Кажется, сколько времени прошло? Всего пятнадцать лет. А как все изменилось! Он помнит старых квартирных воров. Небритых, опухших мужиков в мятых мосшвеевских костюмах. Брали они в основном носильные вещи и хрусталь. Сбывали все это стремительно, здесь же. Знакомым буфетчицам и продавщицам.
Сейчас грабитель стал иным. Его больше не интересует громоздкий тяжелый хрусталь. Золото, чеки, импортная радиотехника, меха. Ну и, конечно, наличные.
Вообще за эти пятнадцать лет многое изменилось.
Работать стало невыносимо трудно. По чьим-то командам прекращались оперативные разработки, возникали дутые уголовные дела.
Ворье ходило в обнимку с ответственными работниками. Пришедшие откуда-то шустрые руководители принесли в милицию дух делячества.
Обидно и горько было видеть деляг, гуляющих в ресторанах, раскатывающих в «мерседесах», как к себе домой заходящих на Петровку и в МВД.
Как-то Игорь поинтересовался, почему их пускают контролеры на входе.
— А как не пустишь, — ответил старшина, простоявший на этом посту тридцать лет, — у них министерские удостоверения за подписью Щелокова.
— А что же за должность у них?
— Консультант.
Целая толпа «консультантов» развелась в столице с благословения либерального министра. Да и у них в МУРе все шло как-то не так.
Хлопнула входная дверь, приехал Логунов.
— Привез?
— А то.
— Ну начнем, помолясь.
Игорь вошел в комнату, положил перед хозяйкой альбом. Лариса Петровна начала медленно его листать.
— Вот. Это он. — Женщина ткнула пальцем в фотографию.
— Вы не ошиблись?
— Нет.
Корнеев вынул фото из альбома, прочитал вслух. Нугзар Борисович Тохадзе.
Корнеев с Логуновым вышли на кухню. Игорь устало сел на стул, достал пачку сигарет.
— Будешь?
— Нет, — Борис Логунов отрицательно качнул головой, — я свои.
Игорь посмотрел на часы. Десять. Утро только начинается, а кажется, весь день прошел.
— Что у нас есть на Тохадзе, Боря?
— Ничего.
— Связи?
— Практически никаких.
— Тогда давай отрабатывать связи потерпевшей и ее мужа. Нам нужен наводчик.
— Слушай, Игорь! Слушай. — Логунов хлопнул себя по лбу. — Витя Слон…
— Катала. Конюков Виктор Сергеевич.
— Он. Игорь, он жаловался Кольке Бесу, что Тохадзе отнял у него и у Леньки Седого выигрыш.
— Вот это тепло, даже жарко, Боря. Где клиент?
— Обычно он в одиннадцать ходит в Дом кино.
— Куда? — изумился Корнеев.
— В Дом кино. Там завтракает в кафе, потом играет в бильярд.
— Красиво живут жулики в наше время.
— Он же катала.
— Тем более.
Игорь посмотрел на часы.
— Как я понимаю, скоро Конюков придет в Дом кино. Кстати, откуда сведения?
— От того же Беса.
— Поехали.
Корнеев заглянул в соседнюю комнату. За столом следователь майор Евтеев допрашивал Ларису Петровну.
— Евтеев, мы тут по делам сгоняем.
— Погоди-ка, Корнеев, я план опермероприятий набросал.
— Слава, ты его отдай ребятам, я его в оперативно-разыскное подошью.
— Запомни, Корнеев, руководство сказало, что разработку по этому делу ведешь ты.
— Так я и не отказываюсь.
— Тогда езжай.
— Ну спасибо, начальник.
— Ты, Леша, поезжай помедленнее, — сказал Корнеев шоферу, — погодка видишь какая.
— Погода как погода, — недовольно ответил Леша.
Он, как большинство водителей оперативных машин, обожал стремительный бросок по узким улочкам, кваканье спецсигнала, прерывистое мерцание фар.
— Хорошо бы сейчас поехать в Сокольники, в «Сирень». Попить пива, — мечтательно сказал Логунов.
— Знаешь, что такое счастье, Боря?
— Ну?
— Не видеть несбыточных снов.
— Очень остроумно.
— Нехорошо говоришь с начальником.
Логунов хотел ответить что-то веселое, но машина остановилась.
— Вот и Дом кино.
Они прошли мимо вахтерши, симпатичной дамы, читающей «Новый мир», поднялись по лесенке у гардероба и вышли в узкий длинный коридор. Потом спустились вниз.
Игорь раньше никогда не бывал здесь. Он шел через тишину закрытого престижного дома, и странное чувство покоя охватывало его.
На стеклянных дверях кафе висела бумажка, сообщающая, что оно откроется в 11.30.
Игорь огляделся, в противоположной стороне за стеклянными дверями горел свет.
— А там что? — спросил Корнеев.
— Бильярдная. — Логунов подошел и толкнул дверь.
В зале с тремя бильярдными столами в самом углу стоял шахматный столик. За ним играли двое. Один из шахматистов обернулся, увидел Логунова и медленно встал.
Был он не по-утреннему наряден. Темно-синий костюм— тройка, белая рубашка, красивый галстук. Из кармана пиджака торчал кончик белоснежного платка. Но главное было не это. Лацкан пиджака украшал массивный серебряный знак.
Игорь присмотрелся. Где-то он видел это затейливое переплетение серебряных вензелей, букв, корон.
— Привет, Виктор. — Логунов дружелюбно протянул руку.
Конюков пожал ее с неким чувством превосходства. Он понимал, что эти двое из «сыскного» приехали к нему явно с какой-то просьбой.
— Познакомься с моим коллегой. — Логунов кивнул на Корнеева.
— А я его знаю. Вы Корнеев. Точно?
— Да, — удивился Игорь. — А откуда вы меня знаете?
— Конечно, очень смешно, но мы учились с вами в одной школе. Только вы были старше меня на два класса. Вот поэтому вы меня и не помните. Мы всегда помним только тех, кто учился старше нас. Таков психологический феномен восприятия.
— Теперь я вспомнил, — засмеялся Игорь, — где я видел это серебряное чудо, которое вы носите с такой гордостью. За этот знак Леша Тихомиров выменял две редчайшие марки.
— Правильно. Только ваш одноклассник Леша Тихомиров обманул вас. Он проиграл мне этот знак в очко.
— Уже тогда? — ахнул Игорь.
— Что делать, судьба. Но ведь вы приехали сюда не для того, чтобы провести конференцию под девизом «Школьные годы». Так?
— Именно. Виктор, мы ищем Тохадзе.
