– Солнечную энергию?
– Солнце. Вон там.
– А, этот большой свет в небе.
Собака озадаченно помолчала.
– Да. Я функционирую с оптимальной эффективностью, так как у вашей планеты их целых два.
– Я очень рада, – сказала Мула. – Еще вчера было только одно.
– Ответ отрицательный, – твердо сказал К-9.
– Ну да, да – зато как кстати, – отозвалась Мула.
Мир К-9 представлял собой бинарную систему. Пес любил абсолютные категории и высоко ценил порядок. Очевидно абсурдные утверждения его не занимали. У хозяина-Доктора был такой недостаток – он давал слишком много внешних помех. Несмотря на всю мягкую дрессировку, хозяин-Доктор не столько прояснял первоначальную посылку, сколько еще больше путал логику. Иногда несчастный К-9 просто мечтал встретить другого робота, такого же, как он, – они наверняка бы очень славно поладили.
Но сейчас у него была только Мула – похвально прямолинейный представитель своего вида. В обычных обстоятельствах К-9 охотно оспорил бы утверждение, что у этой планеты только что появилось дополнительное солнце, но Мула была такая честная… и, к тому же, делилась важной информацией.
– Мы достигли конца психоследа, – объявил К-9. – Хозяин-Доктор хотел, чтобы мы попали именно сюда.
Они находились перед входом в маленькую пещерку.
У К-9 потихоньку сформировалось подозрение, что Доктор отправил их по психоследу не без некой задней мысли. Он вообще часто полагался на то, чтобы нужные люди оказались в нужном месте в максимально приближенное к нужному время. В основном потому, что его часто приходилось спасать в самый последний момент.
Мула вошла в пещеру, и после секундного колебания К-9 последовал за ней.
Романа восхитительно гладко вела автолет. Кимус показывал направление и аж чесался – так ему хотелось попробовать самому. Доктор на первый взгляд дремал на заднем виденье, перекинув ноги через поручень, но Романа знала, что он не спит. Его что-то глубоко беспокоило, но с ними он разговаривать не желал. Ее это более чем устраивало.
– Что скажешь об этой машине, Роми? – донесся из-под шляпы голос Доктора.
Романа оставила вопрос без внимания. Роми – категорически не вариант и никогда им не будет.
– Я говорю… – снова начал Доктор.
– Это проверка?
– Если хочешь.
Хорошо. Проверки Романа любила.
– Машина на удивление похожа на старую ТАРДИС F-типа, только без механизма темпоральной дислокации.
– Чего? – раздраженно переспросил Доктор.
– Она не может путешествовать во времени.
– Так оно гораздо проще звучит, не находишь? Длинные слова изобрели исключительно для того, чтобы запутать врага, а твой профессор почувствовал себя нужным.
Ну, это уже слишком. Если Доктор что на свете и любил больше звуков собственного голоса, так это как раз длинные слова.
– Правда? Сначала ты мне говоришь, что мы в серьезной опасности, а потом читаешь лекцию по семантике?
К тому же он пропустил мимо ушей, какой ужасно знакомой показалась ей эта огромная машина. И продолжал пропускать:
– Ну, думаю, в настоящий момент наше положение достаточно безопасно. А вот судьба остальной галактики меня действительно беспокоит.
– Она тебя всегда беспокоит.
– Неужели? – он выпрямился у себя на сиденье и зевнул.
– Ага, – подтвердила Романа. – Ты только об этом и болтаешь.
– А я-то всегда считал себя безответственным типом. – Доктор плюхнулся обратно, надвинул шляпу на лицо и снова зевнул.
– Притворство чистой воды, – отрезала Романа.
– Ну ладно, умница ты наша. Что еще ты заметила в машинном отделении?
Нет, Доктор никогда ничего не упускал. Как он ни старался доказать обратное, а все в нем так и лучилось самодовольной уверенностью в собственном всезнайстве.
– Скажи-ка, Роми, тебе не показалось, что машина очень…
– Гиперпространственная?
– Нет.
– Аналогически кроссматричная?
– Нет.
– Очень пыльная?
– Да, но тоже нет.
– Тангенциально отцентрирована относительно дуги…
– Боже мой, нет, – Доктор поцокал языком, – точно нет.
– Тогда что?
– Сдаешься?
Доктор улыбнулся Романе, и Кимус внезапно со всей остротой ощутил, что в их мире ему места нет. Ему отчаянно захотелось сказать что-нибудь умное, чтобы произвести на Роману впечатление, но придумалось только: «Ой, мы так далеко от земли». Так что он решил промолчать.
Романа подняла докторскую шляпу.
– Хорошо, – сказала она. – Я сдаюсь.
– Машина была не только подозрительно знакомая. Но еще и очень большая. Б.О.Л.Ь.Ш.А.Я.
– Ну, естественно, двигатель будет большой, если он летает в космосе со всей этой горой. Бог знает, зачем она ему – гора даже не особенно красивая.
– А что, Капитан сказал тебе, что летает вместе со всей горой? – нахмурился Доктор.
– Ну нет, но… Ох. – Романа последовала его примеру, и автолет слегка встряхнуло на курсе.
– Вот именно, – сказал Доктор. – Мощность транспространственной материализационной/дематериализационной машины возрастает экспоненциально ее размеру.
– Конечно.
– Ну? – Доктор подождал, пока до нее наконец дойдет.
Романа ахнула и машинально заглушила двигатель. Автолет камнем ушел вниз. Кимус взвизгнул. Доктор схватился за шляпу и помянул недобрым словом Галилея, кидавшегося всякими предметами из окна спальни.
Романа быстро врубила мотор обратно, и слова хлынули из нее потоком.
– То есть ты думаешь, эта машина переносит что-то размером гораздо больше горы?
– О, гораздо, гораздо больше, – передразнил ее Доктор.
Машина Капитана была в сотни раз больше, чем в ТАРДИС – и это при том, что ТАРДИС и сама по себе была отнюдь не мала.
Теперь уже испугалась Романа.
Кимус показал на заросший кустарником пятачок на самом краю пустыни.
– Доктор, мы уже совсем близко к шахтам. Надо сесть вон туда, видишь? Они уже закрыты, скоро совсем стемнеет.
– Твоя правда, – сказал Доктор, и они немного помедлили, любуясь двойным закатом. – Хорошо. Теперь мы сможем сесть незамеченными.
– Что ты хочешь найти в шахтах? – полюбопытствовала Романа, легко и гладко сажая корабль.
Она что, перенастроила магнитные векторы? Наверняка.
Доктор выпрыгнул из автолета и орлиным взором уставился на пустые копи.
