– Я не могу. Я не способен на это. – Я всегда был с ней честен. Для нее это вовсе не новость.
– Вы способны на это, сэр. Но может, я не та, кто заставит вас это понять. – В ее голосе слышится грусть. Она опускает глаза на свою пустую тарелку. – Я хотела бы закончить наши отношения.
Она застигла меня врасплох.
– Ты уверена в этом? Лейла, это серьезный шаг. Мне бы хотелось продолжить наш контракт.
– Я больше не могу, хозяин. – Ее голос дрогнул на последнем слове, и я не знаю, что сказать. – Я не могу, – шепчет она.
– Лейла… – Я замолкаю, неприятно удивленный эмоциями, прозвучавшими в ее голосе. Она всегда была безупречной сабой. Я думал, что у нас с ней неплохая совместимость. – Мне будет жалко, если ты уйдешь, – говорю я, и это чистая правда. – Я действительно наслаждался временем, которое мы проводили вместе с тобой. Надеюсь, что и ты тоже.
– Мне тоже будет жалко, сэр. Я более чем наслаждалась всем. Я надеялась… – Ее голос обрывается, и она смотрит на меня с печальной улыбкой.
– Жаль, что я не чувствую ничего другого. – Но я не чувствую. Я не испытываю потребности в длительных отношениях.
– Вы никогда не давали мне ни единого намека на большее, – спокойно говорит она.
– Прости. Ты права. Если хочешь, давай все закончим. Так будет лучше, раз у тебя появились какие-то чувства ко мне.
Тейлор и его помощники возвращаются на кухню.
– В квартире нет никаких следов Лейлы, сэр, – докладывает Тейлор.
– Я и не думал, что они могут быть, но я благодарен вам за проверку. Спасибо.
– Мы будем поочередно вести мониторинг. Сначала Райан. Сойер и Рейнолдс пойдут спать.
– Хорошо. Как знаете.
– Да. Мистер Грей. Джентльмены. – Тейлор отпускает всех троих.
– Доброй ночи.
Когда они уходят, Тейлор поворачивается ко мне:
– Автомобиль весь всмятку, сэр.
– Под списание?
– Думаю, что так. Она действительно на нем отыгралась.
– Если это сделала Лейла.
– Утром я поговорю с охранником, дежурившим в эти часы, и посмотрю их видеозапись. Вы хотите подключить полицию?
– Пока нет.
– О’кей. – Тейлор кивает.
– Мне надо купить Ане другую машину. Ты можешь поговорить завтра с «Ауди»?
– Да, сэр. Эту заберут утром.
– Спасибо.
– Что-нибудь еще, мистер Грей?
– Нет. Спасибо. Отдыхай.
– Доброй ночи, сэр.
– Доброй ночи.
Тейлор уходит, а я перехожу в свой кабинет. Я взбудоражен и не смогу уснуть. Я прикидываю, не позвонить ли Уэлчу, чтобы тот был в курсе, но уже слишком поздно. Сняв пиджак, я вешаю его на спинку стула, сажусь за компьютер и пишу ему сообщение.
Когда я кликаю на «отправить», жужжит мой телефон. На нем вспыхивает «Элена Линкольн».
Что там на этот раз? Я отвечаю.
– Слушай, что ты вытворяешь?
– Кристиан! – Она удивлена.
– Я не понимаю, почему ты звонишь мне в такой поздний час. Мне нечего сказать тебе.
Она вздыхает.
– Я просто хотела сообщить тебе… – Она замолкает на секунду. – Я надеялась оставить тебе сообщение.
– Что ж, теперь ты можешь сказать мне это лично. И не придется отправлять сообщение. – Я с трудом сохраняю спокойствие.
– Ты злишься. Я слышу это. Если из-за записки, послушай…
– Нет уж, ты послушай. Я просил тебя, а теперь приказываю. Оставь ее в покое. У вас с ней нет ничего общего. Понятно?
– Кристиан, я переживаю за тебя.
– Я знаю. Но я серьезно говорю, Элена. Оставь ее в покое, мать твою этак. Или мне нужно повторять это несколько раз? Слышишь меня?
– Да. Да. Прости. – Я никогда еще не слышал ее такой покорной. И это немного охлаждает мой гнев.
– Ладно. Спокойной ночи.
Я швыряю мобильник на стол и хватаюсь за голову. Ну и женщина! Всюду сует свой нос.
Как я жутко устал!
Слышу робкий стук в дверь.
– Что? – рычу я и поднимаю глаза. Там стоит Ана – большие, полные страха глаза и длинные ноги. На ней моя майка. Она вошла в львиное логово.
Ох, Ана.
– Тебе больше подходят атлас или шелк, Анастейша, – шучу я. – Но даже в моей майке ты прелестна.
– Я соскучилась без тебя. Пойдем спать. – В ее голосе слышатся страсть и мольба.
Как я могу спать, когда творится вся эта хрень? Выхожу из-за стола и смотрю на Ану. Что, если Лейла хочет причинить ей зло? Что, если ей удастся это сделать? Смогу ли я жить после этого?
– Знаешь ли ты, что ты значишь для меня? Если по моей вине с тобой что-нибудь случится… – Меня захлестывает знакомое неприятное чувство, оно растекается в моей груди, превращается в комок в моем горле, и я с трудом глотаю его.
– Ничего со мной не случится, – заверяет она меня ласковым голосом, гладит меня по щеке, проводит пальцами по моей щетине. – Как быстро у тебя растет борода, – удивленно шепчет она.
Я люблю ее нежные прикосновения, чувственные и одновременно успокаивающие. Они укрощают тьму, постоянно грозящую мне. Она ласкает большим пальцем мою нижнюю губу, следуя за ним глазами. У нее расширились зрачки, а между бровями появилась маленькая «v». Потом она ведет пальчиком от моей нижней губы по подбородку и горлу к ямке на шее, к распахнутому вороту моей рубашки.
Что она делает?
Я лишь догадываюсь, что она ведет пальцем по линии, прочерченной помадой. Я закрываю глаза, ожидая, что тьма вот-вот стиснет мою грудную клетку. Она берется за пуговицу на моей рубашке.
– Я не буду дотрагиваться до тебя. Только сниму с тебя рубашку, – шепчет она.
Открыв глаза, я удерживаю панику и смотрю на лицо Аны. Я не останавливаю ее. Она расстегивает вторую пуговицу на рубашке, на всякий случай держа ткань подальше от моей кожи, расстегивает третью, четвертую… Я не шевелюсь. Не решаюсь. Лишь учащенно дышу и подавляю страх, а мое тело напряженно ждет окончания пытки.
Не дотрагивайся до меня.
Пожалуйста, Ана.
Расстегнув четвертую пуговицу, она робко мне улыбается.
– Вот и разрешенная территория, – сообщает она и проводит пальцами по линии, которую провела утром. Я напрягаю диафрагму: пальцы касаются моей кожи.
Она расстегивает последнюю пуговицу, распахивает полы рубашки, и я перевожу дыхание. Я выдержал. Потом она хватает меня за одну руку, за другую и вынимает из манжет запонки.
