– Эй, Нейт! – Элли принялась крутить головой в поисках Нейта. – А ты тоже в этом шаришь. Ты пишешь. Ты шаришь в этом.
– Правда? – спросил он.
– Ты пишешь о том, что видишь в своей голове.
Она попыталась постучать себя по голове, но Джанелль цепко держала ее руку.
– Вода, – сказала она. – Нам нужна вода! А потом немного кофе. И ванна! Как насчет ванны?
– Ванна! – воскликнула Элли. – Ты шаришь в этом. Вы все шарите! Кроме Стиви. Ты шаришь в этом, Стиви?
– Шарю, – ответила Стиви, не имея ни малейшего понятия, что Элли имеет в виду.
Им удалось провести Элли в ванную комнату, не спалившись перед Пикс. Джанелль наполнила ванну. Зная, что Элли склонна купаться, не раздеваясь, они засунули ее в воду прямо в одежде.
В ванне Элли притихла, послушно отхлебывая маленькими глотками горячий кофе. Через пару часов, когда в коттедж зашли полицейские, она чувствовала себя более-менее сносно. Джанелль, Нейт и Стиви уже прошли через это.
Дэвида позвали первым. Беседа проходила в его комнате и длилась около десяти минут.
– Что они хотели знать? – спросила Стиви, когда он вернулся в общую комнату.
– Знал ли я о планах Хейза. Говорил ли он кому-нибудь о туннеле, о сухом льде. Он не говорил. Я был здесь, когда Хейз все это устроил, и мы с Элли курили травку.
Я, конечно, так не сказал и надеюсь, у нее тоже хватит ума это не ляпнуть. Скоро узнаем.
Элли уже достаточно протрезвела, чтобы не ляпнуть. Она сказала, что они с Дэвидом остались дома и работали.
Когда все закончилось, все почувствовали, что напряжение дня упало на них как бетонная плита. Какое-то время обитатели «Минервы» сидели на своих местах в общей комнате без сил и без движения, а потом один за другим потянулись спать. Элли ушла первой, за ней – Джанелль и Нейт. Дэвид развалился в гамаке.
– Так ты на самом деле думаешь, что твои родители заставят тебя уехать? – спросил он.
– Ну, кто-то да заставит, – отозвалась Стиви. – Не они, так школа.
Дэвид вытянул ноги, растягивая ткань гамака.
– Они тебя не выкинут, – сказал он. – Здесь это не принято. Поверь. Я тестировал систему.
– Кто-нибудь умер после твоих тестов?
– А после твоих? Ты же не делала ничего такого, что могло бы вызвать смерть Хейза, так?
– Не думаю. Но…
– Ты же не делала ничего такого, о чем потом пожалела, так?
Стиви впилась в него взглядом. Что он имеет в виду? То, чем они занимались прошлой ночью? Что за мутную игру он затеял этим разговором? Она не желает в ней участвовать.
– Пойду спать, – вставая, сказала девушка. – Спокойной ночи, Уэстли. Утром меня, скорее всего, убьют
[2].
– На твоем месте я бы не шутил про смерть, – пробормотал Дэвид, когда Стиви вышла в коридор.
Федеральное бюро расследований.
Протокол допроса Леонарда Холмса Нейра, агент Самюэль Арнольд.
Место допроса: поместье Эллингэмов.
17 апреля 1936 года, 15.30
С. А.: Мистер Нейр, мне нужно задать вам еще несколько вопросов.
Л. Х. Н.: Мы вроде бы именно этим тут и занимается.
С. А.: Нужно установить факты. Я так понимаю, один раз вы дали урок живописи студентам.
Л. Х. Н.: Пожалуйста, не напоминайте.
С. А.: Почему вы так говорите?
Л. Х. Н.: Это был самый длинный день в моей жизни. Я пытался объяснить детям творчество Макса Эрнста. Но это цена, которую приходится платить за знакомство с Альбертом. Он считает, в его школе дети должны учиться у лучших.
С. А.: В тот день вы видели студентку по имени Долорес Эпштейн?
Л. Х. Н.: Понятия не имею. Они все для меня на одно лицо.
[Предоставлена фотография Долорес Эпштейн.]
Л. Х. Н.: Повторяю, они все выглядят одинаково.
С. А.: Долорес была очень одаренным ребенком. Многие учителя считали, что здесь она самая талантливая студентка.
[Мистер Нейр смотрит еще раз на фотографию.]
Л. Х. Н.: Сейчас, когда вы это сказали, я вспоминаю, что была одна девчушка сообразительней остальных, со сносными знаниями античного искусства. Это вполне может быть она. У той тоже были кудрявые волосы. Да, думаю, это она. Это та, которая исчезла?
С. А.: Долорес Эпштейн в последний раз видели 13-го после обеда, когда она взяла из библиотеки книгу. Вы видели ее еще где-нибудь кроме вашего класса?
Л. Х. Н.: Да они здесь постоянно слоняются туда-обратно. Знаете, Альберт открыл эту школу и сказал, что собирается наполнить ее вундеркиндами, но добрая половина из них – всего лишь дети его друзей и порой не самые сообразительные. С остальными вроде все в порядке. Если честно, здесь есть еще пара других студентов с искрой. Мальчик и девочка, забыл их имена. Они казались парочкой. У девочки волосы цвета воронова крыла, а мальчишка немного смахивает на Байрона. Они увлекались поэзией. Глаза у них светились. Девочка спрашивала меня о Дороти Паркер, что я расценил как обнадеживающий знак. Мы с Дороти друзья.
[Предоставлена серебряная зажигалка.]
С. А.: Вы узнаете эту вещь, мистер Нейр?
Л. Х. Н.: О, я ее искал!
[Мистер Нейр пытается взять зажигалку. Ему не позволяют.]
С. А.: Это улика, мистер Нейр. Она должна остаться у нас.
Л. Х. Н.: Это Картье, агент Арнольд. Где вы ее нашли? Я ее обыскался.
С. А.: Мы обнаружили ее в обсерватории, вместе с книгой Долорес и карандашом.
Л. Х. Н.: Полагаю, я оставил ее там.
С. А.: На зажигалке обнаружены отпечатки пальцев Долорес. Как она у нее оказалась?
Л. Х. Н.: Должно быть, она ее нашла.
С. А.: Вы не давали ей эту зажигалку?
Л. Х. Н.: С какой стати мне отдавать ребенку свою зажигалку от Картье?
С. А.: Не знаю, мистер Нейр.
Л. Х. Н.: Я иногда теряю вещи. Могу предположить, что девочка нашла ее и оставила себе, потому что это замечательная вещь. Кажется, у нее хороший вкус. Могу я получить ее обратно?
С. А.: Мы вернем ее вам, когда она больше не будет нужна. Мистер Нейр, позвольте спросить вас еще вот о чем. Зачем мисс Робинсон могла пойти в запертую личную гардеробную миссис Эллингэм?
