— Садитесь. — Пацаны начали сдвигаться.
Стас сел, закурил, с интересом посмотрел на молодняк.
— Выпейте с нами, Станислав Алексеевич, — сказал приглашавший его парень.
— Может, познакомимся?
Парня в красном пиджаке звали Коля, его друзей Миша и Алик.
— На работе не пью, ребята, — усмехнулся Стас.
— Одну рюмку за знакомство.
— Нет. В моем возрасте чем меньше рюмок, тем дольше жизнь.
— Понятно. Ну тогда икорки.
— Не откажусь. — Стас налил в фужер пива, густо намазал икрой кусок хлеба. — Ну что же вам сыграть? — спросил он, запив пивом.
— Другое дело у нас.
— Какое?
— Мы из Вышнего Волочка.
— Залетные, значит, — хитро прищурился Стас.
— Вроде того. Нам ваш адресок Лева Шахов дал.
— Шах, блондин такой маленький? Откуда вы его знаете?
— По жизни. Только он высокий и лысый, вы нас уж не ловите.
— Значит, живете по понятиям?
— Вроде того.
— Ну и что пропел мой друг Шах?
— Есть товар.
— Я, Коля, о таких делах говорю с глазу на глаз.
— Где можно поговорить?
— Пошли. — Стас встал.
Они прошли через служебный ход на улицу.
— Ну, говори. — Стас поежился, вечер показался ему прохладным.
— Шах сказал, что вам доверять можно. — Коля закурил.
— Смотря в чем.
— Есть товар по вашей части.
— Что именно?
— Доски.
— Запаленные?
— Да как сказать, получаем должок с одного фраера, ну и прихватили кое-что.
— Что именно?
— По вашей части, Станислав Алексеевич, пять досок и две картинки.
— Доска доске рознь.
— Я понимаю, но один еврей ушлый сказал, что дали восемнадцатый век.
— А картинки?
— Он без понятия.
— Мне глянуть надо.
— Конечно. Хотите, сейчас принесу.
— А они где?
— В машине.
— Нет. Иди к воротам, повернешь налево, там вход в ресторан. Найдешь?
— Попробую.
Стас зашел в подсобку. После душного зала чувствовалась вечерняя прохлада.
Любопытный паренек этот Коля. Очень любопытный. Если так пойдет, то с него можно большую выгоду поиметь. Двойную. Если он предложит туфту, то нужно будет его Васильевичу сдать.
Стас курил и прикидывал собственную выгоду. Колю этого с подельниками он все равно заложит. Раньше или позже, какая разница.
Через несколько минут появился Коля со здоровой черной сумкой.
— Вот, смотрите.
Стас расстегнул молнию. Начал вытаскивать «доски». Иконы были хороши. Явно не украденные из храма. Такие обычно держали дома. На некоторых осталась еще копоть от лампады.
Три были в серебряных окладах, две чистые. Хороший товар. Он их сможет отдать по штуке зеленых.
— Иконы неплохие. Отдать их можно. Я человек небогатый, долларов двести на них наживу.
— Это ваши подробности. — Коля пожал плечами. — Сколько?
— Те, что в окладах, могу взять по пятьсот, а эти две — по триста.
— Годится, — даже как-то облегченно ответил Коля. — Посмотрите картинки, Станислав Алексеевич.
Стас Пономарев не был ни искусствоведом, ни опытным собирателем живописи, но даже его познаний хватило, чтобы узнать в двух небольших этюдах руку Сомова. Одного из самых любимых Стасом художников начала века. Ну как он мог не узнать маскарадно-фривольную манеру мастера, лукаво-ернические лица его героев.
Опытный был Стас фарцовщик, битый. Ни лицом, ни голосом не показал приезжему Коле свою нечаянную радость.
— Картинка-то так… Ничего не стоящая.
— Я знаю, — вздохнул Коля, — мы ее на Арбате хотели толкнуть, так художник один сказал, что это просто фуфель.
Да. Много у нас нынче художников. Институты посещали. Только своей мазней интересовались, вот и очутились на арбатском ветерке со своими намазанными на картоне церквушками. А мог бы этот арбатский художник разбогатеть в одну секунду.
— Ладно, — Стас махнул рукой, — гулять так гулять. По полсотне баксов за каждую.
— Спасибо. Как рассчитываться будем?
— Наличными, конечно. Иди к столу, я подойду сейчас. У Стаса при себе было тысяча двести долларов. Остальные, до утра, он перехватил у ресторатора Гриши.
Уже светало, когда Стас Пономарев с тяжелой сумкой возвращался домой. Ребята сказали, что у них бывает много неожиданных и интересных вещей. Обещали привозить их Стасу. Работали они якобы грузчиками в мебельном магазине у одного чекиста-расстриги в Вышнем Волочке.
У самого дома Стас наткнулся на здоровенный плакат, с которого на него снисходительно смотрел композитор Игорь Крутой.
— Ну что, мужик, — улыбнулся ему Стас, — сегодня и я в порядке. Понял?
Он достал фломастер и подрисовал автору хитов маленькие усики. Посмотрел на свою работу и засмеялся. В окружении звезд эстрады композитор сразу стал похож на сутенера.
Сергей Никольский и Олег Кольцов
Никольский вернулся домой поздно. Уходя, он забыл выключить телевизор, и на экране натужно веселился волосатый мужик из программы «Времечко».
В общем-то Сергей ничего не имел против этой программы, но сегодня ему было не до нее.
День выдался на редкость бессмысленным и суматошным. В доме у Палашевского рынка грохнули две квартиры. Работали нагло, со строительных лесов. Начали красить фасад дома, леса поставили, а потом рабочих перекинули на другой объект. Они ушли, оставив, как память о себе, навороченные леса и пару бытовок, в которых поселились окрестные бомжи и алкаши.
С бытовками разобрались просто. Подцепили ночью и отволокли на территорию 83-го отделения. Пусть нынче голова у соседей болит.
А вот леса… Так на месячном отчете повисли две полноценные квартирные кражи, раскрыть которые практически не представлялось возможным.
Пока он занимался кражами, в подъезде дома в Юженском переулке Лепилов нашел лежащего в закутке на лестнице смертельно пьяного человека. Он спал, вольно разметавшись на лестничной пыли и кошачьем дерьме.
Рядом валялись две гранаты Ф-1. Миша обыскал пьяного, нашел еще одну гранату, нож-выкидуху и пистолет ПСМ с полной обоймой.
Когда мужика привели в чувство, выяснилось, что это бывший собровец из Томска, приехавший погулять в Москву.
