Наши далекие предки искренне считали, что мир лежит на трех китах. Идеология наших кухонных трибунов зиждилась на трех трусливых мартышках. Удобную, комфортную позицию олицетворяли они.
* * *
В октябре 1961 года я поехал в командировку по Восточной Сибири освещать небывалые трудовые свершения, которые народ дарил к съезду любимой партии. И если слова «подарки партии» в моем тексте звучат с некоторой долей иронии, то работа людей была поистине героической, если учесть, в каких условиях они жили на этих ударных комсомольских стройках.
Мы, столичные журналисты, приехавшие на неделю за материалом для очерка о «молодых романтиках», не обращали внимания на сырые бараки, несвежее белье, консервы «свинобобы» на завтрак, грязные столовые с невкусной едой.
В часе лёта на АН был Иркутск — роскошный сибирский город с чистыми красивыми улицами, прекрасными ресторанами, уютными кинотеатрами, где шли красивые французские фильмы с Жаном Марэ.
И мы смотрели на неустроенность и тяжелый труд строителей как на некий новый романтический порыв «молодых сердец», как на продолжение строительства знаменитой узкоколейки из культового романа того времени «Как закалялась сталь».
Утром 17 октября 1961 года в Иркутске я спускался в ресторан гостиницы позавтракать.
— …Сегодня вся страна слилась в едином порыве… — хорошо поставленным голосом объявлял радиодиктор.
Открылся, как всегда исторический, XXII съезд КПСС, на котором огласили и приняли третью программу партии.
В том основополагающем документе были определены три главных направления: создание материально-технической базы коммунизма, преобразование социалистических общественных отношений в коммунистические и воспитание нового человека — активного строителя и труженика коммунистического общества.
Программа была своевременной, как никогда. Наш партийный лидер Никита Хрущев заявил с высокой трибуны о том, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, а наступит он в 1980 году. Коротко и просто: не пройдет и девятнадцати лет, и мы попадем в рай земной.
Но до этого еще нужно было дожить. Девятнадцать лет — срок немалый, тем более что из тебя срочно начнут формировать «нового человека, активного строителя и труженика…». Короче говоря: «Гвозди бы делать из этих людей…» Так предугадал много лет назад главное направление новой партийной программы великий поэт.
Самого доклада Никиты Сергеевича я не слышал: не до того было. Я встречался с прокурором области, пытаясь, кроме очерка о романтике ударных строек, собрать материалы о хищении приискового золота.
День складывался неплохо, прокурор оказался мужиком веселым и контактным, свел меня со следователем Лешей, моим ровесником.
Я собирал материал о золотом песке, сильно окропленном человеческой кровушкой, надеясь, что мне удастся проломить его через главного редактора, а потом и через Главлит.
Вечером мы с Лешей неплохо посидели в ресторане «Ангара», и я в отменном настроении вернулся в гостиницу. Когда я брал ключ от номера, на меня как-то странно посмотрела всегда приветливая дежурный администратор, но я на это внимания не обратил.
Проснулся я от яркого света, под потолком сияла гостиничная люстра. И в ее казенном свете я с удивлением обнаружил, что в номере моем гости: капитан в синей милицейской форме, дежурный администратор и три персонажа в штатском.
— Проснулся? — поинтересовался у меня мужик лет сорока в сером костюме и ярко-синем галстуке.
— Как видишь, — ответил я спросонья.
— А мне тыкать не надо, понял? — В голосе мужика послышались угрожающие нотки. — Вставай.
Я поднялся и сразу же двое штатских начали изучать мое анатомическое устройство.
— Татуировок нет, — сказал один.
— Странно, — удивился второй.
Я хотел предложить им снять трусы, но постеснялся хорошенькой администраторши.
— В номере все вещи принадлежат вам? — со скрытой угрозой сказал первый.
— Кроме тех, которые являются собственностью гостиницы.
— Проверим, — почему-то ляпнул наиболее активный из троицы молодой, видимо, начинающий оперативник.
— А вы мне документы будете предъявлять или так говорить будем?
— А тебе что, сотрудника милиции мало? — оборвал меня человек в сером. — Когда понадобится, мы тебе не только документы предъявим.
— Капитан, в шкафу висит пиджак, там мои документы, возьмите.
На стол легли командировочное удостоверение, авиационные билеты, удостоверение родной редакции и синяя книжечка с золотыми буквами: журнал «Советская милиция». Я всегда сотрудничал с этим журналом, потому что принадлежность к милицейскому ведомству помогала в командировке решать массу насущных проблем.
— А где паспорт? — после некоторой паузы спросил серокостюмный.
— Вот он. — Один из оперов положил его на стол.
— Как он попал в гостиницу системы «Интуриста»? — грозно спросили у администратора.
— По броне обкома.
— Так, проверим. — Он захватил мои документы и вышел.
Вернулся минут через двадцать, аккуратно положил все мои «ксивы» на письменный стол, посмотрел на меня с сожалением и сказал своим:
— Уходим.
Они растворились также стремительно, как и появились.
— Ты заходи, если что! — успел я нагло крикнуть вслед человеку в сером костюме.
Возможно, кто-нибудь другой и спустил бы дело на тормозах, но я решил раздуть скандал. Я точно знал, что штатские деятели — не сотрудники угрозыска, а бойцы местного управления КГБ. А вот что они искали в номере и среди моих небогатых командировочных вещей, для меня оставалось загадкой.
Утром я позвонил областному прокурору и попросил меня принять. Когда он прочитал мое заявление, ему стало не по себе.
— Все так и было?
— Ни одного слова неправды.
— Они представились?
— Нет.
— Хорошо, идите, мы разберемся, только очень вас прошу: не надо сообщать в Москву. Мы как-нибудь сами этот вопрос закроем.
Я ушел от прокурора и занялся своими делами, а вечером ко мне в номер постучали.
— Да?
— Здравствуйте. Не прогоните? — в комнату вошел невысокий человек, светящийся доброжелательством. — Не скучаете после столицы?
— Простите…
— Все понял. — Мой гость достал из кармана сафьяновую книжечку. Я прочитал ее и выяснил, что ко мне пришел большой по местным меркам чин — зам. начальника областного управления КГБ.
Я предложил ему присесть и поинтересовался, почему КГБ не дает мне покоя в городе Иркутске.
— Знаете, что нам в номере разговаривать-то в такой вечер?.. Поехали к Байкалу, шашлыков поедим, омуля попробуем, по рюмке выпьем.
