— У всех удостоверения частного сыскного агентства «След».
— Нет такого агентства, — вмешался начальник отделения. — Проверили. Не зарегистрирован этот «След».
— Значит, поговорим с клиентами. Какое они на вас впечатление произвели? — спросил Олег начальника отделения.
— Странное. Играют в бандитов.
— Что значит — играют?
— А то, что никакие они не отморозки. И все их цепи и гайки сплошная бутафория.
— Не понял, — удивился Олег.
— Не золотые. На Арбате такого добра за тридцатку мешок купить можно.
— Любопытно. Думаете, маскируются?
— Уверен.
— Тогда у меня есть одно соображение.
Кольцов позвонил в управление, и через час приехали два прапорщика в полной форме контрразведчиков.
— Ну, начнем наши игры, — сказал им Кольцов, — первого ко мне.
Через несколько минут в комнатку, которую им пожаловал начальник, два прапорщика ввели крупного парня в джинсах и куртке-плащовке, руки у него были скованы наручниками.
— Здравствуйте, задержанный, — вежливо сказал Олег. — Я из контрразведки, подполковник Кольцов. Прошу назвать ваше имя, фамилию, адрес…
— А при чем здесь контрразведка? — растерянно спросил задержанный.
— Объясняю, — так же вежливо и спокойно пояснил Кольцов. — Вы нарушили закон Российской Федерации «Об оперативно-разыскной деятельности», более того, вы осуществляли слежку за людьми, занимающими крупные государственные посты. У нас есть все основания предполагать, что вы работаете на спецслужбу нашего противника. То есть совершили деяния, подпадающие под статью 275 УК РФ.
— Виноват, товарищ подполковник! — Задержанный вскочил.
Здоровенные прапорщики сразу же надвинулись на него.
— Сидеть, — резко скомандовал Кольцов. Задержанный опустился на стул.
— Вы нам это не шейте: статья 275 — государственная измена. Не шейте нам, не надо.
— А я вам ничего не шью. По туфтовому вашему удостоверению вы, Зарубин Кирилл Владимирович, оперативник частного сыскного агентства «След». Но, уважаемый Кирилл Владимирович, нет в Москве такого агентства.
— Мы из Питера, товарищ подполковник.
— Очень интересно. Что же делают в столице частные сыщики из Северной Пальмиры?
— Вы же знаете.
— Нет, Кирилл Владимирович, не знаю. Информирован только о том, что вы пасли члена правительства Российской Федерации. Поэтому дело ваше дерьмо, ребята. Срок у вас на ушах висит. И есть один выход: вы мне все рассказываете как на духу, тогда я еду к своему руководству и пытаюсь облегчить вашу участь.
— Да мы свои, товарищ подполковник.
— Свои, милок, с вражеской агентурой разбираются, а не мешают органам госбезопасности работать. Снимите с него наручники.
Один из прапорщиков достал ключ, расстегнул наручники.
— Можете курить свои, — милостиво разрешил Кольцов. Задержанный закурил.
— Кто у вас старший?
— Я начальник смены.
— Фамилия?
— Зарубин Кирилл Владимирович, эти удостоверения у нас ксива прикрытия.
— У кого это «у нас»?
— Мы из питерского УФСБ.
— Так, приехали. Звание, должность.
— Старший прапорщик, старший разведчик.
— Значит, вы из питерской «семерки»?
— Так точно.
— Вы выполняли приказ вашего руководства? Зарубин затянулся жадно, помолчал.
— Ну, старший прапорщик!
— Никак нет, подрабатывали мы. Жрать же надо.
— И сколько вам платили?
— Триста долларов за смену.
— Неплохо.
— Кто платил?
— Деньги нам отдавал капитан Ерохин, начальник отделения установки. А в Москве мы получали сто долларов в день командировочных.
— Кому передавали сведения?
— Не знаю.
— Не понял.
— Звонили по сотовому телефону, просили Сашу, потом закладывали тайник.
— Где?
— На Патриарших прудах, у самой воды белый павильон.
— Где именно?
— Если стоять спиной к пруду, с левой стороны расщелина между павильоном и парапетом, оставляли сумку с материалами.
— Давно вы так подхалтуриваете?
— Лично я — четвертую смену.
— Когда у вас контакт?
— В девятнадцать.
— Ладно, поехали в управление. Там разберемся.
— Товарищ подполковник, что с нами будет?
— Со службы погонят точно.
— Не страшно это, — Зарубин встал, — профессия есть, устроимся. А что я на службе этой вижу?.. Зарплату копеечную, которую на три месяца задерживают.
— Здоровый ты парень, старший прапорщик Зарубин. Здоровый, а дурак. Мне тоже жалованье два месяца не давали, а я служу.
— Кому, товарищ подполковник?
— Интересный вопрос. Родине служу. Не Ельцину, не Думе, Родине. Понял, Зарубин? Вон посмотри, в той же Америке — президенты меняются, а государство остается. Ему и служат люди. Это у нас раньше шестерили для Сталина, Хрущева, Брежнева, сегодня для Ельцина. Запомни, старший прапорщик, мы присягу давали, там никаких фамилий нет, а есть слово «Родина». Ей и надо служить.
Заместитель начальника УФСБ Москвы полковник Комаров
Питерские наружники перепугались здорово. Поэтому показания давали дружно. К сожалению, копий пленок они не оставляли, поэтому записи разговоров Новожилова с вице-премьером восстанавливали по памяти. Правда, последний разговор писали сразу на два аппарата и пленка осталась.
В девятнадцать Зарубин зарядил тайник и уехал, сразу же из сквера подошла молодая женщина, взяла сумку, села в машину «шкода-фелиция», госномер М77-43ВВ, за ней немедленно пошла наружка.
Связная доехала до Большой Коммунистической улицы на Таганке и повернула к маленькому двухэтажному особняку. Проверка установила, что когда-то там была «Студия любительских фильмов», возглавляемая мэтром отечественного кино режиссером Григорием Ромалем, потом помещение арендовало «Кинотоварищество на Таганке», а когда оно, не сняв ни одного фильма, обанкротилось, здание получило киновидеообъединение «Каскад», которое процветало по нынешний день.
Связная также была установлена. Свободная журналистка Екатерина Помазнева, часто выступающая в газетах с явно заказными статьями против милиции и спецслужб. Совместно с объединением «Каскад» она готовила свои телепередачи, которые охотно покупали ведущие телеканалы.
