Эти слова заставили ее на мгновение задержаться. В них был смысл, а она всегда готова признать правоту другого, если в этом есть смысл. Дэвид оставил дверь открытой и отошел к кровати. Стиви повернулась и, чуть помешкав, шагнула внутрь. Дэвид опустился на кровать.
– Итак, она входит, – прокомментировал он.
Девушка остановилась в дверях и нервно переступила с ноги на ногу.
– Наверное, я смущаю тебя, говоря о том, что мы делали в ту ночь, – сказал Дэвид. – Вообще-то, я не хочу тебя смущать. Нет такой цели. Может быть, мне проще об этом говорить, чем тебе. Есть вещи, на которые мне плевать по веским причинам. Могу только сказать: мне понравилось то, чем мы занимались.
Пульс Стиви участился. Она почувствовала, как кровь заходила ходуном в венах, запястья вздулись, и она даже испугалась, что они сейчас взорвутся.
– Дело в том, – продолжал Дэвид, – что ты мне понравилась. С того самого момента, как я впервые тебя увидел, когда ты выглядела так, будто хотела вцепиться мне в лицо просто потому, что я посмел существовать. Возможно, это что-то говорит о моей темной стороне. А тебе я нравлюсь, потому что раздражаю тебя. У нас обоих есть реальные проблемы, но, может, нам стоит заставить наши странности работать на нас?
Стиви всегда было интересно, как происходят эти разговоры, когда люди говорят о чувствах и прикосновениях, и она считала, что ей на роду написано хранить все это закупоренным в бутылочках в ее собственной внутренней аптеке. Теперь кто-то хочет войти, вытащить пробки из флаконов и разглядеть содержимое. Стиви даже не подозревала, что людям вообще можно говорить об этом так откровенно. В их доме это было не принято.
Она закрыла дверь. Руки тряслись, но ей было все равно. Она сделала несколько неровных шагов к кровати и присела на самый краешек. Его кровать – это новая, опасная территория.
Дэвид не шевелился.
– Итак, – произнесла она, – чем займемся?
– А чего ты хочешь?
У Стиви перед глазами все поплыло. Она подвинулась ближе к нему, положила руку ему на затылок и притянула его к себе. В какой-то момент она подумала: вдруг все это неправильно и он оттолкнет ее? Но он решительно приблизил лицо, и она прижалась губами к его губам.
В этот раз они целовались медленно и осторожно, балансируя на самом краю кровати. Губы их встретились и не расставались с минуту; короткая секундная передышка, глаза в глаза – и снова все сначала. Без дикой страсти, без нетерпеливого желания, словно с помощью поцелуев они вели тихий, неспешный разговор. Рука Стиви скользнула по его груди, и она почувствовала под пальцами учащенное биение его сердца. Он поглаживал ее волосы, играя с короткими прядками, а потом откинулся назад и увлек Стиви за собой.
И вновь их прервал отрывистый стук в дверь.
– Дэвид! – Это голос Пикс.
Мир вокруг замер. С оглушительным грохотом в комнату вломилась реальность. Нельзя допустить, чтобы тот случай повторился.
– Шкаф, – прошептал Дэвид.
Стиви поднялась и на негнущихся ногах двинулась к шкафу. Она забралась внутрь и оказалась в окружении горы обуви, сумок и сваленного в кучу лыжного снаряжения, отдающего специфическим запахом (терпимо, конечно, но все-таки…), а рубашки и штаны едва не падали ей на голову. Она прикрыла дверцу. Дэвид тем временем поздоровался с Пикс.
– Тебе нужно сходить в Гранд-Хаус, – произнесла Пикс. – Ничего страшного, просто Чарльз хочет поговорить с тобой о…
– Хорошо, – отозвался Дэвид. – Конечно. Уже иду. Только возьму внизу пальто.
Тишина. Кажется, ушли.
Стиви сидела, скорчившись в шкафу, пытаясь унять колотящееся сердце. Волосы взъерошены, лицо пылает. Она чуть успокоилась и посветила вокруг себя телефоном. Оглядела лежащую рядом обувь, подняла одну туфлю, бросила беглый взгляд на марку. Она заметила, что ни у одной пары не были стерты подошвы. Ее собственные кроссовки давно порвались, а остальная обувь истрепалась так, что оставалось только смириться с этими изъянами. А здесь вся обувь была новой, ее регулярно меняли. И только известных марок. Классические туфли из мягкой кожи с названием известной фирмы на стельке «ПЭРРИ ЭЛЛИС, ЛОНДОН», теннисные ракетки, лыжи – все было отличного качества и только подтверждало диагноз «благополучие», что никак не вязалось с теми профессиями родителей, которые назвал Дэвид. Стиви посидела еще немного, настороженно прислушиваясь, но кругом стояла тишина. Тогда она выбралась из шкафа и подошла к двери. Ни звука.
Она в комнате Дэвида. Одна.
Существует теория, которую часто обсуждают в детективах. Агата Кристи даже написала целую книгу под названием «Убить легко». Смысл ее в том, что первый раз самый трудный, но как только переступишь черту – отнимешь жизнь и избежишь наказания, с каждым разом убивать станет легче. Читая криминальную хронику, слушая подкасты, Стиви уже успела убедиться, что в реальности все так и происходит, хотя, возможно, верно и то, что люди могут совершить убийства в состоянии паники. Тем не менее это логично. Убивать легко. И обыскать комнату тоже легко, особенно когда владелец этой комнаты сам тебя впустил и оставил одну.
А еще у нее уйма вопросов. Кто вообще этот Дэвид, у которого ни одного профиля в соцсетях, парень, рассказывающий небылицы о своей семье? Желание узнать было похоже на голод: оно просто урчало в животе и требовало информационной пищи.
Что, если она просто осмотрится вокруг? У нее же есть время. Дойти до Гранд-Хауса, встретиться с Чарльзом и вернуться обратно – на это потребуется минимум двадцать минут, даже если Чарльз будет очень немногословен. И, возможно, лучше, если она побудет здесь еще немного, дабы удостовериться, что Пикс точно ушла.
Всего лишь небольшой осмотр.
У него были игровая приставка, куча компьютерного оборудования, отличные колонки (Стиви видела рекламу по телевизору) и наушники. Все хорошее. Книги беспорядочно навалены в углу. Стиви просмотрела заголовки: философия, теория игр, много художественной литературы, книги о том, как писать книги (любопытно), графические романы. На тумбочке у кровати лежала электронная книжка. Она пролистала содержимое: еще графические романы, множество научной фантастики (явно любит космооперу), книги по истории. Дэвид прямо-таки любитель литературы, причем завзятый.
Стиви вернулась обратно на ту страницу, на которой была открыта электронная книга, и положила ее на место. Она присмотрелась к прикроватной лампе: итальянская. Еще одна первоклассная вещь. Все в его комнате было чуть лучше и дороже: простыни из плотной мягкой ткани, хранящие его запах, тяжелое пуховое одеяло, свисающее почти до пола.
Она позволила себе немного полежать на его кровати.
Что еще было на виду? Когда у полиции нет ордера, она может прийти и осмотреть вещи, которые стоят на видных местах. В комнате было чисто. Не сказать, что идеально, но в целом опрятно. Явно была попытка расставить вещи по местам. На стене висел одинокий постер Led Zeppelin, но у Стиви появилось ощущение, что его повесили не для красоты. Выбрали первое, что попалось на глаза. Остальные стены были голыми, без фотографий и украшений.
