Николай Мальцев не хуже своих подчиненных понимал, что завязывать бой бессмысленно. Единственный выход – нанести внезапный удар и уходить в глубину полузатопленного талой водой леса, где есть шанс оторваться от погони. Повозка с ранеными уже далеко. Оставалось выиграть ещё немного времени, чтобы наверняка спасти раненых.
К Мальцеву подошёл Паша Шестаков и торопливо заговорил:
– Надо взять правее. В этом месте дорогу низина пересекает, там сейчас воды по пояс и течение. Единственный способ от фрицев оторваться.
– Нам не только оторваться надо, а вывести из строя бронетранспортёр и хотя бы один из мотоциклов. На оставшемся «Цундаппе» они не рискнут дальше соваться.
– У меня три гранаты. Могу к броневику подобраться и шарахнуть.
– Нет, Паша. Хватит тебе судьбу испытывать. Найдутся поопытнее бойцы.
Группа выбралась к дороге. Маячивший на пригорке бронетранспортёр был недосягаем. Два пулемёта не подпустят близко никого. К нему лучше не соваться, а попробовать увести машину к затопленной низине. По мотоциклу «Цундапп» открыли огонь снайпер Грицевич и Луков Иван из «дегтярёва».
Врезали вроде удачно. Водитель, сидевший за рулём, дёрнулся и неподвижно застыл, навалившись телом на бензобак. Пулемётчик в коляске был тяжело ранен, успел дать короткую очередь и сполз на землю.
Группа бежала в сторону низины. Луков оглянулся и потянул Мальцева за рукав.
– Там пулемёт хороший остался, ленты к нему. Взять бы…
Но с пригорка уже вёл огонь сразу из двух пулемётов экипаж «Бюссинга».
– Уходим, – подтолкнул Ивана Лукова лейтенант. – Дорога простреливается.
Группа побежала дальше. Андрей Силаев, семнадцатилетний подпольщик, пришедший в отряд с двустволкой, пригнувшись, бежал к мотоциклу. Он успеет снять скорострельный «МГ-42», забрать ленты и взорвать мотоцикл гранатой.
– Андрюха, назад! – успел крикнуть вслед его ровесник Паша Шестаков, уже имевший достаточный опыт.
Но семнадцатилетний парень не думал об опасности, не осознавая, на какой риск он идёт. Есть возможность добыть для отряда хороший пулемёт, проявить себя как бесстрашный боец. А в семнадцать лет смерти не бывает. Прорвёмся!
Андрей добежал до «Цундаппа» и отщелкивал зажимы, которыми был закреплён «МГ-42», потянулся за коробкой с лентой.
Пуля ударила его в бок, свалила на мокрую листву. У парня хватило сил подняться, но следующая очередь перехлестнула ноги, полетели осколки разбитого цилиндра.
Николай Мальцев остановился. Пулемёты «Бюссинга» догоняли длинными очередями группу. Лейтенант понял, что Андрея уже не спасти.
– Бегом! – закричал он, подгоняя бойцов.
Опережая бронетранспортёр, вперёд вырвался второй мотоцикл. Имелся приказ брать «лесных призраков» живьём. Он тоже вёл огонь на ходу из пулемёта и остановился возле стоявшего на обочине «Цундаппа». Парень в окровавленном бушлате и пилотке со звёздочкой откручивал колпачок трофейной гранаты-«колотушки» «М-24».
Водитель дал газ, и взрыв ударил позади мотоцикла, продырявив осколками колёса. «Цундапп», возле которого взорвал себя Андрей Силаев, горел. Отползал прочь тяжело раненный пулемётчик. К нему на помощь подбежал один из мотоциклистов, но в коляске стали рваться патроны. Вспыхнул бак с бензином, пулемётчик угодил под струю пламени.
Мотоциклист тащил своего камрада за руки, тот извивался и кричал – горели промасленные брюки. Солдаты полевой жандармерии не раз сжигали русских крестьян, заподозренных в связях с партизанами. Из амбаров, где горели заживо враги рейха, нёсся сплошной вопль обречённых людей, кто-то выкрикивал слова проклятий, другие молились.
Вспоминал ли об этом горевший пулемётчик? Вряд ли. Его вытащили из огня, окунули в лужу, чтобы сбить огонь. Но это не могло спасти двадцатилетнего парня из маленького городка на Эльбе возле знаменитого города Дрезден. Слишком тяжёлыми были ожоги, от которых он потерял сознание. Пулемётчик был активистом гитлерюгенда, добровольцем пошёл на войну, заслужив Железный крест и две медали.
Возле осевшего на пробитые колёса второго «Цундаппа» на несколько секунд остановился бронетранспортёр. Старший экипажа, унтер-офицер, крикнул мотоциклистам:
– Снимайте пулемёт и догоняйте русских. Их надо отрезать от леса. А через дорогу мы их не пропустим.
Мотоциклист, обер-ефрейтор, доложил:
– Здесь тяжело раненный из первого экипажа. Парень сильно обожжён.
– Оставь возле него водителя, а сам вместе с помощником догоняйте бандитов. Их всего пятеро, но рядом могут прятаться другие. Они знают, что их ждёт, и мечутся по лесу.
Унтер-офицер ощущал себя хозяином положения. Два скорострельных «МГ-42» способны выкосить целый отряд «лесных призраков», выпуская сорок пуль в секунду. «Бюссинг» снова набрал скорость, а унтер-офицер внимательно вглядывался в голый по-зимнему лес, сжимая рукоятку пулемёта.
Насчёт того, что русские бестолково мечутся в поисках спасения, он ошибался. Мальцев оставил в кустах возле дороги снайпера Грицевича и капитана Сологуба. Сологуб должен был бросить гранату с усиленным зарядом – трофейную «М-24» и прикрученную к ней пластину тротила. Кроме того, он имел связку из трёх гранат.
– Не промахнись, Миша. От тебя многое зависит.
Лейтенант Мальцев впервые назвал Сологуба по имени и даже улыбнулся.
– Не подведу, товарищ лейтенант, – бодро отозвался капитан.
– Не козыряй. Мы тут одна семья.
Мальцев вместе с пулеметчиком Иваном Луковым и Пашей Шестаковым добежали до низины. Шум талой воды, мутным потоком пересекающей дорогу, был слышен издалека. Переводя дыхание после быстрого бега, все трое залегли на обочине.
Они успели вовремя. Через минуту хлопнул выстрел снайперской винтовки, ударил взрыв усиленной гранаты и заработал пулемёт.
– Сейчас капитан его связкой добьёт, – бормотал Паша Шестаков.
Но длинные очереди рассыпал уже второй пулемёт «Бюссинга», а спустя несколько минут из-за поворота показался приземистый бронетранспортёр.
– Чёрт, прорвался фашист, – припав к «дегтярёву», бормотал Иван Луков. – Разучился капитан воевать.
– Или струсил, пекарь хренов, – со злостью обронил Паша Шестаков.
Мальцев промолчал, двигая поближе гранаты.
А на дороге неподалёку от низины произошло следующее. Полугусеничный бронетранспортёр «Бюссинг» шёл на скорости, рассчитывая догнать группу диверсантов. Унтер-офицер смотрел вперёд, готовый открыть огонь из пулемёта над кабиной водителя. Второй пулемётчик посылал очереди из своего «МГ-42», установленного на борту «Бюссинга». Пули скашивали мелкие деревья и кустарник на обочине. Настороженно оглядывались по сторонам автоматчики.
– Михаил, бросаешь гранаты сразу после выстрела, – напомнил капитану снайпер Грицевич.
