– О, – сказал Доктор, выслушав молчание. – А вот это уже скверно.
Романа возилась с небольшим пультом, принесенным из ТАРДИС.
– Ну, гиперпространственное поле установлено. Мы можем воспользоваться планетами как массированным энергетическим источником и провернуть двухступенчатую операцию. Но я пока все равно не понимаю, как нам выудить оттуда Калуфракс без серьезного катаклизма.
– Цыц, – сказал Доктор. – Ты снова думаешь по книжке. А ведь все так хорошо шло.
– Ну, спасибо тебе, Доктор, – кисло сказала Романа.
– Нам надо было продавать билеты на это шоу, – поделился Доктор. – Хотя не уверен, что достаточное количество народу во Вселенной поняло бы, что тут происходит… а некоторым из тех, кто понял, я бы из принципа не стал показывать. Они бы меня потом письмами закидали.
– Расслабься, Доктор, – сказала Романа, – день был длинный.
– И он еще не кончился, – подмигнул Доктор.
– Ну что, давай?
– Давай!
Они в последний раз полюбовались жуткой красотой галереи с ее неспешно танцующими планетами – а потом каждый из Повелителей времени нажал на кнопку и отступил назад.
Планеты исчезли. Зал трофеев опустел.
Старая королева Ксанксия пробудилась ото сна.
Она чувствовала, как время возвращается бешеным галопом. Его ленивое течение вдруг сменилось бурливым потоком, слишком быстрым, слишком похожим на нормальную жизнь. Нет, нет, подумала она, еще нет, я не могу умереть. Или оно уже готово? Мое новое тело – готово? Она потянулась к нему, в ужасе гадая, сколько ударов сердца ей еще осталось. Все не может вот так взять и закончиться.
Она устремила взгляд за пределы временных дамб… тронный зал показался ей очень большим – и очень темным.
И там, в этой тьме, парили планеты. Планеты смиренно склонялись перед ней. Как это правильно, подумала она. Вот моя Вселенная. Именно так в ней все и должно быть.
Королева улыбнулась. Она подняла скипетр, который кто-то оставил ей, и приготовилась дирижировать музыкой сфер.
Кто-то кричал ее имя. Все, как она любит… просто идеально.
Кто-то еще был рядом с ней на помосте. Она с трудом сосредоточила взгляд. Так много посетителей. Нет, это никуда не годится. Хотя на сей раз там была молодая женщина… она лежала, кричала… Уже лучше.
Тут старая королева заметила, что планеты во тьме как-то странно себя ведут. Их слишком много. Неужели она погубила так много? Неужели таков и был план?
Молодая женщина встала. Теперь она смотрела на нее и все еще звала, звала по имени… Было что-то такое в ней, в ее лице, в том, с какой яростью она…
О, нет. Нет! Неужели вот так все и закончится?
Старая королева и молодая наконец оторвались друг от друга и посмотрели взамен на планеты.
Планеты неслись к ним. Они приближались.
Королева Ксанксия вскинула руки и закричала на планеты, которые все росли и росли и неотвратимо наваливались на нее. Тьму теперь заливало ослепительное белое сияние. Огонь, имя которому – вечность.
Доктор вошел в пустой тронный зал. На помосте валялась Следилка, а рядом с нею крутился второй фрагмент Ключа Времени. Он подобрал его, почистил шарфом и подождал, пока его спутница начнет задавать вопросы, но она в кои-то веки оказалась полностью довольна имеющимися знаниями.
– Хорошо сработано, Доктор, – сказал он себе, а вслух продолжил: – Мы создали гиперпространственный силовой щит вокруг сжатых планет и еще один – вокруг временных дамб. После чего довольно изобретательно уронили то и другое в сердце Занака, позволили силовым щитам перемешаться, поменяться местами и – БА-БАХ! – остатки планет мгновенно расширились, заполнили пустую сердцевину Занака и стабилизировали его кору. А Калуфракс между тем выбросило обратно сюда. Это примерно как изолировать стенки полости с помощью волшебной палочки. Немного громоздко, но совсем не плохо.
– Я бы сказала, это просто фантастика, – заметила Романа.
– Вот то же самое сказал и К-9, правда?
– Ответ отрицательный.
– Доктор, – голос Романы звучал все равно восхищенно. – Это чистая магия!
– Магия? Вот еще! Это гипернаука. Куда более захватывающая вещь, между прочим. Хей-хо!
И Доктор зашагал обратно к ТАРДИС.
– Но, Доктор, а с Цитаделью ты как собираешься поступить?
– Ну, а это – основное блюдо всего нашего меню.
– Почему? Что мы будем с ней делать?
– Мы ее взорвем.
Немногие выжившие гвардейцы кое-как слезли с горы.
На границе города их с распростертыми объятиями ждал очень усталый с виду старик.
– Добро пожаловать, – сказал Балатон. – Вам придется привыкнуть к некоторым переменам. Это никому не нравится, поверьте. Но все равно входите. Нам еще тут убирать и убирать.
Уговорить ТАРДИС сделать еще один небольшой прыжочек было все равно что разогнаться на молоковозе, утверждал потом Доктор. Как бы там ни было, синяя будка в конце концов таки оказалась на базарной площади города. Там собралась довольно впечатляющая толпа: стар, млад, Плакальщики в полном составе. Рядом с Мулой со слегка овечьим видом переминался Кимус.
– Добро пожаловать, Доктор, – сказала Мула, выступая вперед. – От имени… Э-э-э.
– Твоего народа? – подсказал Доктор.
– Да! – Мула немного подумала. – Короче, от имени всех нас я хочу сказать тебе спасибо.
Она смутилась и замолчала.
– Это, собственно, вся речь, которую я смогла придумать.
– Нет проблем, – сказал Доктор. – У меня для вас тоже припасено кое-что хорошенькое. Фейерверки!
Он вытащил дистанционный детонатор и ткнул им в сторону Цитадели.
– Теперь все в ваших руках. Каждому найдется дело, если вы хотите превратить этот высохший мир в место, где действительно стоит жить. Сейчас у вас есть только богатство, которое, как вы уже сами поняли, до сих пор не слишком вам помогало. Но это совсем недурная часть галактики, чтобы тут осесть: приличное солнце, несколько удобных звездных систем по соседству – это когда дорастете до нормальных космических путешествий. Малфуниане с Баграса 111 всего в трех световых годах отсюда. Они приятные ребята, думаю, вы с ними поладите. Ну а теперь – кто хочет взорвать гору?
Праликс выступил вперед, ведя за собой Плакальщиков.
– Мы, Доктор. Осталось еще достаточно жизненной силы, чтобы нажать эту кнопку. Думаю, это хороший способ потратить ее.
Толпа согласно кивнула.
Плакальщики обступили детонатор. Сейчас они казались уже не такими бледными и истощенными. Даже с лиц словно бы сошли морщины. Они нахмурились – но легко, почти нежно, просто от сосредоточенности.
