Конечно, скорее всего, это была просто игра воображения. Учитель как-то в свое время сказал Романе (хитро подмигнув при этом), что воображения у нее нет. Всю следующую неделю она старательно воображала, как ему на голову падают разные вещи – просто чтобы доказать, как он ошибся. Но вообще-то в его словах была своя сермяга (как всегда у старого барана). Повелителям времени фантазия, по большому счету, ни к чему. Галлифрейский социум не слишком поощрял домыслы, временные решения и грезы в целом. Да и вообще, зачем трудиться и что-то там себе представлять, если можно отправиться куда угодно во времени и пространстве и просто найти это там?
А сейчас докторская ТАРДИС поставила перед ней задачу, для решения которой как раз и требовалась вся наличная фантазия и изобретательность. Раньше, когда Романа хотела пойти другим путем, она просто спорила и стояла на своем. Учитель рано или поздно сдавался. Иногда иронически качая головой: «Да, хорошо. Потом поймешь». В основном он пасовал перед холодным напором ее безжалостной логики и очень твердым взглядом.
Короче, проблема заключалась в том, что ТАРДИС в упрямстве не уступала Романе. Заставить ее сесть по книжке – это одно, а вот потом снова взлететь – уже совсем другое. Эта ТАРДИС считала ниже своего достоинства короткие вылазки и отказывалась скакать туда-сюда через временную воронку. Ее прельщали большие расстояния, скоростные трассы, на восток и на запад до самого горизонта. Доктор, никогда толком не знавший, как управлять своей колымагой, слишком долго давал ей самоуправствовать. Короче говоря, его ТАРДИС отличалась большой испорченностью.
Хорошо, подумала Романа, твердой рукой с хрустом открывая учебник. Мы еще посмотрим, кто кого.
Доктор проснулся еще раз и поспешно перевел режим «зевок» в режим «крик». В конце концов, я умер во сне, подумал он про себя. Он падал уже так долго, что уже не был уверен, действительно ли до сих пор падает. Может, он уже и приземлился. На изнанку зеленого лужка, например, так что теперь осталось только выкопаться на ту сторону. На это уйдет какое-то время. Романа на него та-а-ак посмотрит, когда он наконец объявится. Зная эту девушку, можно не сомневаться: она уже свергла Капитана, снесла временные дамбы королевы Ксанксии и нашла второй фрагмент Ключа Времени. Очень многообещающая особа. Нет, ей он, конечно, об этом не скажет. И с этими ее бальными платьями тоже надо будет что-то сделать.
Нет, Романа – хорошее яблочко и вырастет в еще лучшую яблоню. Если не будет так все время цепляться за правила. Ей бы наверняка понравилось шататься по Вселенной на пару с К-9 – искать фрагменты, отдавать их Белому Стражу… А потом? Ах да, еще же потом… Поехала бы домой или еще погуляла немножко, спасла пару-другую планет.
Доктор понял, что как-то заблудился в собственных мыслях и одернул на себе пальто. Кругом похолодало. Странно, однако… сразу и холодно, и дышать нечем. Может, заканчивается воздух? Или… Доктор поспешно вытащил йо-йо, чтобы проверить силу тяжести. Ну, или сопротивление ветра. Или хоть что-нибудь. Внешняя реальность сегодня оказалась на редкость тормознутой и все никак не могла определиться с такими простыми категориями как «вверх» и «вниз». Что до йо-йо, то оно просто намоталось ему на шею. Доктор подумал было заорать от возмущения и даже успел раскрыть рот и сделать вдох. На этом этапе он понял, что с воздухом что-то определенно не так – а еще с силой тяжести.
Он никогда еще не бывал в центре планеты, и в некотором роде опыт оказался сплошным разочарованием. Никаких тебе динозавров или, на худой конец, Питера Кушинга
[4]. Но зато во всем остальном опыт оказался чистым, беспримесным ужасом.
Доктор испустил еще один вопль и порадовался прозвучавшей в нем новой силе, энергии и желанию жить.
Романа захлопнула учебник и свирепо посмотрела на ТАРДИС. Очень хорошо все делать по книжке, но только не в том случае, когда в книжке нет абсолютно ничего о том, что ты собрался сделать. Сборник инструкций, только что в подробностях рассказавший, как изготовить сносную постель из соломы, упрямо не желал просвещать ее относительно перемещения ТАРДИС внутрь пустотелой планеты. Подмигивающая иконка внизу страницы намекала, что стоит обратиться за онлайн-консультацией, но от них толку не было никогда. Спасибо, Романа, по крайней мере, не вчера появилась на свет.
Она включила компьютеризованный предметный указатель и обнаружила, что он давно просрочил обновления программного обеспечения. Страшно подумать, что начнется, если дать ему выход на галлифрейскую материнскую сеть. По меньшей мере, стоит вычеркнуть из ежедневника пару следующих тысячелетий, пока он будет грузить первую серию жизненно важных обновлений, потом рухнет на полпути и запросит данные гарантийного талона.
Тут ей в голову пришла идея. А что, если ТАРДИС просто-напросто не работает, как положено? Учитывая, насколько небрежен и в целом безнадежен в таких вопросах Доктор, это было бы совсем не удивительно. Она побежала пальцем по консоли в поисках определителя неисправностей, потом подумала, что на ТАРДИС настолько старой модели такой прибор наверняка будет размером побольше, чем привычное миниатюрное считывающее устройство. Так где же он? Она поискала глазами что-нибудь приблизительно с книгу…
Разумеется, большая штора, отгораживающая одну из стен контрольной рубки, никогда раньше не попадалась ей на глаза. Очень большая и очень пыльная штора. С внезапно занывшим сердцем она отдернула ткань и увидала еще одну целую комнату. Сквозь грязную стеклянную перегородку виднелись залежи доисторического оборудования. Ну, вот вам и определитель. Она с трудом открыла заржавевшую дверь и ступила на мумифицированные останки цивилизации многих поколений пауков. Отмахиваясь от паутинных занавесей и стараясь не задохнуться в древней пыли, она проложила себе путь к определителю. Кто бы сомневался – Доктор его давно отключил. Наверняка поначалу ему понравилось с ним забавляться, потом он быстро соскучился, а потом и вовсе о нем забыл. Очень на него похоже.
Но теперь всему этому пришел конец. Романа починит ТАРДИС, спасет Доктора и покажет ему…
Она включила определитель. Прибор чихнул и сразу же страшно разволновался, будто ему пообещали сразу несколько десятилетий на редкость мрачной мыльной оперы, которые он пропустил. Все лампочки огромной машины яростно вспыхнули. После чего так же стремительно погасли – все, кроме одной. Романа уставилась на нее, протерла и прочла данные на табло. Определитель неисправностей сообщил ей, что неисправен определитель неисправностей.
Доктор прекратил орать. Досадно, конечно, так как за последнее время он действительно достиг в этом некоторого мастерства. Но, увы, кричать было больше нечем. Воздух кончился. Зато началась гравитация. Много гравитации, которая одновременно давила его со всех сторон сразу и все быстрее тянула вниз. Время Доктора подходило к концу, а он все так же понятия не имел, что ему делать.
