— Вот и славно, пойду посмотрю, что там на чердаке. Из подъезда санитары вынесли носилки.
— А городская скорая так и не подъехала! — Беляков покачал головой. — Нет порядка, твою мать. Какую страну развалили!
— Вы тоже не торопились. — Никольский прикурил.
— А у нас бензина не было, еле десять литров достал, — вмешался подошедший шофер.
Никольский оглядел двор, машины, плотных ребят из ФСБ, своих коллег в затертой форме, повернулся и пошел домой. Еще год назад он бы сам начал отработку жилсектора, поставил бы на голову агентов, зашустрил бы на Пушку. Еще год назад. Ровно год назад его сняли с должности замначальника отделения по оперчасти, и он опять пересел в свой маленький кабинет, который делил с молодым лейтенантом Мишей Лепиловым. В начальниках Сергей проходил всего несколько месяцев. После истории с самоубийством крупного чиновника Шадрина, которое он практически раскрыл, его понизили в должности. И опять он стал старшим опером.
До пенсии оставалось почти четыре года. Но Сергей по сей день не знал, уйдет он или нет. Шутка ли, почти шестнадцать лет проработать на одном месте и, что немаловажно, рядом с домом. Уже подходя к своему подъезду, он вспомнил, что обещал полковнику из ФСБ написать рапорт. Никольский вошел в пустую, гулкую квартиру. Сел за стол и написал нужную бумагу, потом позвонил Мише Лепилову и попросил зайти и забрать ее. Все. Хватит. Он устал. Он будет спать.
Борис Кондрашов по кличке Капитан
«Ну сука! Ну тварь! Подставил, падла! Ну и Новик, дружок надежный! Навел так навел. Нет, не случайно. Нет. Специально он, сука, нас подставил».
Борис так завелся, что даже остановил машину. Банковский переулок был тих по ночному времени. Надо посидеть спокойно, отдышаться. Капитан ездил на «москвиче». Конечно, он мог взять себе любую иномарку. Но Борис ездил на незаметном, не привлекающем внимания «москвиче», правда, двигатель, да и вся ходовая часть были от «рено». А зверские гаишники, особенно по ночам, тормозили все иномарки, а на его «москвич» никто не обращал внимания.
Капитан посидел несколько минут, потом достал сигарету. Не успел еще погаснуть огонь зажигалки, как рядом с машиной возник человек.
— Шеф, — дохнул он в открытое окно застоялым перегаром, — в Чертаново забрось.
— Я уже приехал, друг, — миролюбиво ответил Капитан.
— Не обидим.
Краем глаза Борис заметил, что у другой дверцы возник еще один клиент.
— Нет, ребята, не пойдет.
— Вылезай, сука! — В руке парня оказался нож.
— Вы что, ребята, — примирительно сказал Борис, — зачем же так…
— Вылезай, а то запорю.
Капитан рывком раскрыл дверь. Человек охнул и рухнул на спину. Нож отлетел в сторону. Второй, здоровый, оплывший парень, матерясь, бросился к нему, но Борис достал его правой, и тот залег около капота.
Капитан вынул пистолет, навинтил глушитель.
— Вставайте.
— Ты чё, ты чё, мужик? — испуганно выдавил один из налетчиков.
— Вставайте, суки.
— Ты чё?
Капитан выстрелил. Хлопок был почти не слышен, но пуля вошла в асфальт у ноги лежащего у капота придурка. Они вскочили разом.
— Ты чё, мужик, — сипло выдавил один, — мы же пошутили.
— Вот и я сейчас пошучу. Снимайте ботинки. Ну!.. Теперь брюки!..
— Да ты чё, мужик…
— Снимай, тварь, иначе мозги выбью. Две пары джинсов легли на асфальт.
— Теперь трусы.
— Падла! — крикнул один из налетчиков и прыгнул на Бориса.
Капитан встретил его левой. Своим любимым свингом, который когда-то принес ему первый чемпионский титул. Мужик отлетел, сел на задницу и замотал головой.
— Снимайте трусы.
Команда была выполнена без промедления.
— Теперь ты, фиксатый, увяжи все это в узел. И не думай меня достать. На этот раз отстрелю яйца. Увязал? Бросай сюда. А теперь бегом марш!
— Мы тебя достанем, — промычал один. Борис поднял пистолет.
Они побежали. Их голые задницы смешно белели в темноте.
Капитан брезгливо поднял куль с вещами, бросил на пол в кабину. Завел мотор и поехал. На Маросейке он остановился и кинул вещи в мусорный бак. Достал из бардачка флакон одеколона, вытер руки. Вот теперь он успокоился.
Весь вечер он искал Вовчика. Звонил к нему в квартиру, заехал в казино «Метрополя», но Рудерман залег где-то.
Дома Борис налил себе немного кампари, отхлебнул. Когда несколько часов назад он нашел в кармане убитого удостоверение ФСБ, то сразу понял, что оно не туфтовое.
А ФСБ не менты. Они рассчитываются за всех своих убитых. Значит, надо линять из города.
И как он, битый-перебитый, мог поверить этой суке Рудерману, что на чердак придет киллер, замочивший несколько дней назад председателя Морбанка Козлова, потому что с чердака он наблюдает за президентом АО «Горизонт».
Правда, ходили слухи, что чекисты сами устраняют новых русских, повязанных с криминалом, но Капитан не особенно в это верил.
Короче, влип он по полной программе. С этими невеселыми мыслями Борис допил кампари, лег и сразу уснул.
Разбудил его звонок в дверь. Капитан вскочил. В комнате было совсем светло.
Звонок снова задребезжал в прихожей. Борис включил монитор. На лестничной площадке стоял Серега Попов.
Капитан внимательно рассмотрел экран телевизора. Никаких подозрительных теней.
Конечно, он доверял своему бывшему сослуживцу Сереге Попову, но нынче жизнь такая — всех проверять надо.
Борис открыл дверь.
— Привет, Боря.
От Сереги невыносимо густо несло дорогим французским парфюмом.
Удивительно быстро бывший старший прапорщик-подрывник приладился к крутой московской моде. На шее у него висела золотая цепь, на руке — «рыжий» «ролекс» и массивный браслет. Конечно, на пальце левой руки расположилась крупная «гайка» — перстень с печаткой.
Борис посмотрел на него и улыбнулся.
— Ты чего, командир? — спросил Сергей.
— Золота на тебе больше, чем в ломбарде.
— Да брось ты, командир, люблю я это.
— Ты же не цыган.
— При чем здесь цыган? Нравится мне.
Действительно, Серега Попов с радостью окунулся в новую, непонятную жизнь. За один день он зарабатывал больше, чем за год опасной и тяжелой службы в Анголе или Мозамбике. Внешним аксессуарам благополучия он придавал особое значение. Пригнал из Мюнхена БМВ, одевался только в «Калинке-Стокманн», носил золото и отпадные часы.
— Ну, если нравится… Проходи.
