Опять этот звук отдается у меня в паху.
– Я хочу, чтобы ты со мной была такой же непринужденной, – шепчу я с надеждой.
Проклятье. Кажется, даже не с надеждой, а с мольбой.
– Если ты хочешь этого, тогда перестань меня пугать, – заявляет она, удивив меня взрывом эмоций.
– А ты научись общаться и говорить мне, что ты чувствуешь, – огрызаюсь я в ответ.
Черт возьми, зачем мы обсуждаем это здесь, сейчас? Лучше это делать где-то в другом месте, более приватном. Она выпрямляется в полный рост.
– Кристиан, ты хочешь видеть меня своей покорной рабыней, сабой, – говорит она, понизив голос. – Вот в чем проблема. Вот определение прилагательного «сабмиссивная» – ты как-то прислал мне его по почте. – Она замолчала, сверкнув на меня глазами. – Кажется, синонимами были, цитирую: «мягкая, покладистая, податливая, уступчивая, сговорчивая, смиренная, терпеливая, кроткая, безвольная, робкая…». Я не должна поднимать на тебя глаза. Не должна говорить без твоего разрешения. Чего же ты ожидал?
Нет, нам надо обсудить это в другом месте. Зачем она делает это здесь?
– Я вообще не понимаю, чего ты хочешь, – сердито продолжает она. – То тебе не нравится, что я спорю с тобой, то ты хвалишь мой «дерзкий ротик». Ты ждешь от меня повиновения, чтобы при непослушании меня можно было бы наказать. Я просто не знаю, куда тебя занесет, когда я буду с тобой.
Ладно, согласен. Я понимаю, что иногда понять меня нелегко. Однако я не хочу обсуждать это здесь. Нам пора.
– Что ж, мисс Стил, в логике вам, как всегда, не откажешь. – В моем голосе звучит арктический лед. – Пошли, сейчас мы поужинаем.
– Но ведь мы тут пробыли всего полчаса.
– Ты посмотрела фотографии; ты поговорила с парнем.
– Его зовут Хосе, – заявляет она на этот раз громче.
– Ты поговорила с Хосе. Между прочим, когда я видел его в прошлый раз, ты была пьяная и он пытался засунуть свой язык в твой рот. – Я скрипнул зубами от злости.
– Он ни разу не ударил меня, – парирует она, сердито сверкнув глазами.
Какого черта? Она все-таки хочет выяснять отношения сейчас.
Мне просто не верится. Черт побери! На что она намекает? В моей груди закипает гнев, бурный, словно калифорнийский стратовулкан Сент-Хеленс.
– Это запрещенный удар, Анастейша, – рычу я.
У нее бледнеет лицо то ли от смущения, то ли от злости – не понимаю. Я провожу ладонью по волосам, заставляя себя сдержаться, не вытащить ее сию же минуту из галереи, чтобы продолжить разговор без свидетелей. Вздыхаю.
– Ты срочно должна что-то съесть. Ты вянешь на глазах. Найди парня и попрощайся с ним. – Мой голос звучит отрывисто, я стараюсь держать гнев под контролем. Она не двигается с места.
– Пожалуйста, давай побудем здесь еще немного.
– Нет. Иди. Немедленно. Попрощайся.
С трудом сдерживаюсь, стараюсь не кричать. Ее губы плотно сжаты. Я узнаю эту упрямую складку. Не девчонка, а мул. Сейчас она злая как черт, но, несмотря на все свои муки последних дней, я не намерен ей уступать. Мы немедленно уходим, даже если мне придется тащить ее под мышкой. Она прожигает меня ненавидящим взглядом и резко поворачивается; ее волосы взлетают кверху и задевают мое плечо. Уходит искать его.
Я кое-как беру себя в руки. Ну и дела. Что же в ней такого, что нажимает на все мои кнопки? Мне хочется отругать ее, отшлепать и трахнуть. Прямо тут. Немедленно. Именно в такой последовательности.
Я обвожу взглядом помещение. Парень – нет, Родригес – стоит среди стайки поклонниц. Он замечает Ану и, забыв про всех, приветствует ее, словно она центр его вселенной. Проклятье. Внимательно выслушивает все, что она ему говорит, потом обнимает и кружится с ней.
Убери свои лапы от моей девчонки, мерзавец!
Краем глаза она смотрит на меня, запускает пальцы в его шевелюру, прижимается щекой к его щеке и что-то шепчет на ухо. Они снова о чем-то говорят. Обнявшись. И он купается в свете ее проклятой улыбки.
Даже не успев понять, что делаю, я направляюсь к ним, готовый вырвать ему ноги и руки. К счастью для него, Родригес в это время отпускает Ану.
– Не пропадай, Ана. О, мистер Грей, добрый вечер, – бормочет парень, кротко, даже с некоторой робостью.
– Мистер Родригес, я очень впечатлен. К сожалению, мы не можем остаться здесь, так как должны вернуться в Сиэтл. Анастейша? – Я беру ее за руку.
– Пока, Хосе. Еще раз поздравляю.
Вырвав руку, она нежно целует Родригеса в его покрасневшую щеку. Я уже на грани сердечного приступа. Призываю на помощь весь свой самоконтроль, чтобы не закинуть эту девчонку себе на плечо. Вместо этого просто тащу ее за собой к выходу.
Мы выскакиваем на улицу. Ана то и дело спотыкается на своих высоких каблуках, но мне плевать.
Прямо сейчас. Я просто хочу…
Я замечаю боковую улочку, мчусь туда и неожиданно для себя прижимаю Ану к стене. Беру в ладони ее лицо, заглядываю в глаза. Ярость и желание смешиваются внутри меня в головокружительный, взрывной коктейль. Я накрываю ее губы своими, наши зубы лязгают друг о друга, потом мой язык проникает в ее рот. Она пахнет дешевым вином и восхитительной, милой, милой Аной.
Ах, эти губы.
Я так скучал по ним.
В ней, словно взрыв, вспыхивает страсть. Вот она уже вцепилась мне в волосы, больно дергает за них. Она стонет, и ее стоны вибрируют на моих губах. Она жадно отвечает на мой поцелуй. Ее язык переплетается с моим, ласкает его, зовет проникнуть в горло. Наслаждается. Берет. Отдает.
Такой страсти я от нее не ожидал. Желание бушует во мне, словно лесной пожар, пожирающий сухие ветви деревьев. Я возбудился, я хочу ее тут, немедленно, в этом переулке. То, что я замыслил как наказание, мой поцелуй возмездия перерос в нечто иное.
Она тоже хочет этого.
Она тоже скучала без этого.
И это не просто плотское желание.
Мой стон звучит в ответ на стон Аны.
Одной рукой я придерживаю во время поцелуя ее затылок. Моя другая рука движется по ее телу, вспоминает его изгибы: груди, живот, попку, бедра. Она стонет, когда мои пальцы нащупывают подол ее платья и тянут его кверху. Моя цель – поднять его и трахнуть ее здесь. Снова сделать моей.
Я чувствую ее.
Это сладкий яд. Я хочу ее так, как не хотел никогда прежде.
Сквозь затуманенное страстью сознание пробивается далекое завывание полицейской сирены.
Нет! Нет! Грей!
Так не надо. Тормози.
Я выпрямляюсь, гляжу на нее, тяжело дышу.
– Ты. Моя. Ты. Моя, – рычу я, постепенно приходя в себя. – Клянусь богом, Ана.
