К тому моменту история стала общенациональной сенсацией, подогретой публикацией Сент-Андре «Краткого рассказа о необыкновенном рождении кроликов» и любопытными объяснениями самой Мэри относительно происшедшего с нею чуда. Мэри утверждала, что во время работы в поле была напугана неожиданным появлением кролика, после чего у нее возникло страстное желание поесть крольчатины, но из-за бедности она не смогла удовлетворить это желание. Люди поверили в эту историю, потому что в те времена существовало убеждение в том, что сильные эмоции во время беременности могут повлиять на развитие плода.
«Материнская впечатлительность», как причина всяческих уродств, считалась значимой и в девятнадцатом веке, что видно на примере Джозефа Меррика, «человека-слона», который утверждал, что его уродство объяснялось тем, что его мать во время беременности испугалась слона. До сих пор неясно, чем именно страдал Меррик. Современные ученые считают, что это было сочетание нейрофиброматоза и синдрома Протея.
Для того чтобы произвести углубленное обследование Мэри, Сент-Андре пригласил ее в Лондон, где с чудесным феноменом смогли ознакомиться другие врачи. Но, увы, других кроликов Мэри так и не родила. История ее начала проясняться, когда был задержан привратник, пытавшийся пронести в номер Мэри кролика. Привратник рассказал, что его наняла золовка Мэри. После этого началось официальное расследование, но Мэри упорно молчала. Только после того, что ей пригрозили хирургической операцией для исследования ее внутренностей, она призналась, что вставила мертвых крольчат в свой родовой канал, а затем смогла выдавить их наружу, имитируя роды. Зачем она это сделала? Ответ стар, как мир. Она сделала это ради денег. В восемнадцатом веке люди охотно платили деньги за возможность наблюдать всякие курьезы, а что может быть курьезнее, чем женщина, родившая кроликов?
Мэри провела несколько месяцев в тюрьме, потом была отпущена на свободу и канула в безвестность. Сент-Андре попытался оправдаться, и даже поместил в газете свои извинения за допущенные «ошибки» и выразил надежду, что люди смогут отделить «невинных от злонамеренных обманщиков». Но публика оказалась безжалостной. Пациенты Сент-Андре покинули своего врача, и он умер в нищете.
Эта история стала источником вдохновения для карикатуристов, которые рисовали Мэри, рожающую кроликов в присутствии синклита ученых врачей, поверивших в дурацкую историю Мэри Тофт. Именно это обстоятельство и делает всю историю забавной и поучительной. Конечно, медицинские знания того времени были еще примитивными, но тем не менее, было накоплено достаточно знаний в анатомии и физиологии для того, чтобы распознать бессмыслицу в россказнях Мэри. Представляется, однако, что образование не было тогда, и не является сейчас, прививкой от безумия. Сегодня находятся врачи, выступающие против вакцинаций, а многие люди верят в гомеопатию, кофейные клизмы, антинеопластоны, щелочную воду, энергетическое целительство и другие формы знахарства, в которых не больше смысла, чем в истории о женщине, рожающей кроликов.
Прощупывание пульса
Авиценна, великий персидский ученый средневековья (981-1037), был всеобъемлющим гением; его сочинения касались астрономии, алхимии, математики, физики, геологии, физиологии и медицины. Он разработал систему испытания лекарств, утверждая, что «время действия лекарств надо наблюдать, чтобы не спутать случайность и закономерность». Такова была ранняя формулировка утверждения о том, что «сочетаемость не является причинно-следственной связью», истины, которую мы и сегодня изо всех сил стараемся вбить в головы студентов.
Авиценна также говорил, что в экспериментах с лекарствами должны участвовать люди, «ибо испытание лекарства на львах или лошадях может ничего не сказать о его действии на человека». С этой проблемой мы сталкиваемся и сегодня. В диагностике заболеваний Авиценна часто прибегал к оценке пульса, утверждая, что на пульс влияют не только физические недуги, но и душевное состояние пациента. Однажды, занимаясь с одним страдавшим меланхолией больным, Авиценна поставил ему диагноз «любовной болезни», так как заметил, что сердце больного начинало трепетать при упоминании определенного адреса. Мудрец предположил, что излечить болезнь сможет лицезрение лица любимой девушки, проживавшей по тому адресу.
Еще в седьмом веке до н. э. врачи Индии, Китая и Египта оценивали пульс, определяя его частоту, силу и правильность, соотнося эти показатели с состоянием здоровья пациентов. В четвертом веке до н. э. греческий врач Герофил пользовался портативной клепсидрой для подсчета частоты пульса, а двумя столетиями позже Гален, самый известный римский врач, описал двадцать семь признаков ударов пульса в своем трактате, озаглавленном «De pulsuum Differentiis» (О различных видах пульса).
Гален был поборником «гуморальной теории», согласно которой тело омывается четырьмя жидкостями (гуморами) – кровью, слизью, черной желчью и желтой желчью, и здоровье или болезнь души и тела определяются балансом и сочетанием этих жидкостей. Гален считал, что нарушение равновесия между жидкостями приводит к изменениям характеристик пульса. Для восстановления нормального здорового пульса Гален рекомендовал изменение диеты, физические упражнения, травяные настои, а также и более энергичные вмешательства – назначение слабительных и рвотных средств для освобождения от излишка телесных жидкостей. Так как считалось, что многие болезни вызываются избытком крови, то Гален рекомендовал и кровопускания. Гуморальная теория с некоторыми видоизменениями просуществовала вплоть до девятнадцатого века.
Несмотря на то, что исследование пульса издавна стало частью рутинного врачебного осмотра, точно частоту пульса не измеряли до того момента, когда доктор Джон Флойер не попросил своего знакомого часовщика Сэмюеля Уотсона изготовить часы, стрелка которых обращалась бы вокруг циферблата за одну минуту. Это позволило точно подсчитывать частоту пульса. Методику измерения Флойер описал в своем, вышедшем в 1707 году, капитальном труде «Врачебные часы для измерения частоты пульса». В книге характеристики пульса соотнесены с частотой дыхания, температурой тела, барометрическим давлением, возрастом, полом и даже временами года.
Если Флойер обнаруживал отклонения пульса, то он обычно прописывал холодные купания, лечение, имевшее религиозную подоплеку. Так же, как Великий Потоп очистил Землю, так и холодное купание очищает тело. Флойер был также поборником целительности «королевского прикосновения». Так, одному из своих молодых пациентов, Сэмюелю Джонсону, который впоследствии стал знаменитым лексикографом, доктор Флойер посоветовал отправиться в Лондон, испросить аудиенции у королевы Анны и попросить ее прикоснуться к нему. Это должно было, по мысли Флойера, излечить Джонсона от «скрофулы», как тогда называли туберкулез. Сам доктор Флойер страдал бронхиальной астмой, что заставило его глубоко и внимательно изучить эту болезнь, и написать о ней специальный трактат. В этой книге была точно описана клиническая картина астмы, а также ее осложнения – эмфиземы легких.
Когда Флойер начал стареть, он заинтересовался медицинскими аспектами старения и даже написал книгу «Medicina Geronomica», где давал советы старикам о том, как сохранить здоровье. Предисловие начиналось так: «Если человек не глуп, то он становится врачом к сорока или пятидесяти годам». Автор имел в виду, что умные люди, приближаясь к старости, начинают искать способы задержать процесс старения. Флойер рекомендовал физические нагрузки, но не слишком утомительные. Управление парусным судном, стрижка деревьев, верховая езда, игра в кегли, биллиард, рыбная ловля и пешие прогулки – вот лучшие занятия при приближающейся старости. Флойер рекомендовал также умеренность во всем, что касалось курения табака и питья спиртного, и, что самое интересное, советовал с возрастом «вместо холодных ванн принимать горячие, что имеет свои несомненные преимущества». Несмотря на то, что прием ванн в плане долголетия не имеет под собой какой-то научной основы, сам Флойер прожил восемьдесят пять лет, что очень неплохо для того времени.
