Такая… близость мне непривычна. Я постепенно привыкаю.
Мы возвращаемся к ней. Я снова гляжу по сторонам, не прячется ли где-то рядом Лейла.
Глядя, как Ана собирает чемоданчик, обдумываю диапазон эмоций, которые я испытал за этот день после пробуждения. Накануне в переулке я пытался определить словами то, что чувствовал. Самым точным было слово «беспокойство». Оно определяет мое состояние и теперь. Ана не робкого десятка, я понял это еще до нашей ссоры – она дерзкая и переменчивая.
Изменилась ли она с тех пор, как ушла от меня? Или я изменился?
Мне не помогает и то, что из-за Лейлы возник совершенно новый уровень тревоги. Впервые за долгое время меня переполняет страх. Что, если из-за моих отношений с Лейлой с Аной что-то случится? Ситуация в целом вышла из-под контроля. Мне это не нравится.
У Аны тоже мрачное настроение, и она необычайно молчалива. Смотрю, как она кладет в свой рюкзак знакомый воздушный шарик.
– Ты и «Чарли Танго» берешь с собой? – улыбаюсь я.
Она кивает и отвечает мне прохладной улыбкой. Она либо испугана, либо все еще злится на меня из-за Элены. Либо из-за двадцати четырех тысяч долларов. Либо раздражена на меня за то, что я тащил ее на плече по улице.
Проклятье, есть из чего выбирать. Интересно, о чем она сейчас думает.
– Во вторник вернется Итан, – сообщает она.
– Итан?
– Брат Кейт. Он остановится тут, пока не подыщет себе квартиру в Сиэтле.
А, да, еще один представитель семейства Кавана. Пляжный бездельник. Я его помню, на вечеринке в честь завершения учебы он все время тянул свои руки к Ане.
– Ну вот и хорошо, что ты переедешь ко мне. Ему будет просторнее.
– Я не знаю, есть ли у него ключи. Во вторник мне надо будет сюда приехать. Все, я собралась.
Подхватив ее чемодан, я выхожу с Аной на улицу и быстро оглядываюсь по сторонам, прежде чем запереть дверь. Я недовольно отмечаю, что здесь даже нет охранной сигнализации.
«Ауди» стоит за домом, как Тейлор и сказал. Распахиваю перед Аной переднюю пассажирскую дверцу, но она стоит возле машины и смотрит на меня.
– Почему ты не садишься? – удивленно спрашиваю я.
– Я думала, что сяду за руль.
– Нет, машину поведу я.
– Разве я плохо вожу? – спрашивает она – к ней вернулся привычный тон. – Только не говори, что тебе известно, сколько баллов я получила за вождение… Меня уже не удивляют твои шпионские наклонности.
– Садись в машину, Анастейша. – Мое терпение уже на пределе.
Хватит. Ты уже злишь меня. Я хочу скорее привезти тебя домой, где ты будешь в безопасности.
– Ладно уж, – вздыхает она и садится в «Ауди».
Она живет недалеко от меня, и наша поездка будет недолгой. Обычно я люблю ездить на маленьком «Ауди». Автомобиль прекрасно подходит для трафика Сиэтла. Но сейчас я отвлекаюсь на каждого пешехода. Один из них может оказаться Лейлой.
– У тебя все сабы были брюнетками? – неожиданно спрашивает Ана.
– Да. – Я не слишком расположен обсуждать эту тему. Наши хрупкие отношения рискуют встать на опасную тропу.
– Мне просто интересно. – Она теребит кисточку на рюкзаке; значит, нервничает, я уже знаю этот ее жест.
Помоги ей расслабиться, Грей.
– Я уже говорил, что предпочитаю брюнеток.
– Миссис Робинсон не брюнетка.
– Вот именно. Она-то и отвратила меня от блондинок навсегда.
– Ты шутишь. – Ана явно мне не верит.
– Да, я шучу. – Зачем вообще нам говорить на эту тему?
Мое беспокойство усиливается. Если она начнет копать глубже, я признаюсь ей в своем самом темном секрете.
Нет. Я никогда не смогу рассказать ей о нем. Она от меня уйдет.
Даже не оглянется.
Я вспоминаю, как она шла по улице к гаражу после нашего первого кофе в «Хитмане».
Тогда она даже не оглянулась.
Ни разу.
Если бы я не вызвался отвезти ее на выставку того фотографа… то не был бы с ней сейчас.
Ана сильная. Если она говорит «прощай», она не шутит.
– Расскажи мне о ней. – В мои раздумья вторгается голос Аны.
Что на этот раз? Она спрашивает про Элену? Опять?
– Что ты хочешь знать? – Дополнительная информация о миссис Линкольн лишь ухудшит ее настроение.
– Расскажи мне о вашем деловом соглашении.
Что ж, это довольно просто.
– Я скорее теневой партнер. Бизнес, связанный с салонами красоты, меня мало интересует, но она встроила его в успешную сеть других фирм. Я просто помог ей инвестициями на старте.
– Почему?
– Я был у нее в долгу.
– Да?
– Когда меня вышибли из Гарварда, она дала мне взаймы сто тысяч баксов, чтобы я мог начать свой бизнес.
– Тебя вышибли?
– Это было не мое, Анастейша. Я промучился два года. К сожалению, мои родители этого не понимали.
– Что-что? – Грейс хмурится, а ее лицо покраснело так, словно ее сейчас хватит апоплексический удар.
– Я хочу бросить учебу. И собираюсь основать свою компанию.
– Чем ты будешь заниматься?
– Инвестициями.
– Кристиан, что ты знаешь об инвестициях? Ты должен окончить колледж.
– Мам, у меня есть план. Я думаю, что могу это сделать.
– Слушай, сынок, это очень серьезный шаг. Он может повлиять на твое будущее.
– Я знаю, папа, но я больше не могу. Не хочу жить в Гарварде еще два года.
– Переводись. Возвращайся в Сиэтл.
– Мама, дело не в городе.
– Ты просто не нашел свою нишу.
– Моя ниша в реальном мире. Не в академической среде. Там мне душно.
– Ты кого-то встретил? – спрашивает Грейс.
– Нет, – лгу я, не моргнув глазом. Я знал Элену еще до того, как отправился в Гарвард.
Грейс прищурилась, и у меня запылали кончики ушей.
– Мы не можем одобрить такой безрассудный шаг, сынок.
Каррик сделал важное «отцовское» лицо, и я испугался, что сейчас он прочтет мне свою стандартную лекцию – что «надо упорно учиться, упорно работать, и семья важнее всего».
Грейс поддержала его.
– Кристиан, ты рискуешь сломать себе всю жизнь.
– Мама. Папа. Все уже сделано. Простите, что я опять вас разочаровал. Решение уже принято. Я лишь ставлю вас в известность.
