в виду.
Она плотно сжимает губы, когда я предлагаю ей еще. В глазах сверкает вызов, она мотает головой. Наелась. Я наклоняю ложку над Аной. Растаявшее мороженое капает ей на горло, на ключицы. У нее раскрывается рот.
О да, малышка.
Наклонившись, слизываю мороженое языком.
– Хм-м. Мисс Стил, оказывается, так мороженое еще вкуснее.
Она пытается освободить руки, дергает за пояс, но путы крепко ее держат. Следующую ложку я выливаю на ее груди и соски и с удовольствием наблюдаю, как каждый сосок напрягается от холода. Обратной стороной ложки я размазываю мороженое по ее коже. Ана извивается подо мной.
– Холодно? – спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, слизываю сладкие струйки, сосу ее груди, тяну губами за соски. Она закрывает глаза и стонет.
– Поделиться с тобой? – Я беру в рот полную ложку мороженого, немного проглатываю, потом целую Ану и всовываю свой язык и мороженое в ее ждущий рот.
Бен & Джерри &. Ана.
Изощренно.
Я выпрямляюсь и отодвигаюсь назад. Теперь я сижу на ее ляжках и лью из ложки растаявшее мороженое так, чтобы образовалась дорожка от горла до середины живота. Большой комок я кладу на пупок Аны. Ее глаза широко раскрываются, я вижу в них удивление и страсть.
– Ну вот, – предупреждаю я. – Лежи спокойно, иначе все мороженое окажется на постели.
Я опять кладу в рот полную ложку и возвращаюсь к ее грудям, сосу своими холодными губами и языком поочередно каждый сосок. Вылизываю ее тело там, где остались капли мороженого. Она извивается подо мной, ее бедра пульсируют в знакомом ритме.
Ох, малышка, если ты будешь лежать тихо, ты почувствуешь все еще сильнее.
Я съедаю остатки мороженого с ее пупка и вылизываю его языком.
Она липкая. Но не всюду.
Пока еще.
Я стою на коленях между ее ляжками и делаю новую дорожку из мороженого от пупка через лобок к конечной цели. Капаю остатками мороженого на ее набухший клитор. Ана громко кричит и напрягает ноги.
– Тише, тише. – Наклонившись, я медленно дочиста вылизываю ее тело.
– Ох… пожалуйста… Кристиан…
– Я знаю, малышка, знаю, – шепчу я, а язык делает свое дело.
Ее ноги снова напрягаются. Она вот-вот кончит.
Отставив коробку с мороженым (та тут же падает на пол), я вставляю в нее один палец, потом другой, наслаждаясь теплом, сочностью и готовностью принять меня, и ласкаю ее, щупаю, зная, что она близка к оргазму, что он неминуем.
– Вот так, – бормочу я, а мои пальцы медленно входят и выходят из нее.
Она издает сдавленный крик, ее тело бьется в конвульсиях вокруг моих пальцев.
Да.
Я убираю руку и беру пакетик из фольги. И хотя не терплю эти резинки, натягиваю ее на себя за секунду. Стою над ней, жду, когда она опомнится от оргазма, потом резко вхожу в нее.
– О да! – У меня вырывается стон блаженства.
Она божественная.
Моя богиня.
Но она вся липкая. Вся. Я прилипаю к ней при каждом касании, и это немного мешает. Я выхожу из нее и ставлю ее на локти и колени.
– Вот так, – бормочу я и развязываю пояс.
Теперь ее руки свободны. И тогда я сажаю ее спиной вперед на себя. Обхватываю ладонями ее груди, мягко тереблю соски. Она со стонами запрокидывает голову, на мое плечо. Я ласкаю ее, покусываю ей шею и одновременно двигаю бедрами, медленно входя в нее все глубже и глубже. Она пахнет яблоками, ванилью и Аной.
Мой любимый запах.
– Знаешь ли ты, как много для меня значишь? – шепчу я ей на ухо, когда она в экстазе запрокидывает голову.
– Нет, – шепчет она.
Я смеюсь и шутливо сжимаю пальцами ее горло.
– Знаешь, знаешь. Я никуда тебя не отпущу.
Никогда.
Я люблю тебя.
– Ты моя, Анастейша.
– Да, твоя.
– Я забочусь обо всем, что принадлежит мне, – шепчу я и кусаю ее за мочку уха.
Она вскрикивает.
– Правильно, малышка, я хочу слышать твой голос.
Я хочу заботиться о тебе.
Одной рукой обнимаю ее за талию, прижимая к себе, другой хватаю за бедро. И продолжаю входить в нее. Вместе со мной она поднимается и падает, кричит, стонет. Пот течет по моей спине, со лба, по груди, наши руки скользят по телу, когда она садится верхом на меня. Она сжимает кулаки и замирает, ее ноги сжимают меня, глаза закрыты, она беззвучно кричит.
– Давай, малышка, – рычу я сквозь стиснутые зубы, и после этого она взрывается, выкрикнув искаженную версию моего имени. Я следую за ней, и мы вместе погружаемся в блаженную агонию.
