– А что я тебе скажу, боярин Михаил Дмитриевич? Я ведь тоже всю жизнь смотрю на тебя и вижу: богат ты, а ничего не делаешь, у всех беда, а ты выгоды не упустишь. Дочерей выдал удачно, терем твой лучше моего, а почему?
Бояре рассмеялись и обнялись, как лучшие друзья.
– Ну, Костя, как много лет назад мы с тобой в одном строю стояли, так и теперь постоим. Коли сдадимся, то все равно смерть. Так лучше в бою. Пусть во всех церквях молятся за души защитников.
– Хорошо, Миш, рад, что ты со мной. Пусть мы и умрем, но земли своей не отдадим и имя свое на старости не опозорим.
– Эй, степняк, – закричал Константин Романович монгольскому посланнику, – не видать тебе победы без боя!
Всадник повернулся и галопом поскакал к рати монголов.
– Ну, боярин, – сказал Константин Романович, – пошли-ка ты человека в церкви. Пусть звонят во все колокола. Смерть идет!
Тысячи всадников скакали к Пронску. Защищать город вышли, помимо сотни воинов, еще и все мужи. У них не было оружия, так как все забрал с собой Олег Ингварьевич, и поэтому вооружены они были кто топором, кто вилами, а кто и дубиной.
– Прончане! Господь даровал нам смерть! Умрем за землю Русскую! Не будет на ней безнаказанно басурманин скакать! С нами Господь! – закричал боярин Константин.
Монгольские всадники обрушили на защитников сотни стрел. Прончане ответили единичными выстрелами. Защитники не могли высунуться из-под щитов, так как, казалось, шел дождь из стрел. Боярин Константин понял, что боя не будет. Будет смерть. На мгновение он высунулся из-под щита и увидел, как степняки перелезают через стену. Спустя несколько секунд дождь из стрел закончился.
Те немногие на стенах, кто выжил, тут же находили свой конец под ударами ворогов. Боярин Константин, понимая, что в его годы не судьба ему много часов стоять в строю, не жалея жизни, бросился на степняка. Монгол увернулся и рассек старого боярина саблей. Константин Романович осел, и тут, уже умирая, он увидел, как степняк тоже нашел свою смерть. Боярин Михаил Дмитриевич сразил басурманина сзади.
Над Пронском заструился колокольный звон. Колокола возвестили о смерти города. Монголы, легко завладев стенами, открыли ворота и устремились в город. Ни боярин Константин Романович, ни боярин Михаил Дмитриевич уже не видели, как вороги сгоняли всех живых в центр города. Гнали всех: и женщин, и детей, и совсем старцев. Монголы врывались в дома и убивали тех, кто пытался укрыться. Многие пытались оказывать сопротивление и находили свой конец. Всадники въезжали в церкви прямо на конях и разили молящихся. Те, кто оказался в центре города, были побиты стрелами.
После боя в городе не осталось ни одного жителя. Все до единого были убиты. Когда крики прончан стихли, то их сменил радостный смех, а не плач. Монголы праздновали победу и считали богатства, а плакать по убиенным было некому.
Мертвый город
Город Пронск был сожжен целиком. О том, что здесь когда-то было поселение, напоминали лишь тела, которые не полностью сгорели. На улице выпал снег, и поэтому город окрасился белым, но под снегом лежали груды обугленных тел.
Князя Олега Ингварьевича привели на пепелище. Пронск был его уделом, и сердце князя готово было вырваться наружу, когда он видел бедствие, постигшее город.
У князя Олега Ингварьевича были связаны руки, и он вынужден был идти следом за конем своего мучителя. Монгольский всадник, к седлу которого был привязан князь Олег, ехал шагом, но иногда, желая потешиться, посылал коня рысцой, и тогда Олег должен был бежать, или монгол протаскивал его волоком.
Князя мучили жажда и голод, но он не хотел просить воды и еды у врагов, предпочитая страдать. Раны, которые обработала ведьма, вновь кровоточили, и князь Олег Ингварьевич в глубине души надеялся, что его страдания не продлятся долго и он предстанет перед Господом.
Оказавшись на площади, князь Олег не выдержал и зарыдал. Все его люди пали, и только он, князь, остался жив!
– Господи! За что ты мне дал венец мученика! Пошли мне смерть, так как не хочу я видеть горе своего народа! Погибла земля рязанская, лежат в сырой и мерзлой земле ее витязи, поруганы церкви Божьи! Пошли мне смерть поскорее! Молю тебя!
– Ты не умрешь, – услышал князь Олег холодный голос хана Батыя, – это твой город, и я убил здесь всех жителей. Их жизни ты мог бы спасти. Впереди Рязань, и я сделаю с ней то же, что с Пронском и с Ижеславцем. Я не оставлю там камня на камне. Если хочешь спасти Рязань и другие города земли рязанской, то склонись передо мной и стань моим слугой.
– Нет! – ответил Олег Ингварьевич. – Если я склонюсь перед тобой, это не сохранит жизни моим соотечественникам, а лишь сбережет жизни твоих.
Хан Батый рассмеялся, но, посмотрев на то, с каким мужеством князь Олег переносит все страдания, несколько удивился. Этот князь не сломился после поражения на реке Воронеж, не сломился он и сейчас.
Впрочем, хан Батый понимал, что если он будет такой ценой захватывать Русь, то этот поход не прославит его воинство, а уничтожит. Он понимал, что надо сделать так, чтобы дрогнул дух этих непонятных ему русских. Пусть они видят, что князья, желая сберечь свою жизнь, предают свой народ.
Если этот Олег, который нравился хану как человеку, а как правителю был очень важен, склонился бы, и еще лучше, если убедил бы сдаться, то это сломало бы дух русских, и слава о нем и впрямь расползлась бы по всей Руси, подрывая веру.
Рязань обречена, размышлял Батый, я сожгу и убью там всех независимо от того, сложат они оружие или нет. Страх заставляет людей бежать и бросать оружие. Русские должны бояться монголов и дрожать лишь от одного вида их всадников. Весь мир должен дрожать.
– Олег, – обратился к русскому князю хан Батый, – я поражен твоей стойкостью и хотел бы, чтобы мои сыны были такими же, но ваш народ обречен. Да, такие, как ты, смогут противостоять мне некоторое время, но недолго.
Олег Ингварьевич усмехнулся и, посмотрев в глаза хану, произнес:
– Вы научите нас единству, и, когда мы усвоим урок, то захватим все земли, которыми вы владеете.
Хан Батый задумался, глядя на своего пленника. Что будет, если Русь и впрямь объединится перед лицом общей опасности? Что будет, если князья и впрямь соберут все силы в кулак и выйдут на бой? Такой битвы пока не было на земле, и исход ее предсказать невозможно.
– Посмотри на город, Олег, и ответь сам себе: кому здесь учиться? Такой будет вся Русь.
– Они сейчас на небе в раю молят Господа, чтобы он даровал победы нашему оружию. Тебе не подчинить всей Руси. Это всего лишь удельный городок! Хоть ты и решил, что битва на реке Воронеж сломила нас, ты не прав.
Пир у великого князя черниговского
Княжича Игоря Ингварьевича и боярина Евпатия Львовича Коловрата приняли в Чернигове с почетом. Великий князь вместе с княгиней вышел на крыльцо своих палат, чтобы встретить гостей.
