Ну, во всяком случае, отсюда открывался симпатичный вид на гору с поистине странного вида замком на вершине.
– Это Цитадель, – сообщил Кимус, подтверждая и без того зародившиеся у Доктора подозрения.
– И как же туда попадают? – Доктор огляделся по сторонам в надежде увидеть фуникулер.
Фуникулеры он любил.
– Никак не попадают, – со всей твердостью промямлил Кимус. – По крайней мере, никто из попавших туда еще не вернулся.
– Понятно, – Доктор наградил здание суровым взглядом. – Работа у них такая, да? Так как же туда все-таки попадают – ну, чтобы потом не вернуться?
– Ну, солдаты, конечно, поднимаются на своих автолетах… – сознался Кимус.
– Ага! На автолетах! – Их Доктор любил даже больше, чем фуникулеры.
У него даже когда-то был свой автолет – ему еще все так забавно завидовали на Северной Окружной дороге.
– На каких-таких автолетах?
– Да вон там как раз стоит один. – Кимус показал туда, где в площадь вливалась ближайшая к ним улица.
В маленьком дворике на плацу из крайне непрактичного свинца стоял маленький, очень сверкающий автолет. Внутри дремал гвардеец. Картина вышла на редкость идиллическая.
– Ага, – улыбнулся Доктор. – Вот вам и ответ. Думаю, нам надо его угнать – а ты как считаешь?
– Угнать?! – вопиющая ересь этого высказывания чуть не нокаутировала Кимуса на месте. – Он же принадлежит Капитану!
– Я знаю, – ухмыльнулся Доктор. – Но мы разве не собирались вести себя плохо?
Солдат резко проснулся. Самое неприятное в этом их Новом Золотом Веке Процветания – это связи с общественностью. Сначала нужно выступить перед народом и сообщить ему счастливые новости, потом убедиться, что он, народ, достаточно счастлив по этому поводу, потом проследить за сортировкой куч процветания, объявившихся на улицах, и не допустить разжигания гражданской розни из-за какого-нибудь особенно редкого минерала.
А ведь были еще и продуктовые бунты. На улицах регулярно объявлялись светлые головы, скандирующие: «Мы не можем есть золото!» Как-то раз Капитан заставил кого-то из протестующих именно это и сделать. Потом он утверждал, что это была просто шутка, и он якобы пришел в ужас, когда ее поняли совершенно буквально и не только поняли, но и исполнили… – но, в конце концов, Капитан всегда так себя вел. Одним из немногих отдыхательных моментов Нового Золотого Века было дежурство по автолетам. Протестантов регулярно нужно было отвозить наверх, в Цитадель. Ну, то есть какую-то часть пути их точно нужно было везти – но Цитадели они достигали не всегда.
Вот тут-то его и разбудил некий стук. Что-то тяжело приземлилось на бампер автолета. Первым делом он машинально посмотрел вверх – вдруг пора защищаться от очередного молибденового ливня – но нет, небеса были чисты. Что бы там ни шлепнулось на его автомобиль, это было нечто непредвиденное. И, кажется, маленькое. Солдат полюбовался, как оно проехалось по корпусу и упало куда-то вниз. Только тут до него дошло, что это наверняка граната. Он дернулся, но никакого взрыва не последовало.
Во власти неодолимого любопытства он вылез из машины и принялся искать неведомый снаряд. Будучи найден и изучен, тот оказался небольшим бумажным пакетиком. Это было нечто уже не только непредвиденное, но и новое. Новостей солдат не любил. Впрочем, даже если протестанты вдруг научились делать гранаты, они вряд ли упаковали бы одну такую в бумажный пакет.
Он осторожно потыкал в находку. Ничего не случилось. Тогда он поднял ее, и в тот же миг содержимое пакетика радужной россыпью раскатилось по металлической платформе. Солдат слегка остолбенел, но в следующее мгновение вынужден был спешно нырнуть прочь из-под днища автолета, который вдруг с ревом сорвался с посадочной площадки и прыгнул в небо. По воздуху за ним стелился длинный вязаный шарф.
Доктор весело помахал из автолета оставшемуся внизу растерянному солдату.
– Я все-таки чувствую себя виноватым. Не надо было оставлять беднягу на улице вот так, одного. Не люблю простых решений.
Автолет поднялся повыше, и Кимусу показалось, что весь мир, крутясь, проваливается куда-то вбок.
– А что ты в него бросил? Какое-то смертельное оружие?
– Не совсем.
Доктор принялся рыться в кармане, отправив их в небольшой штопор.
– Просто пакет мармеладок. Не волнуйся, у меня еще есть. Хочешь штучку?
Готовясь дорого продать жизнь, Кимус взял конфету, но оказался слишком перепуган, чтобы нормально ее проглотить.
Мистер Фибули знал, что сегодня умрет. Вот прямо сейчас. И пяти минут не пройдет, как он будет на том свете. Окончательно и бесповоротно. Он сам об этом догадался – по тому, какие слова вылетели у него изо рта следующими:
– Капитан, сэр. Боюсь, я принес дурные вести.
На Мостике мигом воцарилась тишина – столь полная, что слышно было, как из капитанского рта вывалился градусник. Прибор покатился по полу и был поднят медсестрой. Она недовольно поцокала языком, обдала мистера Фибули особенно ледяным взглядом и сунула градусник в карман. Мистер Фибули испытал внезапное глупое желание показать ей в спину язык. А почему бы и нет? К собственному изумлению, он так и сделал.
И был вознагражден тихим хихиканьем. Мистер Фибули заозирался по сторонам: кажется… оно раздалось со стороны Капитана. Но нет, невозможно. Капитан прожигал его взглядом, яростно подскакивая у себя в кресле.
– Дурные вести? Ах, дурные вести!! Во имя всех… всех…
Сестра кинулась успокаивать пациента, но получила удар плечом и отлетела назад. Капитан пьяно поднялся на ноги и так стремительно накренился вперед, что мистер Фибули испугался: вот сейчас вся эта махина рухнет на него и сомнет. И не он один – Полифазный Аватрон, кукарекая, взлетел к потолку. То, что он при этом вопил: «Ты труп! Ты труп!» – не сильно улучшало положение. Но если так рассудить, ничто из поступков Твари никогда не улучшало положения.
Капитан вернулся в шаткое равновесие; рожа его была красна, а из-под глазной нашлепки сыпались искры. Холодный металлический кончик его короткого, квадратного носа уперся в соответствующую часть лица мистера Фибули. Последний обонял капитанское дыхание – внезапно оказавшееся странной смесью гвоздики и дизельного масла.
– Во имя рогов пророка Балага, говорите, мистер Фибули! – проскрежетал Капитан. – Говорите! Сообщите нам свои самые свежие дурные вести.
– Мы… сэр, мы еще не… мы так и не выяснили, что стало причиной последнего инцидента, сэр, но мы полагаем, что это мог…
– Мог? – фыркнул Капитан.
– Могла… быть неидентифицированная материализация внутри нашего собственного поля, – слова захлестали из мистера Фибули потоком – как кровь из раны. – Это превосходно объясняло бы полученные показатели. Даже метеорит, выпавший в этот момент из гиперпространства, мог оказаться причиной… но дело в том, сэр, что мы обнаружили новый ущерб.
