Господи.
Я отпускаю Ану.
– Тейлор, – говорю я сквозь зубы. Он стоит на пороге гостиной, смущенный, но решительный.
Что. За. Черт.
У нас действует договоренность, что он не беспокоит меня, когда я не один. Значит, что-то действительно важное.
– В кабинет, – говорю я, и Тейлор быстро идет через комнату.
– Сеанс откладывается, но билеты действительны, – шепчу я Ане и направляюсь следом за Тейлором.
– Простите, что помешал вам, сэр, – говорит он, когда мы закрываем дверь.
– Надеюсь, что у тебя веская причина для этого.
– Ну, звонила ваша мать.
– Пожалуйста, не говори мне, что это и есть веская причина.
– Нет, сэр. Но вам надо бы позвонить ей как можно скорее. Насчет вечера.
– О’кей. Что еще?
– Группа охраны уже здесь, и, зная, как вы относитесь к оружию, я решил предупредить вас, что они во-оружены.
– Что?
– Мистер Уэлч и я считаем эту меру предосторожности нелишней.
– Я ненавижу оружие. Будем надеяться, что оно не пригодится. – Я говорю раздраженно – и я в самом деле раздражен, потому что мне помешали целоваться с Анастейшей Стил.
Мне когда-нибудь мешали целоваться?
Никогда.
Эта мысль внезапно меня веселит.
Сейчас я переживаю отрочество, которого у меня никогда не было.
Тейлор успокаивается, заметив, что у меня изменилось настроение.
– Ты знал, что сегодня Андреа выходит замуж? – спрашиваю я, потому что эта новость с самого утра сидит у меня в памяти, как заноза.
– Да, – отвечает он с удивленным лицом.
– Она не сообщила мне.
– Вероятно, просто забыла, сэр.
В его словах мне чудится покровительственная нотка. Я поднимаю бровь.
– Свадьба у нее в отеле «Эджуотер», – торопливо говорит он.
– Она там и останется?
– Полагаю, что да.
– Ты можешь потихоньку выяснить, забронирован ли номер у счастливой пары, и перебронировать на самый дорогой люкс? И оплати его.
– Конечно, сэр. – Тейлор улыбается.
– Кто же тот счастливец?
– Этого я не знаю, мистер Грей.
Я все же удивляюсь, почему Андреа устроила из своей свадьбы такую тайну. Но забрасываю эту мысль, потому что в кабинет просачиваются восхитительные ароматы. В животе урчит от голода.
– Пожалуй, я вернусь к Анастейше.
– Да, сэр.
– Это все?
– Да.
– Прекрасно. – Мы оба выходим из кабинета. – В десять я дам им инструкции, – говорю я Тейлору, когда мы возвращаемся в гостиную.
Ана склонилась над плитой и что-то делает.
– Мы будем готовы, – отвечает Тейлор и выходит.
Ана достает две подогретые тарелки и ставит на кухонный островок.
– Будешь?
– Да, пожалуйста. – Я сажусь на барный стул.
– Проблема? – спрашивает она. Любопытная, как всегда. Все-таки мне придется сказать ей про дополнительную охрану.
– Нет.
Она больше ничего не спрашивает и молча раскладывает испанский омлет с салатом. Меня поражает, как ловко и непринужденно она действует у меня на кухне.
Она садится рядом со мной. Я пробую кусочек: омлет тает во рту.
Хм-м. Восхитительно.
– Вкусно. Хочешь вина?
– Нет, благодарю, – отвечает она и нерешительно приступает к еде.
Что ж, она хотя бы ест.
Я тоже обхожусь без вина, зная, что буду пить его вечером. При этом вспоминаю, что должен позвонить матери. Интересно, что ей нужно? Мать не знает, что я расстался с Аной – и что теперь мы снова вместе. Надо сообщить, что сегодня вечером Ана приедет к ним со мной.
Я беру пульт и нахожу спокойную музыку.
– Что это? – спрашивает Ана.
– Жозеф Кантелуб, «Песни Оверни». Эта называется «Байлеро».
– Красивая вещица. На каком языке?
– Это старофранцузский, вернее окситанский.
– Ты ведь говоришь по-французски; ты понимаешь, что он поет?
– Только отдельные слова. У моей матери была мантра: «музыкальный инструмент, иностранный язык, боевое искусство». Элиот говорит по-испански, мы с Миа – по-французски. Элиот играет на гитаре, я – на фортепиано, а Миа – на виолончели.
– Ого! А боевые искусства?
– Элиот владеет дзюдо. Миа в двенадцать лет взбунтовалась и не стала ходить на занятия. – Ана уже знает, что я занимаюсь кикбоксингом.
– Жаль, что моя мать не занималась мной.
– Доктор Грейс превращается в беспощадное чудовище, когда речь идет о воспитании и обучении ее детей.
– Вероятно, она гордится тобой. Я бы гордилась на ее месте, – тепло говорит Ана.
Ох, малышка, ты страшно ошибаешься. Тут все непросто.
Я всю жизнь разочаровывал своих родителей: меня выгоняли из школы, я бросил колледж, у меня не было постоянной девушки, про которую они бы знали… Если бы только Грейс знала правду о моем образе жизни.
Если бы только ты знала правду, Ана.
Не заходи так далеко, Грей.
– Ты уже решила, что наденешь сегодня вечером? Или мне поехать и выбрать что-нибудь для тебя?
– Хм-м… еще нет. Ты выбирал все эти платья?
– Нет, Анастейша, не я. Просто я дал список нужных вещей и твой размер продавцу из «Нейман Маркус». Платья должны тебе подойти. И вот еще что: на этот вечер и на несколько следующих дней я нанял дополнительных секьюрити. По-моему, это разумная предосторожность, ведь где-то рядом бродит непредсказуемая Лейла. Я не хочу, чтобы ты выходила из дома без охраны. Договорились?
Она глядит на меня с легким удивлением, но соглашается, удивив меня своей покладистостью.
– Договорились. – Что произошло с напористой Аной?
– Хорошо. Я дам им инструкции. Это недолго.
– Они здесь?
– Да.
Она озадачена. Но она не стала возражать против дополнительной охраны, так что пока инициатива за мной. Я ставлю свою пустую тарелку в раковину и ухожу, оставив Ану спокойно доедать омлет.
Группа охраны сидит за круглым столом в офисе Тейлора. Я знакомлюсь с новичками, сажусь к столу и рассказываю о вечернем мероприятии.
Инструктаж закончен. Я возвращаюсь в кабинет и звоню матери. Она рада звонку.
– Как дела, сынок?
