Придя домой после осмотра двери таинственной квартиры, Сергей достал старый шприц, набрал в него ружейного масла, пошел опять к проклятущей квартире и через замочную скважину вылил граммов сорок масла в проклятущий запор.
Утром они с Мишей Лепиловым, предварительно прозвонив квартиру, отправились на черный ход.
Смазка сделала свое дело, и старый замок хоть и с натугой, но поддался.
— Ну вы даете, Сергей Васильевич, — удивился Миша, — может, возьмем пару хат богатых, а то я до жалованья никак дотянуть не могу.
— Не время, Миша, чуть позже этим займемся. — Никольский достал пистолет, щелкнул предохранителем. — Готов?
— А як же. — Миша тоже достал оружие.
Дверь поддалась медленно, с противным скрипом петель. Они вошли на кухню.
Холодильник, столик, на нем — чистые чашка и тарелка, табуретка.
Все.
Лепилов, обмотав руку платком, открыл дверцу холодильника. Внутри лежала съежившаяся от холода копченая рыба и початая пачка масла.
— Здесь явно не пируют, — усмехнулся Сергей. Обмотав обувь полиэтиленовыми пакетами, они вышли в коридор. Квартира была спланирована точно так же, как жилье Никольского.
Они осмотрели ванную, где на подзеркальнике лежал обмылок, вошли в большую комнату.
На полу лежал матрас, на нем — подушка и одеяло. Рядом — консервная банка, полная окурков.
Никольский осторожно вынул верхний. Курили неделю назад, не меньше.
Во второй комнате в углу стояла завядшая пальма в горшке.
Сергей внимательно осмотрел пальму. На полу были следы высыпавшейся из горшка земли.
— Ну-ка, Миша, потяни это сооружение.
Никольский прижал ладонями горшок. Пальма поддалась неожиданно легко. Сергей заглянул в горшок. На дне его лежал сейфовый ключ.
— Вот сейчас мы и разживемся баксами, — засмеялся Миша.
— Пошли сейф искать.
В третьей комнате окна были наглухо зашторены, и они спокойно зажгли свет.
Посередине стоял стол, покрытый масляными пятнами. Сергей потер пятна пальцем, понюхал.
— Ружейное, Миша.
Точно так же пахла ветошь, валявшаяся на столе. На полу валялась разорванная пачка от патронов.
— Это же не комната, а ротный ружпарк, — сказал Никольский.
Он осмотрелся. Пусто, голые стены, только на одной была приколота кнопками картинка с голой бабой.
Лицо ее показалось Никольскому знакомым, но вспоминать было некогда. Сергей вынул кнопки, снял картинку и увидел замочную скважину.
— Благослови, Господи! — Он вставил ключ, повернул, и раскрылась дверь в стене.
Пирамиду они увидели. Обычную армейскую пирамиду, стоявшую в любом помещении для хранения оружия.
Три карабина, два автомата, четыре пистолета, пачки патронов и оптические прицелы. Вот что нашли они в этой таинственной квартире.
Никольский достал из кармана «трофейный» сотовый телефон и набрал номер генерала. Слава богу, Колесников оказался на месте.
— Товарищ генерал, Никольский…
— Что у тебя? — Голос шефа был строг и деловит.
— Нахожусь на базе.
— Понял, молодец.
— Нашел много инструментов, к которым подходит деталь, которую вы мне показывали.
Генерал выдержал паузу и сказал:
— Так. Интересно. Что еще нашел?
— Доложил вам сразу, что нашел инструмент.
— Осмотри все внимательно. Я лично подъеду.
— Вас встретит Лепилов, товарищ генерал. Так как способ проникновения нетрадиционный.
— Буду через пятнадцать минут.
«Неужели в форме припрется?» — подумал Сергей и начал внимательно осматривать сейф.
Слева от пирамиды он заметил нечто, напоминающее головку замка.
Никольский повернул ее аккуратно, и еще одна створка сейфа и часть стены отошли.
Неплохо они придумали, сделали потайной шкаф вместо кладовки.
В этом отделении висела одежда: костюм, два пиджака, кожаная куртка, шелковая куртка, камуфлированный костюм.
Никольский обыскал карманы. Пусто. В шелковой куртке оказался загранпаспорт на имя Жилина Михаила Семеновича.
В паспорте лежал билет на поезд Таллин — Москва. Сергей посмотрел на дату отъезда. Что-то пока неясное начало беспокоить его. Он еще раз посмотрел на фотографию в паспорте.
Лицо как лицо. Даже некоторая приятность есть. К системе Ломброзо не подходит.
Так чем же озадачил его господин Жилин? Таллин… Таллин… Таллин… Парк Кадриорг…
Что же случилось там?.. Господи, какой же он дурак. Видно, всю память пропил в ментуре. Олег Кольцов рассказывал ему об убийстве в этом замечательном парке. Там же грохнули Володю Рудермана.
Сергей снова достал телефон, набрал номер.
— Кольцов, — ответила трубка.
— Это я, Олег.
— Здорово, Сережа.
— Какого числа грохнули Рудермана?
— Восьмого. А тебе зачем?
— Потом, Олег. Сейчас говорить не могу.
— Зацепился?
— Вроде.
— Ну, Серега, на твоей земле одни клады.
— Потом, Олег, потом. Никольский разъединился.
И вовремя. Послышались осторожные шаги, и в комнату вошел Колесников и его зам по криминальной милиции полковник Воробьев.
— Ну, показывай свое хозяйство, — усмехнулся генерал.
— Смотрите.
Начальники подошли к шкафу, внимательно осмотрели оружие.
— Молодец, Никольский, — хлопнул его по плечу Воробьев. — Знатную палку срубим. Это явно берлога киллера. Возьмем его — проси чего хочешь.
— Если возьму, подпишете рапорт на увольнение?
— А ты сколько прослужил? — удивился Воробьев.
— Пятнадцать лет, три месяца и четыре дня.
— Никто тебе рапорт не подпишет, Сергей Васильевич, — сказал генерал, — я что, сумасшедший, лучших работников увольнять. А вот из отделения я тебя заберу.
— Не уйду я, лучше в отставку.
— Знаю, наслышан. — Колесников постучал согнутыми пальцами по стене. — Вроде тайника нет. Так что наслышан я, что ты, как Диоген к бочке, к отделению прикипел. Дом рядом. Значит, решил просидеть там всю жизнь? Так знай, что отделение твое переезжает. А там будет Пятое региональное управление нашего гвардейского Центрального округа. И там ты будешь служить начальником отдела уголовного розыска.
— А почему я, ведь…
— А потому, майор Никольский, — вмешался Воробьев, — что лучшей кандидатуры мы не нашли. Вопрос уже решен. Принимая во внимание, что ты в капитанах проходил лишних пять лет, мы послали тебя на подполковника досрочно. Так что радуйся и киллера лови.
