Вечером в поместье раздался звонок с требованием выкупа. Эллингэму дали всего лишь четверть часа, чтобы взять деньги из сейфа и отнести их к озеру на территории поместья. Наличных не хватило, поэтому похитители не вернули Айрис и Элис, а потребовали еще.
Личный секретарь Эллингэма Роберт Макензи предлагал обратиться в полицию, однако сам Эллингэм считал, что это еще больше навредит его семье. Вместо того, чтобы звонить в полицию, он связался со своим давним другом Джорджем Маршем. Вместе они привезли помеченные специальным раствором двести тысяч долларов в глухое место на окраине Берлингтона и спустили их с утеса в лодку, которая ждала на озере Шамплейн.
Лодка уплыла.
16 мая 1936 года возле городка Иерихон, в неглубокой канаве, было обнаружено тело Долорес Эпштейн. Его нашел водитель грузовика с молочной фермы, когда вышел в поле справить малую нужду. Причиной смерти стал сильный удар по голове.
Три недели спустя, 5 июня 1936 года, возле городка Саут-Хиро, что расположен на одноименном острове на озере Шамплейн, всплыло тело Айрис Эллингэм. Мод Лумис, местная жительница, обнаружившая тело, рассказала: «Ее завернули в клеенку, и она была в плохом, очень плохом состоянии. Такое впечатление, что к ней пытались привязать груз». На теле Айрис были обнаружены отверстия от трех пуль.
Казалось, убийца Лукавый действует согласно своему письму: вначале действительно была задействована машина, хотя она и не врезалась в стену (на самом деле вишнево-красный «мерседес» Айрис Эллингэм стоял на проселочной дороге в семи милях от поместья без каких-либо следов аварии). Дальше по списку: пробитая голова, использование огнестрельного оружия и тело, найденное в воде.
В ФБР обратились через три дня после похищения. Агенты немедленно приступили к изучению письма. Специалисты определили, что его написали на самой обыкновенной бумаге, которую можно купить в любом магазине. Единственные найденные на нем отпечатки пальцев принадлежали Альберту Эллингэму и Роберту Макензи. Конверт был заклеен обычным канцелярским клеем. Слова и буквы были вырезаны из популярных журналов, таких как «Лайф мэгэзин», «Фотоплэй» и «Сэтеди ивнинг пост». Короче говоря, в этом письме не обнаружили ничего примечательного, кроме его смысла. Разные психологи со всех уголков страны пытались определить личность автора стихотворения. Мнения о точном диагнозе его заболевания разнились, однако все эксперты сошлись в одном: это образованный, уверенный в себе человек, прекрасно владеющий языком. Стихотворение также изучали профессора литературы и именитые поэты, и здесь мнения оказались противоположными. Одни заявляли, что стиль стихотворения детский и незрелый; другие, напротив, считали, что оно написано кем-то, кто хорошо разбирается в поэзии и, несомненно, сам обладает поэтическим талантом. Один сюрреалист в каком-то чудовищном порыве назвал его «самой правдивой и величайшей работой нашего времени».
Все это создало некоторые трудности во время суда над Антоном Ворачеком. Хотя в его доме и нашли купюры из числа помеченных, что означало его причастность к преступлению, однако сам он едва говорил по-английски. Большинство экспертов соглашались, что он не мог написать такое письмо, и все же специалист из ФБР утверждал обратное. Через два года после смерти Ворачека некая женщина заявила, что он находился у нее в день похищения и физически не мог в нем участвовать. На вопрос, почему она не обратилась в ФБР раньше, та ответила, что была слишком напугана.
Заявление этой женщины также вызвало бурное обсуждение.
Сегодня, спустя восемьдесят лет, вопросы все еще остались без ответов.
С помощью современных технологий мы могли бы более подробно изучить письмо Лукавого. Но есть одна проблема: письмо уничтожено, его больше нет. Оно хранилось в качестве улики в здании городского суда в Берлингтоне, а через неделю после последнего заседания в подвале суда случился пожар. Сгорело несколько дюжин коробок с уликами, в том числе и письмо Лукавого. Так что мы вряд ли когда-либо разгадаем его секреты.
«Ха-ха!» – сказал бы он.
Глава 15
– Хочешь прикол? – спросила Джанелль, заглянув к Стиви в комнату.
Та все еще лежала в постели, хотя рядом на тумбочке заходился будильник в телефоне – неважно, что сегодня суббота и раннее утро, пора вставать и идти монтировать видео с ребятами. Стиви потерла глаза и взглянула на Джанелль, которая выглядела взволнованной. Впрочем, в голубой фланелевой пижаме с кошачьими мордочками любому стало бы не по себе.
– Смотри! – Джанелль подняла руку: в кулаке был зажат фирменный эллингэмский шнурок, а на его конце болтался электронный пропуск. – Угадай, где он был?
Стиви понятия не имела.
– Валялся на улице. На тропе. Кто-то взял мой пропуск, а потом решил вернуть, но типа не донес до коттеджа. Могли бы сунуть под дверь или что-нибудь типа того. А вместо этого бросили на полпути. Кто это сделал?
– Кто-то, любящий розыгрыши? – сказала Стиви, приглаживая торчащие вихры. – Какой-нибудь придурок?
– Точно, именно придурок. Ну ладно, самое главное – пропуск нашелся. Кризис миновал.
Умываясь и одеваясь, Стиви размышляла об этой загадке, которая, хоть и разрешилась благополучно, осталась неразгаданной. Утренний воздух был свеж, и она решила надеть спортивные штаны и эллингэмскую толстовку.
Выйдя в общую комнату, Стиви замерла: на лиловом диванчике, скрестив ноги и уставившись в ноутбук, сидел Дэвид в пижамных штанах и старой футболке с затертым логотипом какого-то серфинг-клуба.
– Работаешь? – спросила Стиви.
Он взглянул на нее поверх экрана. Его глаза покраснели, словно он не спал всю ночь, щеки слегка ввалились, а волосы были растрепаны. Он выглядел немного помятым и… привлекательным.
– Я за этим сюда и приехал, – ответил Дэвид. – Припоминаешь?
– Неужели? – с прохладцей бросила она и прошла на кухню.
Она что, действительно сейчас подумала про Дэвида, что он привлекательный? А он это понял? Подумать об этом, в общем-то, допустимо, но только при условии, что он не догадается.
Стиви быстро наполнила термокружку кофе и выскочила из коттеджа, даже не подождав Нейта.
Утро было до неприличия прекрасным, словно природа напоследок решила предстать во всей красе, пока деревья не сбросили листву, трава не поблекла и вся жизнь не замерла. Огромный купол неба наливался ультрамарином. Шагая к затопленному саду и разглядывая эллингэмские пейзажи вокруг, Стиви вдруг почувствовала невероятный прилив энергии, в ней сосредоточилась спокойная целеустремленность, словно это был ее обычный ежедневный поход в школу. Бодрящее субботнее утро, в руках кружка кофе, впереди работа над проектом. Вчерашний дух туннеля вновь вернулся к ней и витал где-то над головой.
Калитка в затопленный сад оказалась открыта, внутри – никого. Стиви уселась на траву и принялась разглядывать местность.
Стиви была прекрасно осведомлена о внушительных размерах рукотворного озера на территории сада. Но только увидев своими глазами эту огромную впадину в земле, она поняла, что ради счастья своей семьи Альберт Эллингэм был готов на многое. Жена любит плавать – значит, гора будет взорвана, поверхность выровнена. Когда кто-то заикнулся, что на дне озера могут быть тела или какие-либо улики, водоем осушили и перекопали. Теперь здесь простиралась пустота – лишь мраморные статуи печально взирали на былое величие да одинокая обсерватория нелепо торчала посередине на своем крохотном холмике.
